Вирус зла (СИ) - Илья Твиров

Внезапно кто-то хлопнул Виктора по плечу. От неожиданности цикл образов, транслируемых ему Землей, несколько исказился, стал неполным и нечетким. Виктор обернулся и увидел стоящего рядом Громова. Тот пристально разглядывал Гагарина, однако на каменном его лице гуляла едва заметная довольная улыбка, что, по всей видимости, должно было свидетельствовать о его положительной оценке действиям младшего товарища.

Не слово не говоря, Максим встал рядом, закрыл глаза и вновь превратился в скалу, несокрушимую и недвижимую.

Виктор не стал беспокоить Странника расспросами, что ему делать дальше. Мгновенно восстановив цепочку образов, он принялся рассматривать их с утроенным вниманием, пытаясь обнаружить какую-либо закономерность, одновременно наслаждаясь той гармонией, которая царила в каждом кадре. Но найти определенный алгоритм ему так и не удалось — казалось, Земля просто транслирует то, что ей хочется в совершенно хаотической последовательности, лишенной всей и всяческой логики.

Тогда Гагарин попытался родить в голове какой-нибудь соответствующий увиденному образ и отослать его в окружавшую пустоту. Для начала он представил маленького мальчика, бегущего босиком по утренней траве, изрядно покрытой серебристыми капельками росы. Он бежал и смеялся, а во всем его образе не было ничего плохого или злого, лишь чистота, доброта и радость.

Кадр улетел в пустоту и… Ответ пришел незамедлительно Прямо перед мальчиком возникла женщина средних лет, очень красивая, высокая, с длинными серебристого цвета волосами, зелеными, большими, выразительными глазами, в которых таилась необыкновенная мудрость, знание и что-то еще, чему Гагарин в первые мгновения не смог дать объяснения. В последствие он понял, что это была тоска и страх. Страх не только за себя, но и за этого мальчика, и это несмотря на то, что взгляд женщины, которой никак не возможно было дать какой-то определенный возраст, был настораживающий и оценивающий.

Виктор понял, что женщина собой олицетворяла планету, а мальчик… Скорее всего, в ее представлении мальчик был всем Человечеством — наиболее многочисленным разумным видом, в прошлом изрядно поднадоевшим своей «разумной» деятельностью своей Хозяйке.

Гагарин попытался представить, как мальчик в надеже протягивает незнакомке руки, смотря на нее с мольбой и надеждой. Женщина немного замешкалась, но протянула свои в ответ, и когда их пальцы соприкоснулись, всю картину подернула серебристая вуаль, изображение поплыло, исказилось и, в конце концов, потонуло в лучах золотистого теплого свечения.

— А ты ей понравился, — услышал Виктор, вдруг, мысле-шепот, Громова.

— Ты думаешь?

— А ты этого так и не понял?

— Ну, мало ли… Вдруг ее логика до конца мне не покорилась.

— Здесь не в логике дело. Для всех форм жизни есть универсальные законы общения, приятия или неприятия, и я могу сказать тебе, что ты вплотную подобрался к тому, чтобы всецело овладеть ими.

— Спасибо на добром слове. Что дальше делать будем?

— Дальше попытайся объяснить Земле, нашу миссию.

— Я?

— Ну, а кто? Я тебя подстрахую, если что пойдет не так, но у меня железная уверенность в том, что ты справишься сам. Будь уверен в себе, в своей позиции и в том, что собираешься сделать, но при этом не пускай в сердце ни толики агрессии.

— Постараюсь, — заверил Максима Виктор, и принялся придумывать следующий образ для контакта с Землей.

На этот раз он представил в воображении уже не маленького мальчика, а вполне себе сформировавшегося юношу. Коротко стриженный, с полуголым спортивного вида торсом, тот сидел, подобрав под себя колени, закрыв глаза и положив руки прямо перед собой. Грудь его плавно вздымалась, дыхание парня было легким, ровным и спокойным. Вся его фигура излучала в пространство уверенность в себе, внутреннюю силу и доброжелательность. Неожиданно прямо напротив молодого человека появилась давешняя красавица, одетая в какие-то невообразимые своей элегантностью и эстетической легкостью, практически воздушные наряды. Фирменным оценивающим взглядом, с большой опаской и осторожностью, она рассматривала юношу, не приближаясь к нему ни на пол шажочка, однако, и не спеша удаляться.

Парень открыл глаза, смерил красавицу задумчивым взглядом, медленно поднялся с колен, однако приближаться к женщине не спешил. Вместо этого он внезапно прищурился, немного присел, очень напомнив тем самым цепного пса на службе, учуявшего приближение неприятеля, пристально осмотрелся по сторонам.

Внезапно светлые радостные цвета картины подернулись черной пеленой, краски разом выцвели, стали практически монотонно серыми, а позади женщины, откуда не возьмись, появились четверо людей в необычных одеяниях. Впрочем, людьми их можно было назвать с большой натяжкой, скорее гуманоидами. Тот, что стоял в центре, впереди всех, был облачен в сверкающую агатово-черную броню, делавшую его фигуру похожей на одну большую каплю нефти. Она была такая же текучая и маслянистая на вид, и веяло от нее смертью и разрушением. Хотя подобное можно было смело применить и к остальным его спутникам. Справа от существа в черном стоял бледнолицый гигант с желтоватыми мутными глазами с вертикальными ярко-алыми зрачками, которые буквально пылали и жаждали убийства. Бледнолицый был одет в шкуры неведомых хищных зверей и в руках держал знакомый уже Виктору квантовый меч. Еще двое на человекоподобных существ походили и вовсе с большой натяжкой. Один из них напоминал человека среднего роста, очень широкого в плечах, одетого полностью в тряпичный чулок, отчего его фигура порой скрадывалась, конечности пропадали, и он становился похожим на самый обычный коричневый шар. Последний незнакомец больше всего походил на дикобраза, так как все его тело было полностью усеяно длинными и очень острыми иглами, а лица и вовсе из-за них не было четко видно.

Именно дикобраз был самым опасным из этой четверки, что прекрасно понял парень, текучим, практически незаметным для глаза простого человека движением, заслонивший собой женщину, испуганно поглядывавшую на пришельцев. Парень несколько секунд рассматривал странную четверку, а когда те не сговариваясь двинулись к нему, молниеносно выбросил вперед обе руки с которых незамедлительно сорвалось розовато-алое пламя, перевитое сеточками ярко-голубых молний и ударило в лицо бледнолицему гиганту.

Пришелец не успел ни парировать удар, ни уклониться от него, поэтому выпад парня оказался точным и эффективным. Бледнолицый упал на живот и вставать не собирался. И здесь произошло неожиданное: дикобраз вдруг стремительно переместился к поверженному, подхватил в руки выпавший клинок, который тут же втянулся в его тело, становясь с ним одним целым, потом наклонился над бледнолицым, касаясь его другой рукой, и также превратил лежащее без движение тело в часть себя.