100 великих россиян - Константин Рыжов

Константин Владиславович Рыжов

100 ВЕЛИКИХ РОССИЯН

ВВЕДЕНИЕ

«Правители, законодатели действуют по указанию истории и смотрят на ее листы, как мореплаватели на чертежи морей Мудрость человеческая имеет нужду в опытах, а жизнь кратковременно Должно знать, как искони мятежные страсти волновали гражданское общество и какими способами благотворная власть ума обуздывала их бурное стремление, чтобы учредить порядок, согласить выгоды людей и даровать им возможное на земле счастье. Но и простой гражданин должен читать Историю Она мирит его с несовершенством видимого порядка вещей, как с обыкновенным явлением во всех веках, утешает в государственных бедствиях, свидетельствуя, что и прежде бывали подобные, бывали еще ужаснейшие, и Государство не разрушалось, она питает нравственное чувство и праведным судом своим располагает душу к справедливости, которая утверждает наше благо и согласие общества.».

ПРЕДИСЛОВИЕ

Представляя на суд читателя собрание жизнеописаний наших великих соотечественников, автор, сознательно избегая подробных предисловий, хотел сделать только одно предуведомление. Главная мысль этой книги очень проста — духовное единство любой нации зиждется на ее исторической памяти, и для того, чтобы это единство состоялось, прошлое следует принимать целиком, ничего из него не вымарывая, ничего в нем не отторгая и не приклеивая никаких ярлыков Ведь наше историческое зрение — это главный инструмент осмысления настоящего. И нет нужды говорить о том, как часто нетерпимость и предвзятость в оценках прошедших событий становятся причиной непонимания и роковых разногласий в восприятии реалий сегодняшнего дня Но мудрость любого народа как раз в том и состоит, чтобы в трудную минуту подняться над всем частным, партийным и ощутить себя как целое Способность эта глубоко присуща русской нации Иначе как бы она могла пережить выпавшие на ее долю неисчислимые невзгоды и испытания и несмотря ни на что оставаться великой?

Князь Олег — Владимир Святой — Андрей Боголюбский — Иван Калита Иван Великий

Собрание жизнеописаний великих россиян по справедливости должно открываться биографиями тех деятелей, которые вошли в нашу историю как «собиратели земель» и основоположники государства. Долгим — длиною в шесть веков — и противоречивым был путь формирования России, не легко, не сама собой появилась на свет эта великая страна. Не раз проходила она через горнило распада и разрушения, но всякий раз вновь возрождалась как единое целое.

КНЯЗЬ ОЛЕГ

Легендарного князя Олега можно назвать первым русским деятелем общенационального масштаба. Более тридцати лет трудился он над обустройством страны покорял соседние племена, строил города, устанавливал дани, вел успешные войны и заключал договоры. И хотя фигура этого князя сквозь толщу веков представляется нам еще смутной и неясной, мы вполне можем отдать должное его заслугам. Именно он положил первый камень в фундамент русской государственности, и сделал это так добротно и основательно, что страна, им созданная, не захирела, не развалилась при ближайших преемниках, а напротив — стала процветать и шириться с каждым следующим поколением. Именно он далеко прославил русское оружие и заставил соседей — могущественных хазар и гордых византийцев — уважать интересы молодого варварского народа, само имя которого стало известно лишь за полвека до его княжения К сожалению, неполнота и неясность источников не дают современным историкам возможности обрисовать деятельность Олега с такой же исчерпывающей полнотой, как описана была, к примеру, деятельность Карла Великого.

Да и заслуги его становятся понятны лишь тогда, когда ясно представляешь себе, чем были наша страна и наш народ в первые десятилетия своего существования. Поэтому прежде чем говорить об Олеге, попробуем дать короткий очерк восточнославянского мира, каким он был в середине IX века.

Еще Геродот, описывая природу Восточно-Европейской равнины, отмечал ее главную достопримечательность — многочисленные и многоводные реки Протекая среди дремучих непроходимых лесов и степей, они издревле служили основными транспортными артериями для местных и окружающих народов Наш первый летописец тоже подчеркивал значение восточноевропейской речной системы, когда говорил о местах расселения главных славянских племен — все они, по его словам, «сидели» по берегам и притокам великих рек Племен этих насчитывалось около десятка.

На самом западе располагались волыняне или бужане, которые жили на правом берегу Припяти, по Бугу, а также в междуречье Западного Буга и Случи Далее на восток — в междуречье Случи и Днепра — находились земли древлян В низовьях Припяти и на левых ее притоках жили дреговичи Южнее дреговичей и древлян располагались поляне, которым на левобережье Днепра принадлежало междуречье Тетерева и Роси, а на правобережье — низовья Десны Еще южнее селились уличи и тиверцы Их владения в IX веке лежали по Днепру и Роси.

Вообще, славянские территории в то время уходили в глубь степи гораздо дальше, чем в последующие века, когда здесь установилось господство кочевников. По свидетельству арабских источников, в VIII веке густые поселения славян располагались и на Нижнем Дону, и в Поволжье, и в Приазовских степях, и на Таманском полуострове. На востоке от полян — по Десне и ее притоку Сейму — были земли северян. Выше — по Сожу и его притокам — жили радимичи. Самым восточным славянским племенем были вятичи, освоившие верховья Оки. Севернее радимичей располагались кривичи и словене. Кривичей было три ветви. Одна их часть жила в междуречье Днепра и Западной Двины, другая занимала бассейны реки Великой и восточные берега Псковского озера. Особой, обособленной частью племени были полочане, расселившиеся на Западной Двине. Что касается словен, то их территорией был бассейн озера Ильмень и окрестных рек Волхова, Меты, Ловати и Шелони. Кроме славянских племен большую роль в образовании Русского государства сыграли финские племена чудь (населявшая современную Эстонию), весь (освоившая восточные берега Ладожского озера и земли вокруг Белого озера) и меря (она жила вокруг Ростовского и Плещеева озер). Всякое племя, как свидетельствуют данные археологии, дробилось на несколько обособленных групп — родов, образующих сгустки поселений. Количество этих «гнезд» поселений могло достигать 15. Каждое из них часто отделялось от себе подобных полосой непроходимых лесов шириной от 20 до 100 км. Основным занятием населения было подсечное земледелие, хотя охота и рыболовство продолжали играть очень большую роль. Многочисленные реки были тогда полны рыбы, а в лесах в изобилии водились звери. Земля считалась собственностью рода. Роды в свою очередь делились на семьи. В IX веке восточные славяне еще жили большими семьями, которые состояли как из ячеек из нескольких парных семей. Последним принадлежали отдельные небольшие дома, но хозяйство семьи вели совместное — иначе было не прокормиться. Да и в отношении с внешним миром такая семья, как это видно из позднейших сводов русских законов, выступала сплоченно. Обязанность кровной мести за родича была возложена на каждого домочадца. Брачные отношения хранили множество пережитков первобытной жизни, что определенно засвидетельствовано нашей начальной летописью и позднейшими церковными уставами Владимира и Ярослава. Еще в XI веке речь в них идет о многоженстве, о левирате (когда два брата живут с одной женой), об умыкании невест, о толоке (когда жених похищает невесту и отдает ее «в круговую» своим дружкам). Церковные уставы XII века так же ополчаются против многочисленных пережитков язычества: против многоженства и «умыкания» невест, против «блуда» пасынка с мачехой, свекора со снохой, деверя с ятровью и отчима с падчерицей.

Но за всем этим явственно проступали уже черты новой жизни. В IX веке у славян появляются города, возникавшие, как правило, в результате слияния нескольких родовых поселков или, как тогда говорили — концов. К каждому городу «тянулась» волость с ее населением. Так, центром словен была Ладога на Волхове, центром полочан — Полоцк. Псковские кривичи имели своим главным городом Изборск, а днепровские — Смоленск. Свой небольшой городок — Киев — был и у полян. Как свидетельствует летопись, он образовался из трех укрепленных поселков, располагавшихся на вершинах холмов на правом берегу Днепра. Вокруг Киева «был бор и лес велик, и ловили там зверей».

Государственная организация только зарождалась. Наряду с вече — собранием свободных общинников, и советом «старцев» кое-где в середине IX века были уже и князья. Свое княжение, по словам летописца, было у полян, у древлян, у дреговичей, у словен и полочан. С появлением местных княжеских династий происходило разделение военной и гражданской властей. Гражданская власть оставалась (как и раньше) в руках родовых старейшин — старцев русских летописей, а воинская сосредотачивалась в руках князя. К князю переходили также религиозные и судебные функции. Однако последние являются весьма условными, ибо повсеместно господствовало родовое первобытное право. К тому же власть князя была ограничена не только родовыми институтами — советом старцев и вече, но также и его дружиной. Первоначально дружина состояла из друзей князя, его спутников на войне. Потом положение изменилось. Однако в IX веке князь далеко еще не был господином дружинников, а считался лишь первым среди равных. Дружина неразлучно следовала за князем, куда бы он ни направлялся, сопровождала его в походах и при сборе дани. Она же окружала его в обыденной жизни. Обычными и обязательными были пиры князя со своей дружиной. Обо всех важных делах князь совещался с дружиной и не мог идти против ее воли. Численность такой дружины была не очень большой. Поэтому для крупных походов князю приходилось собирать ополчение из свободных общинников. Эти «вой» обладали большой самостоятельностью и иногда даже шли на войну особо от князя под предводительством своих собственных воевод.