Вся Агата Кристи в трех томах. Том 3 - Агата Кристи

— Нет, никогда. Мой собственный дом сгорел много лет назад. Правда, часть его уцелела. Вы, наверное, видели его, или вам показывали. Он находится на горе, немного повыше дома викария. Горой в наших краях называют просто холм. Мой отец построил этот дом еще в 1890 году, а может быть, и раньше. Особняк, которым он гордился. В готическом стиле, несколько напоминал Бальморал. В наши дни архитекторы снова вернулись к этому стилю и восхищаются им, хотя лет сорок назад он вызывал у них отвращение. Это был в полном смысле «дом для джентльмена». — В его словах прозвучала легкая ирония. — Бильярдная, будуар, колоссальная столовая, бальная зала, не меньше четырнадцати спален, и в свое время — по крайней мере, мне так говорили — обслуживал этот дом целый штат прислуги, состоявший из четырнадцати человек.

— Судя по вашему тону, вы сами никогда его не любили.

— Верно, не любил. Я не оправдал надежд своего отца. Он был весьма преуспевающим предпринимателем и надеялся, что я пойду по его стопам. А я не пошел. Отец обошелся со мной очень благородно. Я получал каждый год вполне приличную сумму денег — тогда это называлось содержание, — и он оставил меня в покое.

— Я слышала, что вы интересуетесь ботаникой.

— Да, это одно из моих увлечений. Я собирал гербарии из полевых цветов в разных местах и в разных странах, в особенности на Балканах. Вам не приходилось бывать на Балканах и собирать там полевые цветы? Это изумительное место.

— Звучит заманчиво. А потом снова возвращались и продолжали жить здесь?

— Я давно здесь не живу, вот уже много лет. В сущности, я здесь не бывал с тех пор, как умерла моя жена.

— Ах вот как, — сказала Таппенс слегка смущенно. — О, я не… простите.

— Это случилось уже давно. Она умерла еще до войны. В 1938-м. Она была очень красивой женщиной.

— У вас в доме сохранились ее фотографии?

— О нет, дом стоит совершенно пустой. Вся мебель, картины и прочие вещи свезли и отдали на хранение. Остались только одна спальня, кабинет и гостиная, куда приезжает мой управляющий или я сам, когда возникает надобность заняться делами по имению.

— А имение не продали?

— Нет. Ходят разговоры о разных проектах, о разработках, связанных с землей. Я не интересовался, поскольку эти дела меня не занимают. Мой отец надеялся положить начало некоей феодальной династии. Я должен был ему наследовать, а после меня — мои дети, и так далее, и так далее. — Он помедлил немного и продолжал: — У нас с Джулией не было детей.

— Понимаю, — мягко проговорила Таппенс.

— Вот и получается, что мне незачем сюда приезжать. Я и не приезжаю. Все, что нужно, делает за меня Нелли Блай. — Он улыбнулся ей через комнату. — Она была для меня превосходным секретарем — лучше не бывает. Нелли Блай до сих пор занимается моими делами.

— Вы никогда сюда не приезжаете и в то же время не хотите продать свое имение? — удивилась Таппенс.

— Тому есть весьма веские причины, — отозвался Филипп Старк. Легкая улыбка скользнула по его аскетическому лицу. — Возможно, я в какой-то степени все же унаследовал деловые качества своего отца. Дело, видите ли, в том, что земля все время растет в цене. Это значительно более выгодное вложение капитала, чем деньги, вырученные от ее продажи. Стоимость земли увеличивается буквально каждый день. Когда-нибудь — кто знает? — здесь будет выстроен новый спальный район.

— И вы разбогатеете?

— Я стану значительно более состоятельным человеком, — сказал сэр Филипп. — Я и сейчас достаточно богат.

— Чем вы занимаете свое время?

— Я путешествую, у меня есть кое-какие интересы в Лондоне. Например, картинная галерея. Покупаю и продаю картины. Все это очень интересные занятия. Они занимают время — до того самого момента, когда тебе на плечо опустится тяжелая рука, что будет означать: «Время уходить».

— Не говорите так. Это звучит… у меня мурашки забегали по спине.

— Напрасно, вам предстоит это не скоро. Мне кажется, что вы проживете долгую жизнь, миссис Бересфорд, и очень счастливую.

— Я и теперь счастлива, — сказала Таппенс. — Не сомневаюсь в том, что получу свою долю болячек и недугов, которыми страдают старики, — оглохну, ослепну, приобрету артрит и прочие приятные вещи.

— Я думаю, вы не будете от всего этого страдать, как другие. Вы и ваш муж, осмелюсь сказать, не нарушая приличий, счастливы вместе.

— О, вы правы! — воскликнула Таппенс. — Я считаю, что в жизни нет ничего лучше, чем быть счастливой в браке. Вы согласны?

Мгновение спустя она уже пожалела, что произнесла эти слова. Взглянув на человека, сидевшего напротив нее, который, как она понимала, много лет скорбел о своей жене и который, вероятно, продолжает ее оплакивать, она рассердилась на себя.

Глава 16

НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО

I

Это было на следующее утро после вечера у викария.

Айвор Смит и Томми, прервав свою беседу, посмотрели на Таппенс. А Таппенс не отрываясь смотрела в камин. Мысли ее витали где-то далеко.

— Что делаем дальше? — спросил Томми.

С глубоким вздохом Таппенс вернулась оттуда, где бродили ее мысли, и взглянула на мужчин.

— Мне по-прежнему кажется, что все между собой связано, — сказала она. — Вчерашний вечер, например. Для чего он был устроен? Что все это означает? — Она посмотрела на Айвора Смита. — Вы оба, возможно, это понимаете. Вы знаете, где мы находимся?

— Ну, я бы не стал так ставить вопрос, — ответил Айвор. — Мне кажется, что цели у нас все-таки разные, разве не так?

— Не совсем.

Оба вопросительно уставились на нее.

— Ладно, признаю, — вздохнула Таппенс. — Я — женщина, одержимая одной идеей. Я хочу найти миссис Ланкастер. Хочу быть уверенной, что с ней ничего не случилось.

— Для этого тебе нужно сначала найти миссис Джонсон, — заметил Томми. — Ты никогда не найдешь миссис Ланкастер без миссис Джонсон.

— Миссис Джонсон. Да, очень хотелось бы… Но вас, насколько я понимаю, эта линия не интересует, — сказала Таппенс, обращаясь к Айвору Смиту.

— Нет, что вы, миссис Томми, очень даже интересует.

— А мистер Экклз?

Айвор улыбнулся.

— Я думаю, недалек тот час, когда возмездие настигнет мистера Экклза, — сказал он. — И все— таки я бы не стал на это особенно рассчитывать. Этот человек заметает следы с необыкновенным искусством. Настолько, что никаких следов вообще не остается. Все, что он замышляет, им же идеально организовано, — задумчиво добавил Айвор себе под нос.

— Вчера вечером… — начала Таппенс и замолкла. — Могу я задавать вам