100 великих россиян - Константин Рыжов

Довольно много времени заняла проверка приборов и систем. Наконец, в 9 часов 7 минут по московскому времени был дан старт.

Гагарин так описывал эту волнующую минуту «Я услышал свист и всевозрастающий гул, почувствовал, как гигантская ракета задрожала всем своим корпусом и медленно, очень медленно оторвалась от стартового устройства.

Началась борьба с силой земного тяготения… Я почувствовал, как какая-то необоримая сила все больше и больше вдавливала меня в кресло…» Когда ракета прошла плотные слои атмосферы, головной обтекатель был автоматически сброшен, и в иллюминаторах показалась земная поверхность. Перегрузку и вибрацию Гагарин перенес довольно легко — на тренировках ему приходилось переживать и не такое. О самом полете он рассказывал следующее:

«Корабль вышел на орбиту… Наступила невесомость — то самое состояние о котором я еще в детстве читал в книгах Циолковского. Сначала это чувство было необычным, но я вскоре привык к нему, освоился и продолжал выполнять программу, заданную на полет…» В иллюминаторе Гагарин наблюдал Землю, которая, по его словам, выглядела необыкновенно красиво. Он постоянно поддерживал связь с Центром управления, докладывал о самочувствии и показаниях приборов. Никаких других экспериментов этот первый полет не предусматривал.

«Радио, как пуповина, связывало меня с Землей, — вспоминал Гагарин. — Я принимал команды, передавал сообщения о работе всех систем корабля, в каждом слове с Земли чувствовал поддержку народа, правительства, партии.

Все время пристально наблюдал за показаниями приборов». Гагарин не чувствовал ни голода, ни жажды. Но по заданной программе в определенное время поел и выпил воды. Автоматика работала безупречно, космонавту ни разу не пришлось брать управление на себя. В 10 часов 25 минут, в точно заданное время, автоматически включилось тормозное устройство. «Восток» постепенно сбавил скорость и вошел в плотные слои атмосферы. Его наружная оболочка быстро накалилась, и сквозь шторки, прикрывающие иллюминаторы, Гагарин видел жутковатый багровый отсвет пламени, бушующего вокруг корабля. Но в кабине поддерживалась постоянная температура в 20 градусов. Невесомость исчезла, возникли перегрузки, более сильные, чем на взлете. Когда корабль оказался над Волгой, сработала парашютная система. В 10.55 «Восток», облетев вокруг Земли, благополучно опустился в заданном районе.

Гагарин приземлился отдельно от спускаемого аппарата неподалеку от деревни Смеловка под Саратовом (на «Востоках» не было системы мягкой посадки; на высоте 7 км космонавт катапультировался и совершал посадку на своем собственном парашюте). К этому времени о полете Гагарина знал уже весь мир. Работавшие на поле механизаторы сразу поняли, что к чему, и с криком «Гагарин! Юрий Гагарин'» бросились к нему. Вскоре примчался на грузовике офицер. Обнимая Гагарина, он назвал его майором. Гагарин не сразу его понял — стартовал он еще старшим лейтенантом, — но потом сообразил, что Министерство обороны произвело его сразу в майоры, минуя капитанское звание. Вскоре прилетел вертолет и доставил его на командный пункт поисковой группы. Приняв душ, Гагарин прогулялся вдоль Волги и закончил этот удивительный день партией в бильярд с Титовым.

Через день Гагарин вылетел в Москву. В это время, наверно, не было на Земле более известного человека, чем он: все газеты мира сообщали о его полете и на многих языках пересказывали подробности его незамысловатой биографии. С этого времени Гагарину предстояло жить под постоянным, всевозрастающим бременем славы. Уже через два дня вышел Указ Президиума Верховного Совета о присвоении ему звания Героя Советского Союза. (Позже Гагарин был награжден множеством иностранных орденов) Со всех концов мира на его имя шли тысячи писем и телеграмм. Следующие месяцы были заполнены бесконечными митингами, торжественными встречами, официальными выездами за границу, пресс-конференциями и интервью. Гагарин увидел десятки стран и познакомился с сотнями выдающихся и интересных людей. Выдержать это было нелегко, и не случайно на многих фотографиях лицо улыбающегося Гагарина кажется чуть усталым. Но за этим праздничным существованием скрывалась и другая жизнь — будничная служба в Звездном городке. В последние годы Гагарин старательно учился в Военно-Воздушной академии им. Жуковского, которую закончил незадолго до смерти в 1968 г. Он был полон планов и собирался совершить еще не один полет в космос. Увы, этому не суждено было осуществиться. 27 марта 1968 г. во время выполнения тренировочного полета Гагарин погиб — самолет, на котором он летел, неожиданно потерял управление и врезался в землю близ деревни Новоселове Владимирской области.

Александр Алехин — Лев Яшин

На исходе XX столетия в богатой на события и славные имена вековой истории русского спорта все более пристальное внимание привлекают к себе две фигуры: Александр Алехин, первый среди россиян обладатель мировой шахматной короны, и Лев Яшин, олимпийский чемпион, легендарный футбольный вратарь. Волнующие перипетии их жизни, стремительные взлеты и трагические неудачи по сей день привлекают к себе всеобщее внимание.

АЛЕКСАНДР АЛЕХИН

Александр Александрович Алехин родился в октябре 1892 г. в Москве, в потомственной дворянской семье. Отец его, крупный помещик и воронежский губернский предводитель дворянства, был заядлым шахматистом. В их доме часто устраивались шахматные вечера, так что Алехин очень рано постиг премудрости этой игры. Огромное впечатление произвело на него выступление американского шахматиста Пильсбери, который в 1902 г. давал вслепую сеанс одновременной игры сразу на 22 досках. «Игра Пильсбери буквально наэлектризовала меня, — вспоминал Алехин, — и я с согласия моих родителей стал… посещать шахматный клуб. Не прошло и трех месяцев, как я достиг силы первой категории». Он посещал и другие соревнования, организуемые Московским шахматным кружком.

Известность в среде шахматистов пришла к Алехину рано. В 1906 г. он взял первый приз на XVI шахматном турнире по переписке, проводимом журналом «Шахматное обозрение», а с 1907 г. начал выступать на очных турнирах Московского кружка. В 1908 г. он принял участие в 16-м конгрессе Германского шахматного союза (в то время одного из самых престижных европейских состязаний) и занял на нем почетное пятое место. Талант его креп буквально на глазах. В 1909 г. Алехин выиграл первый приз — фарфоровую вазу их Императорского величества — Петербургского шахматного конгресса (Всероссийского турнира). Эта победа принесла ему звание маэстро (гроссмейстера). Начиная с 1910 г. Алехин устраивает в различных русских городах сеансы одновременной игры. Позже проходят его гастроли за границей — в 1913 г. он играет в известном берлинском шахматном кафе «Керкау» и парижском кафе «Режанс».

Большинство из этих успехов выпало на долю Алехина в ту пору, когда он учился в Поливановской гимназии. В 1911 г. он поступил в петербургское императорское училище правоведения (которое закончил в мае 1914 г., перед самой войной). Но даже серьезные занятия не могли отвлечь его от шахмат.

Весной 1914 г. в Петербурге состоялся крупный международный турнир, на который были приглашены первые шахматисты Европы и Америки. Состав участников оказался очень представительным. Приехали чемпион мира Ласкер и молодой кубинский маэстро Капабланка. Для того, чтобы сойтись с шахматным королем, Алехин должен был победить многих именитых противников. Особое удовольствие доставила ему победа над Акибой Рубинштейном, которого современники прочили в преемники Ласкеру. Эта победа стала одной из сенсаций турнира. Но в борьбе с гениальным кубинцем Алехину не повезло — Капабланка оказался сильнее. Турнир имел огромное значение — он показал новый расклад сил в «мировой табели о рангах»: чемпион мира Ласкер занял в нем первое место, Капабланка второе, а Алехин третье. Его успех вызвал восторженные отклики в русской прессе. «Шахматный вестник» писал, что Алехин, является теперь «одним из серьезнейших игроков мира, которому предстоит одержать еще много побед». И действительно, в июле того же года на 19-м конгрессе Германского шахматного союза (в котором не участвовали ни Ласкер, ни Капабланка) Алехин с самого начала вырвался вперед. Начавшаяся война не дала довести состязания до конца.

Из охваченной войной Германии Алехину удалось выехать только в сентябре. В России он продолжал активно играть в шахматы, гастролируя по городам, но весной 1916 г. неожиданно для всех принял решение идти на фронт. В августе в качестве начальника отряда Красного Креста Алехин оказался на галицийском фронте и участвовал в знаменитом Брусиловском прорыве. За отвагу и решительность при спасении раненых с поля боя его наградили двумя Георгиевскими медалями и орденом Святого Станислава с мечами. Военная карьера закончилась тяжелой контузией. Пройдя курс лечения, Алехин вернулся в Москву и вновь возобновил свои шахматные гастроли.