А единороги будут? - Ирина Владимировна Смирнова

меня еще больше, получая удовольствие от того, как я постанываю и кручусь под ним. Наслаждаясь своей властью над моим телом. Заряжаясь этим чувством, впитывая его в себя как энергию.

— Люблю тебя, — прошептала я, едва слышно, не опуская освободившихся на время рук, пока Рикиши быстро избавлялся от своей одежды.

— Я знаю, — улыбнулся он мне и только потом добавил: — Я вас тоже очень люблю, леди!

С этими словами он вошел в меня…

Обхватив его ногами и руками, я уже привычно пыталась овладеть им, слиться, стать единым целым, запихнуть если не в себя, то в свое подпространство, укрыть и укутать своей аурой. Я витала где–то далеко и, одновременно, наслаждалась каждым мгновением, каждым прикосновением. Почему–то хотелось петь и рыдать одновременно, противоречивость ощущений разрывала меня на части…

Он зависел от меня и моей любви, и я зависела от него. Несмотря на наличие надежного, верного, по своему очень любимого Тара, несмотря на друзей, окружающих меня. Все, что мне необходимо для счастливой жизни, сейчас было здесь, со мной и во мне. Мужчина, ради которого я была бы готова на многое. Да я и так совершила для него столько всего, чего даже не ожидала от себя. Мужчина, чья жизнь зависит от моих чувств. Смысл моей жизни…

Почему–то мне вдруг, на секунды, стало страшно, я испугалась этой нашей зависимости друг от друга, но тут же забыла обо всем, потому что в моем теле, не знающим сомнений, загорелось сотня маленьких огоньков. Они разгорались все сильнее и сильнее, сливаясь друг с другом, и вот вспыхнул огромный костер… пожар… вулкан… лава… взрыв…

Я даже не заметила, что именно в этот момент Рики прокусил мне венку на шее, и поняла это, только когда пришла в себя от нежных поцелуев.

— Мое сердце бьется только благодаря вам и для вас, леди, помните об этом, — а вот мое сердце от этих слов почему–то тоскливо сжалось.

Любая женщина должна была бы быть счастлива от того, что ее мужчина так привязан к ней. Пусть он даже постоянно проявляет характер и требует равноправия и уважения в наших отношениях, все равно мы оба понимаем, что в любой момент я могу топнуть ногой, и все равноправие закончится.

Да, я не топну. Даже если он вдруг решит уйти от меня к своей принцессе — не топну. Я хочу, чтобы он был свободным, с правом выбора, хочу знать, что он со мной, потому что любит меня, а не потому, что… его сердце бьется благодаря моей любви к нему.

Но он не сможет полностью уйти, а я не смогу его полностью отпустить. Никогда.

Только в шестнадцать верят в вечную любовь, в тридцать уже понимают, что иногда она может и испариться, причем в самый неожиданный момент. А даже если и нет, даже если мы будем любить друг друга всю жизнь, всю мою жизнь. Нам придется стать той самой парой из сказки: «…и умерли в один и тот же день»?!

— Леди? — порозовевший Рикиши, нахмурившись, настороженно смотрел на меня. — Обычно после секса вы выглядите гораздо более… удовлетворенной, — констатировал он, нависнув надо мной на вытянутых руках.

— Все хорошо, — соврала я, даже не удосужившись добавить правдоподобия в голос, не то что в собственные эмоции.

— Вам с ним лучше? — и секунды не прошло, как Рики, уже одетый, стоял рядом с кроватью и протягивал мне штаны.

К этому невозможно привыкнуть! Не знаю, почему меня сейчас так раздражала эта его способность и, вообще все, что было связано… нет, не с ним самим, а с его вампиризмом. Хотя нет, на самом деле, я была бы готова принять все его способности, если бы не эта зависимость…

— Ты о Таре? С ним все по–другому. И…

— Не буду вам мешать, — выдал Рикиши мою же фразу и исчез, оставив меня одну.

Спустя минут десять я бежала по коридорам дворца в направлении нужного мне зала, совершенно непонимающая, что на меня нашло, и почему я так взъелась на своего любимого мужчину. На помутнение это не было похоже, скорее, на такое странное проявление ревности. Мне хватило ума не закатить сцену по поводу принцессы, но подсознание не обманешь — ему нужна была уверенность. А я до сих пор, где–то внутри, сомневалась. До сих пор сомневалась в том, что Рикиши меня любит! В Бхинатаре была уверена, а в Рики — нет. Глупость какая! И надо же было поругаться именно тогда, когда… Когда он так нуждался во мне!

Ему было плохо, его окружали воспоминания из прошлого, он понимал, что это не та Истейлия, не та… и все равно иррационально хотел верить. И ему нужна была моя поддержка, а я оттолкнула его. Да еще… Еще и…

Он ведь тоже ревнует, это очень заметно. И я не стала его разубеждать, не кинулась к нему на шею, не попыталась объяснить, что да, с Таром все иначе, но это ничего не значит! Хорошо может быть по–разному, с каждым по–своему.

В зале я, буквально сразу, столкнулась с мужем, стоящим в группе мужчин–дроу. Удивленно, замерла от неожиданности, но почти сразу собралась и спокойно спросила:

— Прости, что отвлекаю, но ты не видел Рики?

— Вы же вместе исчезли, госпожа. Я так понял, что у вас возникло какое–то очень неотложное дело, раз вы меня не предупредили.

В голосе Бхинатара звучала обида, пополам с укором. И здесь я не права, и тут ошиблась. Но с мужем все гораздо проще, надо всего лишь извиняюще улыбнуться, погладить по руке и пояснить ситуацию:

— Рики начал… эм… терять жизненную энергию. Ему понадобилось немного моей крови.

— Мне показалось, что кровью вы не ограничились, — ревниво буркнул Тар. — Неужели настолько быстро терял, что нельзя было поставить меня в известность?

— Прости, я испугалась!

Главное — это даже не искренние слова, а искренние эмоции. Я тогда, действительно, испугалась. И сейчас тоже волнуюсь, сильно. На этом инцидент можно было считать закрытым — муж меня простил и даже сам уже готов присоединиться к моим поискам.

— Кто твои новые знакомые? — поинтересовалась я, улыбнувшись пристально изучающим меня трем темным эльфам. — Представь нас…

— Верховная мать, Мируан Алеан Вал Тарнизо!

Мужчины почтительно склонили передо мной головы, но было в их позах что–то, подчеркнуто–независимое. Возможно, то, что я — не эльфийка?

— Местные илитиири почитают сына Ллос, Ваэрона, — пояснил Бхинатар.

Ясно. Вскоре произойдет семейное