Кавказские повести - Александр Бестужев-Марлинский

Хафиз (Гафиз) (псевд., наст, имя — Шамседдин Мохаммед) (ок. 1325–1389 или 1390) — персидский поэт, являющийся также классиком таджикской литературы. Прославился как «хафиз» — человек, знающий Коран наизусть. Большую часть его поэтического наследия составляют газели — двустишные строфы восточного стихосложения с постоянной рифмой на конце каждого двустишия. «Диван» Хафиза, собранный после его смерти, распространялся в огромном количестве списков в Иране и за его пределами.

(88) …ступил ногою в кляпцы… — Кляпцы — капкан, ловушка. Все выражение, по-видимому, употреблено здесь в значении: «подвергнуться риску».

(89) — Аллах бисмаллах!.. — Мусульманская формула, означающая: «Во имя Аллаха милосердного, милостивого!».

(90) …лег жертвою, как сын Ибрагима (Авраама) … — Речь идет о библейской легенде об Аврааме, родоначальнике еврейского народа, отце Исаака, готовом, по требованию Бога, принести ему в жертву сына.

(91) — Тому вина зависть ~ Каин передал ее в вечное и потомственное владение всем людям. — Согласно ветхозаветному преданию, Каин и Авель — сыновья Адама и Евы. Однажды они принесли Богу жертвы, но жертва Каина была отвергнута. Каин, завидуя брату, убил его.

(92) …подобно войску фараона… — По библейскому преданию, войска фараона, бросившегося в погоню за выведенными Моисеем из Египта израильтянами, погибли в волнах Чермного (Красного) моря, которые, повинуясь воле Моисея, сомкнулись после того, как израильтяне достигли противоположного берега (Исход, гл. XIV, ст. 21–30).

(93) …правоверная совесть тебя мучила, как стень. — Стень — тень. Смысл выражения: преследовала, как тень.

(94) …он решился ехать ~ целиком… — Т. е. без дороги.

(95) …Ермолов громил Дербент, бывши еще артиллерийским поручиком. — Ермолов принимал активное участие в походе гр. В. А. Зубова (см. примеч. 28 на с. 631 наст, изд.). В мае 1796 г. он отличился при взятии Дербента, за что был награжден орденом св. Владимира 4-й степени.

(96) Бомбарды — суда, на которых помещались мортиры или орудия большого калибра для метания бомб.

(97) …должно было строить обратные реданты… — Редан (редант, редут) — полевое укрепление, окруженное рвом и валом и выступающее в сторону противника в виде острого угла.

(98) …русские открыли брешь-батарею. — Бреш-батарея (брешь-батарея) — батарея, устанавливаемая на самом близком расстоянии от атакуемого объекта.

(99) …только звучный голос муэдзинов раздавался далеко… — Муэдзин — служитель мечети, призывающий с ее башни мусульман на молитву в установленные часы.

(100) …неожиданное нападение черкесов, смявших паши ее деты… — Ведеты — конные караулы или цепи часовых, выставляемые обеими воюющими сторонами как можно ближе к против нику.

(101) …сказал фейерверкеру молодой артиллерийский офицер… — Фейерверкср — артиллерийский унтер-офицер.

(102) …наводил сквозь диоптр орудие… — Диоптр — приспособление для паводки боевых орудий.

(103) …лигатура на главной артерии лою1ула от прилива… — Лигатура — шелковая нить, употребляемая для перевязывания кровеносных сосудов при операциях.

Письма из Дагестана*

Впервые опубликовано: СП. 1832. 2 янв. № 1; 11 янв. № 7; 23–25, 27, 28, 30 июня. № 142–148; 25–30 июля, 1–4 авг. № 169–178, с подписью: «А. М.». Печатается по первому прижизненному изданию: (Бестужев-Марлинский А. А.) Русские повести и рассказы. М. 1834. Ч. 6. С. 157–270, 294–307 («Отрывок письма из отряда, действующего в Дагестане» в оглавлении обозначен как «Еще два письма из Дагестана»).

В 1831 г. Бестужев дважды участвовал в сражениях: в августе при осаде Дербента Кази-муллой и в октябре, когда был предпринят поход отряда под командованием генерал-адъютанта Н. П. Панкратьева. Кроме рассказа об этих военных операциях он в «Отрывке письма из отряда, действующего в Дагестане» дал от первого лица описание еще двух боевых эпизодов — сражения 30 мая 1831 г. у города Тарки и взятия и сожжения мятежного селения Казанищи 22 августа 1831 г. Однако в этих последних боевых действиях он, по-видимому, личного участия не принимал, что подтверждается его собственными свидетельствами. Так, описывая в письме к матери от июня 1831 г. тарковское сражение, он сожалеет о том, что ему «не позволяют даже и на поле быть полезным отечеству» (наст, изд., с. 502), а в цикле, посвященном дербентской осаде, сообщает о себе сведения, которые исключают возможность его пребывания в отряде генерала Коханова, штурмовавшем Казанищи и двигавшемся на помощь Дербенту: «22 августа было дело в Казанищах. Вы его знаете из моих писем. В промежутках отряд жег деревни; впоследствии он стал лагерем близ селения Губ день <…>. В это время я был в Дербенте» (наст, изд.,с. 99; курсив наш. — Ф. К.); «22 числа (августа. — Ф. К.) еще раз ходили на вылазку с татарами с кубинской стороны (из осажденного Дербента. — Ф. К.)» (наст, изд., с. 103) (ср. письмо к Н. А. Полевому от 26 сентября 1831 г.: «Кази-мулла держал нас восемь дней в осаде <…>. Почти каждый день под стенами города у нас были гомеровские стычки с неприятелями, при коих и Ваш покорнейший не упускал случая порыскать. Горцы готовились штурмовать город <…> и бежали, заслышав приближение генерала Коханова с отрядом» — наст, изд., с. 504). Все это заставляет предположить, что в основе «Отрывка…» — свидетельства очевидцев и участников этих событий, одним из которых был брат Бестужева — Петр. При этом достоверность рассказа, яркое мастерство батальных сцен, безусловно определенное военным опытом автора, в не меньшей степени характерны для «Отрывка…», чем для других бестужевских описаний событий Кавказской войны.

Почти во всех военных очерках Бестужева как бы два плана — внешний, официальный, рассчитанный на цензуру, и внутренний — план искреннего сочувствия горцам, осуждения царских чиновников-карателей, объективной оценки происходящего. Бестужев неоднократно подчеркивал наличие этих двух планов. В письме к брату от 27 апреля 1832 г. он признается: «Принялся писать официальности — это не для славы, а для пользы» (03. 1860. № 6. С. 154). Такой официальностью является, например, славословие в честь «достойнейшего из царей», здравица в честь Николая I. Рассказывая о сражении под Чиркеем, писатель, казалось, с восторгом говорит, что «в один день совершено покорение одного из неприступнейших селений Кавказа, которое оградил он в лоне своем и крутью гор и быстрым потоком! Люди, не признававшие от века никаких властей, склонились пред оружием русского царя. Что ж может противостать его воле, уму его вождей, отваге его воинов, когда здесь самую природу победили силы человека!» (наст, изд., с. 121).

Вместе с тем и в письмах, и в произведениях Бестужева всегда присутствуют уважение к горцам («Я дышал эту осень своею атмосферой, дымом пороха, туманом гор. Я топтал снега Кавказа, я дрался с сынами его — достойные враги… Как искусно умеют они сражаться, как геройски решаются умирать» — письмо к братьям 24 декабря 1831 г.: РВ. 1870. № 6. С. 510), искреннее сочувствие страданиям, которые несли им завоеватели («…мы жгли их села, истребляли их хлеба, сено и пометали золу за собою» — письмо от 8 ноября 1835 г. П. А. Бестужеву: 03. 1860. № 7. С 51), понимание их ответной враждебности («Зачем вы сражаетесь с нами! — сказал я. — Добрые люди должны быть друзьями! — Зачем же вы идете к нам, если вы добрые?» — наст, изд., с. 120).

Дагестанские военные очерки появились в печати в порядке, который определила хронология их создания и хронология событий, в них отраженных. Первыми в январе 1832 г. были напечатаны в «Северной пчеле» два фрагмента, имевшие общий заголовок: «Отрывок письма из отряда, действующего в Северном Дагестане» и датированные 30 мая и 25 августа 1831 г. Затем (также в «Северной пчеле») в июне 1832 г. увидел свет цикл из двух частей (с датой: «1 сентября 1831 г.»), а в июле появилась корреспонденция «Поход в Дагестан генерал-адъютанта Панкратьева в 1831 году» (с датами: «15 октября 1831 г.», «25 октября 1831 г.», «28 октября 1831 г.», «6 декабря 1831 г.»). В сентябрьском очерке есть две отсылки к тексту «Отрывка…»: «Я уже описал вам тарковское сражение» и «Вы его (дело в Казанищах. — Ф. К.) знаете из моих писем» (наст, изд., с. 98, 99).

В прижизненном издании, однако, последовательность публикации очерков иная: «Отрывок…» ее завершает, а открывается она циклом из двух частей, за которым следует «Поход в Дагестан генерал-адъютанта Панкратьева в 1831 году» (см.: Бестужев-Марлинский А. А. Русские повести и рассказы. Ч. 6. С. 157–196, 196–270, 294–307). Цикл содержит небольшое вступление (зачин) — обращение к друзьям, которым автор пытается дать краткое представление о театре дагестанской войны, т. е. о географическом пространстве, в котором будут развиваться события, о населяющих его народах и т. д. Настоящее издание повторяет композицию «Писем из Дагестана», принятую в прижизненном издании.