Ангел-мечтатель (СИ) - Буря Ирина

Ева вскинула голову с загоревшимися надеждой глазами.

Эти примолкли, настороженно разглядывая совершенно неуместную в мрачном пейзаже лучезарную фигуру.

Чужой также оторвал голову от земли, но в его глазах горело то же безумие, что и в последний раз, когда Первый видел его. Изогнувшись, он глянул на Адама снизу вверх с выражением мольбы на лице, как у регулярно избиваемой собаки.

Адам явно растерялся. Он определенно был готов на все, чтобы сбежать из мира Первого, и даже избавление от смерти не казалось ему достойной компенсацией отсрочки окончания его ссылки.

— Слушай и повинуйся! — с совершенно искренней злостью заорал Первый — тошнота уже прямо к горлу подступала. — Или ты вновь усомнился? — навел он на Адама обвиняющий перст.

Тот вскочил, истерично мотая головой — Первый молча перевел перст на помост у себя под ногами.

Адам нерешительно двинулся вперед и, еще немного потоптавшись на месте, ступил на него.

Первый тут же взлетел чуть вверх и в сторону — освободив ему место и избавив себя от соблазна приступить к возмездию прямо здесь и сейчас.

Остальные тут же ринулись вслед за Адамом — и как раз вовремя: вода уже поднялась выше их колен, и на помост им пришлось карабкаться.

Ева подсадила Этих — Чужой никому, конечно, не помогал.

Уже на помосте, они все, как один, как по команде, вскинули головы вверх.

— Ждите моего возвращения! — повторил им, на всякий случай, Первый, и медленно полетел еще выше, постепенно переходя в невидимое состояние.

Где, сбросив, наконец, облик Второго, перевел с облегчением дух и полной грудью вдохнул чистый воздух.

Ну что же, он и сам испытание прошел — и устоял перед искушением.

А вот теперь, когда он вернется — сделав этот мир всецело и нераздельно своим — Адаму мало не покажется.

— Сбор всем, кто был у меня в прошлый раз, — вызвал он своего помощника.

— Зачем? — настороженно отозвался тот.

— Манифест писать будем, — с чувством полного восторга поджег Первый все мосты за собой.

— Какой манифест? — сменилась настороженность в голосе его помощника тревогой.

— Союза — свободных — и независимых — миров! — четко проговорил Первый каждое слово, наблюдая, как ярко горят эти мосты в его сознании.

Глава 15. Анатолий о человеческом происхождении

Я вот думаю — как бы мне опыт работы в этом новом отделе в свое земное резюме вставить?

Разумеется, иносказательно — это на заметку отцам-архангелам.

Может, опять навстречу шальной мысли пойдут.

Довели же они меня до полного, глубокого, всеобъемлющего осознания необходимости переквалификации.

И выхода на принципиально новый и куда более масштабный уровень работы — это на тот случай, если отцам-архангелам лень будет реагировать только на одну шальную мысль.

Вообще-то, я пошел в психологи на земле — в нагрузку к своей основной работе ангела-хранителя — исключительно ради материального обеспечения своего пребывания на ней в постоянной видимости.

Официально одобренного отцами-архангелами.

И требующего таких расходов, что меня не раз подмывало выслать руководству пару-тройку своих обычных счетов.

Чтобы оно приструнило администраторов, снабжавших меня всем необходимым для редких и кратких выходов из прежней невидимости с таким зубовным скрежетом, что у меня на земле уши закладывало.

У отцов-архангелов, судя по всему, тоже — именно поэтому они и поставили передо мной более сложную задачу самообеспечения.

Но, как бы там ни было, новое поприще отдаленно напоминало мое основное — что и предопределило мой вполне ожидаемый успех на нем.

И предоставило мне возможность шире и глубже изучить человеческую природу — со всеми ее достоинствами и недостатками.

Отцы-архангелы вовсе не возражали против расширения моего кругозора — предусмотрительно готовя меня к новым высотам.

Лишила меня этой блестящей возможности Татьяна.

А заодно и любимой работы.

Лишив при этом себя — раньше положенного срока — своей собственной жизни.

Именно тогда у меня впервые мелькнула мысль о смене профессии.

Но только лишь в качестве запасного варианта, стоящего в самом конце списка многих других.

Я все еще надеялся, что Татьяна станет моей коллегой, и мы вместе вернемся на землю.

Где я продолжу свой профессиональный рост в качестве ее наставника.

Что само по себе являлось куда большим вызовом, чем все предыдущие.

Я, как всегда, был к нему готов.

Но сначала нужно было вернуть Татьяне память, в которой мы неоднократно обсуждали эти планы.

Отобранную у нее отцами-архангелами.

Возможно, чтобы снабдить меня трамплином для одоления куда большего вызова.

Память Татьяне вернули мы с Игорем — при небольшом содействии других обитателей земли.

Как постоянных, так и откомандированных из родных пенат.

Отцы-архангелы снова не оказали существенного сопротивления — наоборот, сопроводили ее вновь обретенную память целым букетом ангельских талантов.

Возможно, в качестве компенсации за временные неудобства.

Или нового барьера для меня — как я мог остаться ее наставником, не откопав в себе — причем, в рекордные сроки — равные по значимости способности?

Так мы с Татьяной совместно приобрели функционал, существенно превышающий требования для хранителей — в схватку за который тут же вступили многие отделы.

При полном попустительстве отцов-архангелов.

Я сделал рывок на следующую ступень самосовершенствования — принял стоическое решение последовать за ней в любой отдел по ее выбору.

Кроме, разве что, административного, карательного, темного и еще пары-тройки других.

Делясь попутно, в терпеливом ожидании ее решения, информацией из первых рук о реальном положении дел вообще и ангелов в частности на земле — со всеми отделами. Особенно, имеющими весьма косвенное или вообще отдаленное представление о ней.

Уделив особое внимание административному отделу.

В конечном счете, Татьяну заполучили аналитики, а меня — внештатники.

По прямому распоряжению отцов-архангелов, как выяснилось позже.

Вместе с планом отцов-архангелов установить полную диктатуру над людьми и затем расформировать, за ненадобностью, множество отделов.

Включая мой собственный.

Причем, выяснилось все это в месте, куда более подходящем для плетения заговоров — в логове темных.

Впрочем, их местный гений — оказав мне небольшое, но совершенно добровольное содействие в побеге из дальней ссылки — уже не казался мне абсолютно темным.

На фоне отцов-архангелов, приговоривших меня к ней.

Они подняли ставки, оставив мне только один выход из темной башни — прямо в тот новый отдел, который они создали для координации процесса установления своего полного контроля над землей.

Который нам с Татьяной предлагалось разрушить изнутри.

При посильной поддержке Стаса и Макса.

Так вопрос моей переквалификации приобрел вполне реальные очертания.

Благодаря всем интригам отцов-архангелов.

Сам я отнесся к ней, как к еще одной побочной работе — по возвращению в родные пенаты мне их подбросили уже немало, и ни одна из них не вызвала у меня особых затруднений.

Я даже не стал особо настаивать на изучении своих новых должностных обязанностей при подписании контракта.

К вещей радости отцов-архангелов.

Я твердо намеревался — вновь и навечно воссоединившись с Татьяной — с первой же минуты вернуться к ее хранению.

Вопреки всем стараниям отцов-архангелов.

Хранить, впрочем, мне пришлось весь новый отдел — спасибо, хоть не с первой минуты.

Первые минуты — не помню, сколько — я посвятил, наконец-то и всецело, Татьяне — в списке моих приоритетов выше нее ничто и никогда не стояло.

Даже земля — главное, чтобы об этом не узнала … та, чье имя, на М начинающееся, лучше не упоминать.

Даже Игорь — главное, чтобы об этом не узнала Татьяна.

Не говоря уже о Стасе с Максом.