Столетняя война. Том III. Разделенные дома - Джонатан Сампшен

Павла в Лондоне 18 февраля 1386 года, а сам Гонт уже как минимум два месяца занимался набором войск. Офицеры адмирала переезжали из порта в порт по южной Англии, реквизируя корабли для герцога и отправляя их в Плимут. Английский агент, сэр Джон Парр, находился вместе с Жуаном I Португальским во время длительной осады Шавиша на севере Португалии, ведя переговоры о найме транспортных и военных кораблей в Португалии. 5 и 6 марта 1386 года в Смитфилде состоялся двухдневный рыцарский турнир в честь лидеров экспедиции. Вскоре после окончания торжеств Ричард II при полном составе Совета официально объявил своего дядю королем Кастилии, "насколько это было в его власти", и отдал ему предпочтение как соправителю на последовавшем за этим пиру. В Лондоне 15 марта собрался Большой Совет, чтобы рассмотреть ответ Англии на предложения Франции на переговорах в Лелингеме. Вынужденные выбирать между явно неудовлетворительным перемирием и кастильской кампанией, магнаты предпочли последнее, но с какими оговорками, мы не знаем. 19 марта, когда кортеж Карла VI приблизился к Булони, мирная конференция распалась. Англичанам было дано время до Пасхи (22 апреля), чтобы ответить, готовы ли они вернуться на переговоры летом, когда на них смогут присутствовать шотландцы и кастильцы. Но решение уже было принято. К тому времени, когда Поул и Скирлоу вернулись в Вестминстер в конце марта, герцог Ланкастер уже был на пути в Плимут. Отправка его армии в Кастилию должна была начаться 15 апреля 1386 года[802].

В Вестминстере советники Ричарда II встретились с послами Жуана I, чтобы заключить долгожданный союз Англии и Португалии. Условия были согласованы к началу мая. Они были зачитаны перед королем в капитуле часовни Святого Георгия в Виндзоре, а через неделю перед большим скоплением знати и чиновников в Звездной палате Вестминстерского дворца. Договор был составлен в очень общих выражениях, с взаимными обещаниями военной помощи против внутренних и внешних врагов, но в нем почти ничего не говорилось о ближайших планах сторон. Реальная суть сделки стала очевидна из отдельной декларации, которую португальские послы подписали несколько дней спустя, в которой они обязались, что в обмен на участие Англии во вторжении в Кастилию король Португалии пришлет десять военных сто восьмидесяти весельных галер, каждая с полным штатом офицеров и команды и тридцатью арбалетчиками, чтобы служить за свой счет под командованием английских адмиралов. Галеры уже готовились в Португалии и их первой задачей должно было стать сопровождение флота транспортов Джона Гонта через Бискайский залив в Кастилию[803].

Французский король провел свой собственный Большой Совет в Париже около 24 апреля 1386 года. На нем присутствовали герцоги Беррийский, Бургундский и Бурбонский, а также главные офицеры короны и толпа капитанов и чиновников. Они подтвердили принятое осенью предыдущего года решение предпринять еще одну попытку вторжения в Англию с целью, согласно прокламации короля, раз и навсегда положить конец войне. Король предложил отплыть вместе с ними в сопровождении всех трех своих дядей. Предприятие было задумано в еще более грандиозных масштабах, чем неудачная экспедиция 1385 года, которая сама по себе вызвала удивление современников. На этот раз вопрос о высадке в Шотландии не стоял. План состоял в том, чтобы погрузить армию на корабли в Слейсе и высадиться в восточной Англии, вероятно, между устьем Темзы и заливом Уош. Предполагалось, что армия будет насчитывать от 6.000 до 8.000 человек латников и около 3.000 лучников. Это означало значительное увеличение сил вторжения, запланированного на предыдущий год. Это стало возможным благодаря сохранению гораздо меньших сил во Фландрии и западной Франции и сокращению числа войск, в Гаскони. Много внимания было уделено проблемам высадки на вражеское побережье — исключительно опасной операции, которую не пыталась осуществить ни одна французская армия со времен высадки Людовика IX в Египте более века назад. Высадка должна была занять несколько дней, в течение которых первые контингенты, достигшие берега, были бы уязвимы для неизбежной контратаки. Для решения этой проблемы было предложено построить огромный разборный деревянный форт, который можно было бы перевезти через Северное море секциями и возвести в течение трех часов после высадки. Эти полевые укрепления, которые изготавливались в Нормандии в течение летних месяцев, были спроектированы достаточно большими, чтобы защитить место высадки, со стенами высотой двадцать футов и тридцатифутовыми башнями. Весь проект требовал больших и постоянных расходов в течение оставшегося года. Объявление о планах правительства сопровождалось приказами о введении во всех провинциях Франции новых налогов в размере на 25% выше, чем в предыдущем году. С учетом обычных поступлений от налога с продаж и меньшей дополнительной пошлины, введенной в июле, французская казна должна была собрать в 1386 году около 3.000.000 ливров (около 600.000 фунтов стерлингов)[804].

Приняв на себя все эти обязательства, Совет французского короля обратился к проблемам Хуана I. Его послы находились во французской столице примерно с февраля и ждали ответа на свои обращения. Советникам Карла VI было трудно поверить, что Джон Гонт предпримет экспедицию в Кастилию, когда станет ясно, что Англия сама находится под угрозой вторжения, но они не могли рисковать, оставляя Кастилию незащищенной. Оливье Дю Геклен, брат покойного коннетабля, и Пьер де Вильнев, французский граф Рибадео, получили разрешение набрать 1.000 латников и срочно отправиться на полуостров. Оба были опытными капитанами, которые уже долгое время служили в Кастилии. Первые контингенты отплыли в Сантандер из Ла-Рошели в начале мая. Французское правительство пообещало, что в случае необходимости еще 2.000 человек под командованием герцога Бурбонского отправятся в Сантандер, как только их смогут выделить и обязалось выплатить первые 100.000 франков их жалованья в виде займа королю Кастилии. Но французы совершенно ясно дали понять, что вторжение в Англию имеет первоочередное право на ресурсы Франции. Более того, сам герцог Бурбонский был одним из командиров армии вторжения. Это означало, что дополнительные войска вряд ли доберутся до Кастилии до конца следующего года. Тем временем послам Хуана I дали совет, который французские стратеги так часто давали кастильским командирам: если англичане высадятся, кастильцы должны извлечь уроки из французских катастроф предыдущего поколения и любой ценой избегать сражения[805].

Принятию решений по обе стороны Ла-Манша мешало отсутствие точных и актуальных разведданных. Наиболее ценными источниками информации, доступными английскому Совету, были корабли, посланные крейсировать у французского побережья и сообщать о передвижениях транспортов. Однако они не могли обнаружить ранние стадии подготовки противника или его детальные планы и англичане начали более широко использовать шпионов, от которых ожидали лучшего. Их агенты действовали из Кале и Мидделбурга и были сосредоточены в Нидерландах, где многочисленное население моряков и торговцев с переменчивой верностью и хорошими международными связями было готово служить любому хозяину, который им заплатит. Эннекен дю Бос был в некотором роде