Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Михеев Михаил Александрович

Да уж, вот что делает с людьми победа. Еще недавно это были забитые, потухшие существа, боящиеся лишний раз поднять глаза. Сейчас, когда они справились с фактически равным противником, быстро и без потерь, веселье и бодрость духа из них так и перли. Конечно, вряд ли такой энтузиазм надолго, однако пока что все замечательно. Если не считать, конечно, пары стихийных драк – трофеев было немало, но оружия на всех все равно не хватало, и желающие им обзавестись уже вовсю хватали друг друга за грудки. Ну и ладно, сами разберутся. Группу Мартынова сейчас куда больше интересовали другие трофеи, те, от которых зависела их мобильность.

Ну, здесь картинка наблюдалась классическая. Все лучше, чем могло быть, но хуже, чем хочется. Из пяти грузовиков три остались на ходу. Одному, правда, шину пробило, но это мелочь. Еще один смрадно чадил, вроде и не разгораясь, но и не желая потухать. Несколько человек, отряженных потушить его, суетились вокруг, но толку было чуть. Ну и пятой машине близким взрывом танка разворотило весь передок. В полевых условиях такие повреждения точно не лечатся.

Ко всеобщему удивлению, на ходу остался бронетранспортер. Этот законный супруг шумовки, несмотря на художественную перфорацию, не получил более никаких повреждений, даже колеса остались целы. Только кабину от крови оттереть – и можно ехать. В общем, материальная часть пополнилась знатно, однако все равно большей части людей предстояло идти пешком.

– Ну, что будем делать? – мрачно поинтересовался Сергей, подойдя к Мартынову. Тот как раз увлеченно, но вполголоса спорил с Игнатьевым. Рядом сидели в пыли два немца, один с наскоро перевязанной дырой в брюхе, второй тоже изрядно потрепанный. Все, что осталось от колонны… Вряд ли раненый выживет. Хотя чего там вряд ли. Ни один не выживет, сейчас допрос закончат – и в овраг. Все честно, никто их сюда не звал.

Спорщики, на удивление синхронно, повернулись, и Мартынов удивленно заломил бровь:

– В смысле?

– В прямом. Александр Павлович, я твое право командовать ни разу не оспариваю. Просто хочу знать, что нам предстоит. Концов не вижу.

– Поясни.

Старшие товарищи смотрели на него с неподдельным интересом. Позади скрипнул песок, и, обернувшись, Сергей увидел подтянувшихся к месту действа Хинштейна и Ковальчука. Не наблюдалось разве что Вострикова – журналюга, похоже, нашел-таки свое призвание и, взяв за шкирку местных водителей, азартно матерился, заставляя их разобраться, чем же опели отличаются от полуторок. Вот ведь, поди ж ты, некстати подумалось Сергею. А ведь сложись у него судьба чуть иначе – и классный автослесарь бы получился. Впрочем, заострять вопрос не имелось ни сил, ни желания.

– Поясняю. Мы сейчас в худшем положении, чем до боя. Все, что происходило раньше, можно было списать на неизбежные случайности.

– Кому списать?

– Немцам, Альберт, немцам. Ну, пропала связь с одним-двумя подразделениями – бывает. Но когда исчезает колонна, поддержанная бронетехникой… Очень вшивой, конечно, но все же… Кстати, что это за танки такие?

– «Единица» и «двойка», – отозвался Мартынов.

– Ага, пулеметное вооружение, значит.

– На «двойке» автомат. Двадцать мэ-мэ. Несерьезно, конечно, но врезать может так, что мало не покажется.

– Ясно. Спасибо. Так вот, когда исчезает серьезное подразделение, значит, в тылу копошится кто-то серьезный, которого и ликвидировать надо с умом и привлечением соответствующих сил. Конечно, здесь бардак пока что, но это ненадолго. То есть внимание к себе мы привлекли, а вот поимели от этого немного.

– Ну, не скажи, – Игнатьев прищурился. – Три автомобиля, БТР, гора оружия…

– Которого все равно на всех не хватит, – безжалостно закончил за него Сергей. – Мы добавили в огневой мощи, но с мобильностью – увы и ах. На всех транспорта не хватит, а значит, плестись все равно будем со скоростью самого медленного, то есть пешехода. Поправьте меня, если ошибаюсь, но по всему выходит, что нас рано или поздно и найдут, и догонят. Подозреваю, скорее рано.

– Палыч, а мыслит-то он здраво, – Игнатьев повернулся к Мартынову.

– Я вижу.

Повисла недобрая пауза. Мартынов глядел в небо, словно пытаясь что-то прочесть по плывущим в глубокой синеве редким облакам. Игнатьев усмехался своим мыслям. Остальные напряженно ждали. Наконец экс-полковник вздохнул:

– Ладно, мыслишь ты действительно верно. Что же… Начнем с обстоятельств. Я не знаю, на сколько мы здесь застряли. Может, навсегда. Стало быть, надо примкнуть к стану победителей и сделать это так, чтобы не умереть в процессе. Ну и прожить остаток жизни максимально комфортно. Сейчас редкий период: статус людей определяется тем, что у них есть под рукой. Нужна маленькая армия. И вот смотрите, что за идея у меня появилась.

– …Редкий бред, – выразил общую мысль Хинштейн, когда Мартынов закончил. – И давно эта мысль родилась?

– В общих чертах давно. Ну а сформировалась окончательно сегодня. Точнее, сейчас, когда пленных допросил. Ожидал я, что будет шанс наткнуться на что-то подобное, и, раз уж он подворачивается сразу, упускать его грешно. Если нет возможности уклониться от боя, придется атаковать.

– А мне нравится, – усмехнулся Сергей. На самом деле, он был от предстоящего совершенно не в восторге, однако решил поддержать командира. В конце концов, ему тяжелее всех и он, как ни крути, в их команде наиболее компетентен. Знает, что делает, в отличие от того же Альберта, чей опыт позволит разве что критиковать, но не даст предложить чего-нибудь осмысленного. Риск, конечно… Но он сам выбрал работу с риском, и деваться некуда. – Адреналина, правда, будут полные штаны.

– Но если все пойдет, как надо, то выиграем многое, – согласно кивнул Ковальчук. – По коням, что ли?

Городок был вшивенький, железнодорожная станция – ему под стать. Сергей как-то вяло, между делом подумал о том, что даже не узнал, как он называется. Не узнал – и знать, откровенно говоря, не хотел. Смысл? С присущим его поколению цинизмом Хромов секунду подумал и решил, что с местом, где произошла их заброска, он и так не запутается, а все остальное представляет для него столь малую ценность, что и голову забивать незачем. Куда интереснее и важнее, что в этом городе творится.

Откровенно говоря, ничего особенного не происходило. В городе уже обустроились немцы, человек тридцать или около того. Мартынов наверняка подсчитал точнее, но Хромову, сроду не занимавшемуся ничем подобным, уловить разницу между лениво мельтешащими в километре от него фигурами в одинаковых, мышиного цвета, мундирах никак не удавалось.

Немцы мельтешили, жители на улицу даже нос не высовывали. Мелочь. Абсолютно ничего интересного ни в городе, ни на станции, мимо которой даже войсковые эшелоны проходили, не останавливаясь. За последний час в одну сторону прошло три состава и столько же в другую. Трафик получался довольно напряженным. И прошли бы они мимо этой станции, обойдя ее широким полукругом и не привлекая внимания, если бы не одно серьезное «но».

Три дня назад на эту станцию буквально влетел эшелон с танками. Советский, что характерно. И это притом, что город к тому моменту был уже два дня как занят немцами. Похоже, бардак творился первостатейный, и никто ничего толком попросту не знал.

Эшелон немцы тут же прихватизировали, вне очереди прописав дорогу в рай едущим вместе со своими машинами танкистам. Те даже дернуться не успели. А и успели бы – что с того? Сгрузить танки в чистом поле (точнее, в лесу, но это сейчас ничего не меняло), с высокой насыпи, они все равно не могли, на платформах же грозные боевые машины – не более чем мишени. Нет, будь в городе, вот как сейчас, взвод толстомордых бюргеров, шансы имелись бы, но в недавно взятом населенном пункте в тот момент находился целый полк лихих, опытных солдат из тех, что и по Парижу, и по Варшаве, и через Арденны… В общем, сработали быстрее, чем танкисты «мяу» сказать успели.

Пожалуй, единственным, кто хоть как-то успел отреагировать и что-то сделать, оказался машинист. Вот только выбраться со станции его паровоз не успел – сзади подкатил второй поезд, госпитальный, и наглухо заблокировал рельсы.