Союз пяти королевств. Трилогия - Татьяна Геннадьевна Абалова

Спертый воздух, пахнущий лечебными мазями и притирками, безошибочно подсказал, что на кровати лежит тяжелобольной. В памяти всплыла похожая комната, в которой умирал настоящий отец Эдуарда – Себастьян Шовеллер. Тогда, более двадцати лет назад, Эдуард не испытывал таких сильных чувств к умирающему, как сейчас. В то время его сердце не сжималось от предчувствия непоправимой беды. Он любил человека, воспитавшего его как родного сына, и не любил настоящего отца, привнесшего в его жизнь лишь раздор и сумятицу.

У изголовья стояло кресло, в котором дремала Свон, но скрип двери, торопливые шаги и тревожный вскрик заставили ее открыть покрасневшие от бессонных ночей глаза.

– О, Эдуард! – Свон поднялась навстречу мужу и крепко обняла его.

– Что с ним? – голос Эдуарда срывался. Он не ожидал, что его триумфальное возвращение с детьми совпадет со столь безрадостными событиями.

– Он стар и немощен. Я прибыла из Северной Лории сразу же, как только Генрих сообщил о болезни короля, но Кольцо Жизни незначительно ослабило его страдания.

Эдуард подошел к кровати. Отец спал. Его грудь вздымалась редко и дыхание сопровождалось хрипами. Рука с Кольцом Жизни, безжизненно лежащая поверх белой простыни, была холодна. Наследный принц припал к ней губами, и она слабо пошевелилась.

– Сын…

– Да, Ваше Величество.

– Я ждал тебя. Ты нашел моих внуков?

Эдуард посмотрел в тревожные глаза Свон и догадался, что ни отец, ни любимая не знают о том, что произошло в Лабиринтах, ведь почтовые драконы улетели в Северную Лорию. Сообщить сюда, в эрийский дворец, Эдуард не посчитал нужным, надеясь, что Свон сама расскажет отцу и сыну об итогах похода армии Союза пяти королевств в пески Форша.

– Да, отец, они здесь. Я лишь немного опередил их, загнав своего дракона.

– Позови. Я хочу их видеть.

Свон не стала никого звать, сама выскользнула за дверь. Ее дети во дворце!

Она бежала, распугивая слуг, по анфиладам дворца и длинным переходам, пока не попала на стоянку драконов. Взволнованная женщина издалека увидела, как ее дочь спускается с крыла черного ящера, поддерживаемая Петром.

– Роуз! Петр! – закричала Свон, не в силах ждать, когда они ее заметят.

Смех, слезы, и вновь смех. Тесные объятия, поцелуи. Свон не верила своему счастью: ее дети снова здесь живые и здоровые. Роуз немного похудела, а Петра совсем не узнать. Почти такой же высокий, как Генрих. Он вскоре тоже присоединился к их счастливым объятиям.

– Мам, я все-таки выхожу замуж! – Роуз не смогла дождаться удобного момента, чтобы объявить о своем счастье.

– И за кого? – тревога кольнула материнское сердце. Кто тот жених, который собирается опять отнять у нее дочь?

– За моего любимого.

– За какого любимого? За Руффа?! – Свон недоверчиво оглянулась на Генриха, который тоже застыл с удивленно открытым ртом.

Роуз радостно засмеялась и прижалась к плечу Петра.

– Любимый – это наш Петрик.

– Подожди, подожди! – Свон отступила на шаг, но счастливые глаза влюбленной пары убедили ее в том, что дети ее не разыгрывают. И опять смех сменялся слезами, радостные крики не менее радостными всхлипами.

– Женщины, – Петр кивнул головой в сторону Роуз и Свон, чувствуя, что они не скоро наговорятся.

– Да, – подтвердил Генрих и совсем как Эдуард многозначительно поднял бровь. – Рад снова видеть тебя, брат!

– А где Петр и Генрих? – наконец очнулась Роуз. Они с матерью так и стояли на заднем дворе. За их спинами черные драконы ссаживали наездников, складывая после этого свои огромные крылья. Один из ящеров привез короля Андаута Уильяма, и тот, широко раскинув руки, приближался к невестке.

– Свон, дорогая! А ты ничуть не изменилась! Все такая же красотка! Не надо никаких церемоний, милая. Дай-ка, я тебя расцелую!

Свон, увидев брата Эдуарда, тут же вспомнила об умирающем короле.

– Печальная новость, – шепнула она Уильяму, утонув в его объятиях, – Ваш отец умирает.

Когда Свон с дочерью и Уильямом пришли в покои короля, они были приятно удивлены. Артур Пятый полулежал на кровати и весело смеялся.

Рядом стояли Петр и Эдуард и наперебой рассказывали какую-то историю из жизни в Лабиринтах. Генрих сидел рядом в кресле и держал старика за руку.

– Роуз, милая! Иди поцелуй своего деда. О, Уильям, сынок! Я так счастлив, что вы все собрались вместе! – король замахал руками, подзывая любимых чад.

– Я ничего не понимаю, – Свон встала возле Эдуарда. – Он только сегодня ночью молил бога, чтобы тот его забрал, а теперь выглядит значительно лучше.

– Это Петр. Не забывай, дорогая, что наш сын – бахриман. А они отличные целители. Правда, я узнал об этом чуть раньше тебя. Петр только подержал руки над грудью отца, и тот на глазах начал розоветь.

– Петр? – Роуз изумилась не меньше Свон, уступив место рядом с дедом Уильяму. Она услышала слова, произнесенные отцом. – Но он… Но как же?..

Ее взгляд встретился со взглядом загадочно улыбающегося Петра. «Потом» – шепнули его губы.

Роуз нахмурилась, решая обидеться на Петра или нет, но голос отца, произнесшего ее имя, заставил вынырнуть из мира переживаний.

– Наши дети решили пожениться! – громко произнес он, и ликование возобновилось.

– Я не поняла, так нас благословили или нет? – Роуз растерянно обернулась на отца с матерью, желая услышать слова подтверждения.

– Милая, все формальности потом, – дядя Уильям чуть не раздавил ее в своих объятиях.

– А когда свадьба? – решила она уточнить. Эдуард зорко следил за влюбленными весь путь домой, и им приходилось даже целоваться тайком.

– Месяца хватит? – Артур Пятый смотрел на Свон, как на самую трезвомыслящую из всей веселящейся компании.

– Маловато будет, Ваше Величество, – неуверенно начала она, но увидев, как задралась бровь короля, выдохнула: – Месяц так месяц. Только попробуй и ты задрать бровь, – бросила она Петру, решительно шагнувшему к ней. – Ни дня меньше.

– Спасибо, мама, – сказал Петр, привлекая хрупкую женщину к себе. – Я скучал.

– Я тоже, – смахнула Свон слезу. – Я тоже, сынок.

***

В день свадьбы Роуз и Петра в Северной Лории выпал снег. Но невеста шла под