Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин

– А теперь, «ваше величество», прошу сесть в лодку! – усмехаясь, предложил офицер.

Кибиан удивленно посмотрел на родственников, покачал головой в знак того, что не хочет отправляться в плавание.

– Помогите королю Уриры! – воскликнул Диего и велел пушкарям быть начеку.

Солдаты бесцеремонно ткнули пленников мечами в спины, погнали к шлюпкам. Воины заволновались, зашумели, надвинулись на испанцев.

– Фальконеты, пли! – скомандовал офицер.

Три выстрела прервали крики туземцев. Передние воины повалились на землю. Пленные вожди в страхе обернулись и увидели позади изуродованные картечью окровавленные тела. Толпа попятилась к домам, кинулась прочь от берега. Замешательство индейцев позволило канонирам перезарядить фальконеты, приготовиться к отражению атаки. Солдаты загоняли заложников в лодки. Пленные покорно плелись за вождем. Прорвавшись через оцепление, пара индейцев пустилась наутек. Бондарь выстрелил им в след. Пробитое насквозь тело рухнуло на землю, потянуло за руку товарища. Цепь держала его на месте.

– Заколи «обезьяну»! – велел Диего.

Бондарь подошел к метавшемуся в страхе заложнику и наотмашь рубанул его мечом. Лезвие до средины груди вошло в индейца. Матрос снял с трупов наручники, вернулся к шлюпке. Смерть сородичей повергла в ужас родственников царька.

Опомнившиеся от страха воины кинулись спасать вождя. Прикрываясь бамбуковыми щитами, они надвинулись на врагов. Туземцы думали, будто нашли способ защиты от испанцев.

Фальконеты подпустили аборигенов на десяток шагов, грохнули второй раз, разорвали в клочья жалкие щиты и тела индейцев. Застучали мушкеты, засвистели дротики арбалетов. Лавина обнаженных тел замерла на месте, затем мигом разбежалась, не зная о том, что испанцам придется долго перезаряжать оружие.

Моряки усадили пленных в лодки, быстро отошли от берега и по течению реки устремились к морю.

* * *

Пленных спустили в пустой трюм «Гальеги», заякоренной напротив крепости и предназначенной для плавучей базы строящегося поселения Санта-Мария-де-Белен. Присутствие в лагере заложников позволило Колумбу не отвлекаться на борьбу с соседями, отдать все силы возведению форта. Испанцы спешили до первого ливня закончить укладку стен, укрепить бомбарды, обеспечить колонистов всем необходимым.

Пленники тихо сидели в трюме, не шумели, не кричали, не плакали. Сторожить их было легким занятием, позволявшим отдохнуть, полежать на солнышке у трюмного люка. Днем крышку открывали для проветривания «тюрьмы», вечером – запирали на запор. Сверху ложился сторож и спал до рассвета, пока не приходила смена. Однажды ночью вахтенные матросы нашли «счастливчика» с перерезанным горлом. Только случай не позволил пленным бежать с корабля. Дозорный заметил индейцев у борта, поднял тревогу. Заложников пересчитали, загнали в трюм и успокоились. При повторной проверке Кибиана не обнаружили. Касик исчез, словно канул в воду. О бегстве вождя доложили Колумбу.

– Как это случилось? – удивился адмирал.

– Дикари выбили люк вместе со спавшим на нем солдатом, – доложили ему.

– Неужели это возможно?

– Убитый где-то раздобыл хмельной напиток, – объяснили офицеры.

– Он дорого заплатил за пьянство! – покачал головой Христофор. – Укрепите люк цепями и не открывайте его!

– Пленники задохнутся, – сказали ему.

– Они привыкли к жаре, – решил адмирал.

Трюмный люк обили железом, охрану усилили. На следующее утро в положенный час раздачи пищи и проветривания «тюрьмы» приподняли крышку…

– Матерь Божья! Они повесились! – воскликнул бондарь, коему выпала честь сторожить заложников.

Матросы увидели в трюме покачивавшихся на балках мертвых туземцев. Снизу поднимался запах разлагающихся тел.

– Почему дикари покончили с собой? – спросил адмирал.

Стражники в недоумении пожали плечами.

– Вы плохо обращались с ними?

– Нет, – оправдывался бондарь.

– Морили голодом?

– Нет, ваша милость.

– В чем же дело?

– Они предпочли рабству смерть, – догадался Бартоломео. – Их религия не запрещает самоубийства, дарует райскую жизнь.

– Сохраните в тайне смерть заложников, – велел командующий. – Пусть Кибиан думает, будто родственники сидят под стражей.

Темной ночью трупы зарыли в песке рядом с крепостью. Солдатам запретили говорить о заложниках. Чтобы у туземных разведчиков не возникли сомнения, продолжали охранять корабль, словно в нем сидели живые аборигены.

Закончился март, начался апрель. От засухи почва растрескалась, затвердела, как камень. Река обмелела, бар обнажился, вырос в высоту и ширину.

– Через неделю мы потеряем последнюю надежду вывести эскадру в море, – сделал вывод Бартоломео после осмотра устья Белена. – Корабли лягут на дно. Я боюсь подумать о том, что произойдет… Мы погибнем в глуши.

– Нужно рыть канал, – решил Христофор.

– Люди не справятся с работой, – возразил Бартоломео.

– Объясни им опасность нашего положения.

– Я не смогу.

– Тогда я сам займусь проводкой судов, – пообещал адмирал.

– Ты?

– Я найду силы подняться с ложа, взять в руки лопату, – заверил Христофор.

– Тебе надо лежать, иначе ты не доплывешь до Кастилии, – сказал брат.

– Не волнуйся, я не так плох, как тебе кажется.

На следующий день команда флотилии принялась прокладывать канал, расширять русло реки. Испанцы торопились, считали дни. К шестому апреля они срыли край бара, закончили промеры глубин.

– Прикажи к утру облегчить флагман! – велел брату командующий. – Завтра на рассвете с приливом попытаемся вывести корабли из гавани в море.

Утром сто двадцать моряков во главе с адмиралом занялись проводкой судов. Двадцать солдат с комендантом крепости возводили валы, стерегли склады. Единственный сторожевой пес возился у них под ногами. Скудное питание, тропические ливни, штормы и бури уморили собак.

День выдался жарким, безветренным. Из обшивки кораблей капала смола. Адмирал следил с раскаленной палубы флагмана, как команда заводила вперед якоря, верповала судно. С бара и противоположного берега реки ей помогали тянувшие каравеллу за канаты моряки. Матросы у лебедок обливались потом. Колумб дважды падал в обморок. Командующего уносили в тень, обливали водой, просили лечь в каюте. Очнувшись от приступа лихорадки, он брел на бак, наблюдал за работой. Надо ли было его присутствие на корабле? Да. Команды судов состояли из молодых моряков, не имевших опыта плавания по мелководью. «Санта-Мария» капитана Тристана царапала килем грунт, ползла в море, как обессиливший аллигатор выбирается к воде. Прикосновения ко дну сжимали страхом сердце Колумба. Вдруг попадется камень и распорет днище?

К полудню с невероятным трудом флагман вытянули на рейд. Счастливый капитан подошел поздравить адмирала. Христофор лежал в тени в полуобморочном состоянии. Он все силы отдал делу и сейчас плохо понимал друзей.

– Принесите воды! – попросил Тристан.

– Мы слили ее, когда облегчали корабль, – напомнили ему.

Адмиралу смочили голову и грудь морской водой. Он застонал.

– Пить… – услышали моряки.

– Я привезу воды, – сказал капитан и приказал спустить бочки в шлюпку. – Мы скоро вернемся.

Лодка отчалила от флагмана, направилась к реке. Навстречу ей подтягивались к бару «Сантьяго» и «Вискайна».

Солдаты в крепости занимались обычными делами, когда пес зарычал на лес у поселка. Бартоломео окликнул собаку. Она умолкла, но вдруг яростно залаяла, будто в джунглях