Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа - Эмилио Сальгари

class="p1">— Ты прав, дружище. Иного выхода не было. Каррамба!.. А что в том сундуке?

— Провизия и вино.

— То есть я наконец-то смогу утолить голод и жажду? В этой собачьей пустыне я вечно голоден!

Педро откинул крышку и принялся рыться в сундуке. Там нашлись четыре бутылки то ли аликанте, то ли малаги, галеты, две жареные курицы, несколько пачек табака и три револьвера.

— Вот только после всего пережитого у меня аппетит пропал, — продолжил Педро. — Давайте просто выпьем. Мне кусок в горло не лезет.

— Мне тоже. Хочешь курицы, Замора?

— Поем потом вместе с вами.

В сундуке обнаружились стаканы и штопоры. Педро дрожащими руками раскупорил одну бутылку и налил товарищам отличного аликанте.

— За победу испанского оружия! — провозгласил Карминильо, и все трое сдвинули стаканы.

— Думаешь, наши отомстят?

— Они уже на подступах к Гуругу. Это значит, что от Мелильи рифов отогнали.

— То есть гора будет взята, Карминильо?

— Обязательно. Все самые людные адуары находятся в долинах. Если наши войска их захватят, разбойникам, даже самым твердолобым, придется сложить оружие.

— Но мы-то доберемся до Гуругу раньше.

— Да, ветер усиливается. «Нумансия» наращивает скорость.

— А как же Янко? И ведьма? Мы о них совсем позабыли.

— Нет, сеньор, — ответила Замора. — Я не забываю о них ни на секунду.

— Полагаете, они лезут на Гуругу, чтобы найти талисман?

— Без сомнения, — кивнул Карминильо. — Однако за нами им не угнаться. К тому же разыскать могилу короля можно лишь с помощью платка, что я храню у сердца. У Янко нет карты. Он даже не попытался похитить ее у меня.

— А ты уверен, что найдешь могилу?

— Абсолютно.

— Вдруг шар опустится прежде, чем мы подлетим к самому склону?

— Нет. Газа еще много.

— На какой мы высоте, интересно?

— Примерно две тысячи метров.

— По-моему, вершина горы скрыта туманом.

— Ты прав, приятель. Поэтому я попробую приземлиться до того, как «Нумансия» врежется в склон. Знаешь, где второй якорь?

— Да, Карминильо.

— Привяжи-ка его к веревке и сбрось.

— И лестницу?

— И ее.

— Значит, мы не полетим на вершину Гуругу?

— Ни в коем случае. Потом пришлось бы спускаться пешком, а это не так-то легко. Склоны там почти отвесные.

Карминильо отвязал бечеву, привязанную одним концом к ободу корзины, и сильно дернул.

— Эй, ты что делаешь? — закричал Педро.

— Выпускаю газ из шара, — пояснил будущий инженер, поспешно отбрасывая окурок. — Друзья, не зажигайте спичек, пожалуйста. Газовая смесь над нашими головами взрывоопасна.

— Ничего себе! Так это газ выходит? Представляю, что будет, если он бабахнет…

Еще минут пять-семь «Нумансия» сохраняла высоту, потом начала опускаться, раскачиваясь из стороны в сторону, точно люлька. Водородная смесь со свистом выходила через предохранительный клапан, наполняя воздух зловонием. На шелке оболочки начали появляться длинные продольные складки.

Педро с цыганкой, всегда стремящейся помочь, уже выбросил якорь и лестницу за борт. Между тем ветер крепчал. Шар набирал скорость.

— Тысяча девятьсот, тысяча восемьсот… тысяча шестьсот, — объявлял Карминильо, не сводивший глаз с двух барометров, подвешенных к борту корзины.

— Как быстро-то! — ахнула Замора.

— Мы шеи себе не свернем? — спросил Педро, вытирая слезящиеся от едкого запаха глаза.

— Не думаю, — ответил Карминильо.

— Хочешь сказать, ты у нас не только горный инженер, но и заправский аэронавт?

— Вовсе нет. Однако каждому инженеру пристало разбираться в подобных вещах.

«Нумансия» резко пошла вниз, корзина опасно накренилась.

— Тысяча метров, — произнес Карминильо. — Минут через десять-пятнадцать будем на твердой земле.

— Я пока никакой земли под нами не вижу.

— Это все туман. Нам он только на руку, дружище. В таком густом мареве нас никакие разбойники не заметят.

— Однако и мы не увидим, куда садимся.

— Остается надеяться, что мы бросили якорь до того, как оказались над вершиной.

— Признаюсь, Карминильо, побаиваюсь я этого приземления.

— Это нормально даже для опытного воздухоплавателя. Так что стыдиться тебе нечего. У меня тоже душа не на месте.

— Главное, сесть мягко и желательно не в разбойничье логово. Хотя теперь у нас есть отличные револьверы и патроны к ним.

— Там, где мы приземлимся, не будет никого, — успокоил товарища Карминильо, ослабляя немного бечеву, чтобы газ помедленнее покидал шар.

«Нумансия» нырнула в клубы тумана, тут же окутавшие ее со всех сторон. Влага увеличила вес воздушного судна. Корзина пугающе болталась. В какой-то миг казалось, что она оторвется и рухнет на землю. Напрасно Карминильо пытался сориентироваться. Разобраться, куда их занесло, было невозможно. Лишь солнце и ветер могли прогнать эту массу водяных паров.

— По-моему, мы уже миновали зону лесов и должны приземлиться на открытое место, — сказал Карминильо. — Все будет хорошо, только бы в камни не врезаться.

Полусдувшаяся «Нумансия», подгоняемая ветром, быстро снижалась. Внезапно путешественники ощутили сильный толчок, едва не оборвавший сеть, которой крепилась к шару ивовая корзина. Педро с Заморой бросились было к борту, но Карминильо криком остановил их:

— Якорь за что-то зацепился! Шар больше не летит!

— Мы можем спускаться?

— Подожди, надо стравить газ.

— Весь?

— Так нужно, Педро. Соберите припасы и револьверы. Да прихватите шерстяные одеяла, они вон в том углу.

— Не забудем ятаганы, — напомнила цыганка. — Они могут оказаться полезнее огнестрельного оружия. А еще лампу.

— Замора права, — поддержал девушку Карминильо. — Ятаганы нам понадобятся, чтобы копать землю. Готовы? Тогда пошли.

Закинув за спину свою долю ноши, он первым перелез через борт корзины и принялся торопливо спускаться по лестнице. Минута — и студент стоял на земле. Якорь, как ему и положено, крепко зацепился за камни. Деревьев поблизости не наблюдалось.

— Где мы? — поинтересовался Педро. — На луне?

— Посреди каменистой пустоши, насколько можно судить. Когда туман рассеется, разберемся.

— А ты сумеешь найти могилу с талисманом? Король, поди, давно в мумию превратился.

— Практически уверен. Понять карту мне поможет компас с воздушного шара.

Убедившись, что якорь держится надежно, они расстелили на сравнительно ровном месте шерстяные одеяла и принялись уплетать кур и галеты при свете мощной лампы с отражателями, которой, по всей видимости, офицеры подавали сигналы на землю. Троица больше не думала ни о Сиза-бабе, ни о Янко, ни о горных разбойниках, ни о том, что те под прикрытием тумана могут подкрасться вплотную и устроить путешественникам неприятный сюрприз.

В пятидесяти шагах от них умирал воздушный шар. Продольные складки углублялись, удлинялись, по мере того как водород с шумом улетучивался из предохранительного клапана.

Ужин беглецы сопроводили бутылкой малаги. Баллон воздушного шара дернулся раз-другой, сжался в ком, и «Нумансия» рухнула на камни, превратившись в груду ткани, веревок и торчащих ивовых прутьев.

— Хорошо, что нас уже не было в корзине, — изрек Педро, убедившись, что взрыв им больше не грозит. — Иначе прощайте, наши ножки… Черт побери!