Красные звезды. Ядерный рассвет (сборник) - Федор Березин

– «К-три», готовьте три! – распорядился Черпицкий в микрофон.

– Принято, «вторая»! – отозвались из кабины К-3. Но далекий – сидящий в кабине, на стартовой позиции, почти в километре от РПЦ – старший лейтенант Котенко все же не выдержал и поинтересовался: – А почему три-то, Юра? Ты ничего не путаешь?

Речь шла о количестве ставящихся на запитку электричеством ракет. По обычной цели, не столь высотной, по теории хватало двух.

– Беги сюда и полюбуйся почему! – ответил Черпицкий грубо.

И начал давать расчету новые команды, всплывающие просто-таки из подсознания, ибо в сознании он их как-то никогда не припоминал.

Весьма скоро цель была отслежена в «узком луче». Более того, выяснилось, что она, несмотря на начальные сомнения, все же не отвечает на запросный сигнал «свой-чужой». Сомнения происходили из-за того, что цель была групповой, и другие цели четко выдавали ответ «я свой». Все – как и положено. По сему поводу Черпицкий даже успел поспорить по «громкой» связи с Емельяновым.

– Там наши истребители, – сказал капитан. – Если это и противник, то они сами должны.

– Не достают они, да и не догоняют! – возразил Черпицкий.

– А если… – хотел выразить сомнения Емельянов.

– Уйдет она на фиг с твоим «если», – оборвал дискуссию старлей. – Работаем, Паша!

– Цель – противник! – доложил он через очень короткое время, следуя вроде бы забытой инструкции.

К этому времени неизвестная цель была уже захвачена на автосопровождение. То есть аппаратура локатора сама отслеживала отраженные сигналы и ворочала тяжелые приемо-передающие устройства так, чтобы центр диаграмм направленности локатора всегда совпадал с целью. После этого Черпицкий сделал то, на что в боевой обстановке решился бы далеко не каждый опытный «офицер стреляющий». Исполняющий обязанности офицера пуска и одновременно «офицера стреляющего» старлей переключил режим излучения станции с монохроматического на кодированный по фазе. Это была положенная по инструкции, но рискованная операция. В момент переключения появлялась вероятность сорвать сопровождение цели и, возможно, потерять ее совсем. Именно поэтому опытный офицер и не стал бы такое делать. Однако Черпицкий вовсе не был опытным, даже совсем наоборот. Но сейчас ему повезло. Локатор успешно перешел на фазокодоманипулированное излучение, и цель не сорвалась с луча. Зато теперь в К-2 могли знать почти точное расстояние до нее. С ошибкой метров двадцать, не более.

На маленьком экранчике офицера пуска цель уже должна была находиться в зоне поражения. И она бы там находилась, если бы являлась не столь высотной, и не столь скоростной. Это по более тривиальной цели у комплекса «Вега» дальность поражения достигала двухсот сорока километров. Сейчас разыгрывалась совсем другая карта. Вот именно это и сбивало Черпицкого с толку:

«Может, машина глючит? Кто их знает, эти ЦВМ?»

На экран офицера пуска подавался вовсе не ответный сигнал локатора. Здесь происходило некое примитивное компьютерное действо. Сигналы поступали с молчаливо трудящейся в углу ЭВМ «Пламя-КВ». Так что на продолговатом экране отображалось несколько меток. Ближняя и дальняя зоны поражения комплекса, именно для данного конкретного случая. Рекомендуемая зона пуска. Точка встречи ракеты с целью при данной рекомендации. В общем-то, и все! «Пламя-КВ» была старой машиной на транзисторах, занимала место как шифоньер с антресолью, а считала со скоростью шестьдесят тысяч операций в секунду, и не более. Так что требовать от нее каких-то красивых картинок на экране, или там голосовых рекомендаций «офицеру стреляющему» было бы просто глупо. Для того курсантов ПВО и шпыняли насчет зубрежки инструкций на память, дабы не терялись и дешифровывали метки на размеченном экране, как полагается.

Сейчас, судя по этому экрану, дальность поражения не превышала шестидесяти километров. Если ЦВМ все же не глючит, то явно из-за огромной высоты полета. Если учесть, что до ближней границы зоны поражения комплекса не может быть менее семнадцати с половиной километров – именно на такой дальности тяжелая ракета наконец-то стабилизируется в полете, – то на оперативное решение оставалось очень и очень мало времени.

И тут Черпицкого посетила некая военно-тактическая муза.

– Мать честная! – ляпнул он, не выключая микрофона. – Да это ж «Большой загар»!

– Цель в зоне поражения! – сообщил он для всех и для себя. Затем произвел еще одну положенную манипуляцию – еще раз определил государственную принадлежность сопровождаемого объекта.

– Цель – противник! – сообщил он для всех, и перевел взгляд на панель перед носом.

Цветные огоньки индикации весело докладывали, что три «изделия» находятся в полной боевой готовности. У Черпицкого пересохло в горле. Он искоса торопливо бросил взгляд на замерший в креслах расчет. Посмотрел на свои руки: дрожат – нет?

Поскольку дивизион стоял в лесу, его задача в плане подготовки залпа упрощалась. Ему не нужно было дожидаться ответа от ракетных головок самонаведения – «видят» или «не видят» они цель. Из-за загораживавших горизонт деревьев, поднявшаяся над пусковой ракета все равно ничего «не видела». В подобной местности применялся метод с захватом цели ракетами на автосопровождение уже в полете.

Черпицкий быстро, чуть не срывая ногти, сорвал пломбировку и откинул прозрачные колпачки кнопок «Пуск». Трех из шести. Обрамление кнопок сияло подсветкой. Старший лейтенант вытянул вперед большой палец правой руки: именно этим пальцем, а не указательным, следовало вдавливать самую главную кнопку ЗРК.

81-й элемент. Атомная война

Человек жутко пластичная наземная тварь. (Теперь, кстати, и воздушная.) Все эти басни о Царе природы, о неумолимой поступи Хозяина – куча хлама из слов. На самом деле цивилизация выстроена именно на пластичности психики хомо сапиенсов. Что с человеком ни делай, куда его харей ни макай, он все равно оботрется и, недолго думая, согласится, что так и надо. И запахи, мол, терпимые, и не мокро вовсе. Потому все ему и нипочем. Вот сейчас «Big Suntan» рулил над самой опасной в мире территорией. Прямо-таки над самой что ни на есть антиамериканосамолетной местностью. А летчики? Вначале поволновались, погоняли по жилам адреналин, а теперь косятся на свои датчики, клацают тумблерками почти как ни в чем не бывало. Надо же, какое удачное творение безмозглой эволюции! Все стерпит, выдюжит, да еще само себя будет нахваливать за умение и находчивость. Динозаврам бы такими быть. Столько миллионов лет плодились и размножались, черти, поотращивали хвосты десятиметровые. А чуть природные факторы шатнулись, так сразу ж и скисли на фиг. Нет бы романчики о катастрофах полистать, понять, что природа всякое может напортачить, зубки стиснуть и терпеть, терпеть. Нет, не осилили. Уперлись рогами: не сдадим, мол, родимый мезозой ни за какие коврижки. Потом в истерику впали, да и окочурились навсегда. То есть стали окаменелостями еще до того, как окаменели.

То ли дело пилоты-шпионы янки. Им что с гуся вода. Эти бровью не повели, когда датчик радарного излучения взвизгнул, как свинья недорезанная. Видите ли, привыкли они уже. Когда успели? Всего меньше часа над Союзом ССР летят, а уже подумали, что все тут свои в доску. Уже и перехватчики внизу вроде бы добродушно крылышками помахивают, когда устают дуться, соревнуясь в скорости с водородным движителем, и безнадежно отстают, заменяясь свеженькими «МиГами», уже с другого аэродрома. А аэродромов этих у русских, кстати, видимо-невидимо. Потом канцелярские разведчики устанут пальцы загибать над семидесятисантиметровым полотном фотоэмульсии.

Короче, простые американские парни повели себя как замороженные. Русские локаторы сжимают луч в иголку и буравят по корпусу, отслеживая сварные швы? Ну и что? На инструктаже со всей строгостью указывалось: на всяческие провокации «Иванов» никоим образом не реагировать. Они, мол, намеренно будут и облучать вас, и прочее, лишь бы склонить к инициации защитной механики. Видите ли, медведи русскомордые ночи напролет в берлогах не спят, думают, как бы заставить хитрых янки продемонстрировать возможности маскировки лайнера бортовыми активными помехами. Как бы узнать, какие кодированные пакеты он радирует на родную базу, когда попадает в «луч». Но американских хлопцев на таком не проведешь. Они калачи тертые. Они даже над самым радиоактивным островом мира – Кубой – сколько раз летали: ящик пива ставили тому, кто умудрится заполучить рентгенов больше, чем друзья-товарищи. А тут какой-то радар. Подумаешь!

Может, у русских это тренировка такая? Они же, хоть и варвары волосатые, берложные, а все-таки умудрились Европу-то с Азией хапнуть. Хрен выбьешь теперь паразитов обратно на Северный полюс, в Москву. А сейчас тренируются: выпал шанс поиграть в поддавки с исправным стратосферным разведчиком из цивилизованной демократии. Облучают корпус, а ведать не ведают, что умно-компактные приборы все эманации регистрируют, тем самым добавляя пилотам долларовое поощрение. Им же только шахтные ПУ велели профильтровать, а они еще и частоты местного ПВО отщелкали. Теперь другие бравые парни, если потребуется, смогут этих горе-локаторщиков задавить выверенно настроенной помехой.