Шерас - Дмитрий Стародубцев

Слова Кирикиля были восприняты более чем серьезно. ДозирЭ отстранил возлюбленную и, пользуясь кинжалом, отогнул щеколду и откинул крышку ларца. Зеленые, красные и желтые лучи ударили ему в глаза. А еще голубое сияние. Мужчины открыли рты: ларец был полон самых изумительных драгоценностей. Золото, изумруды, рубины, алмазы, лотус. Андэль с одного взгляда поняла, что перед ней все ее драгоценности — те самые, которые она получила в подарок от Алеклии и которые во время побега оставила, как бы возвращая, в своих покоях во Дворце Любви.

— О, Великаны! Здесь добра по меньшей мере на пятьсот берктолей! — воскликнул Кирикиль.

— Ошибаешься, — холодно возразила Андэль, — эти камни оценены в тысячу двести берктолей.

— Смотрите, какое-то послание, — заметил ДозирЭ. Он извлек из ларца небольшой свиток и рассмотрел печать из яриадского воска. Она принадлежала Инфекту. — Это тебе. — Молодой человек с хмурым видом протянул находку девушке. Андэль взяла свиток и смело надломила печать…

Это было прощальное письмо Алеклии, обращенное к своей бывшей фаворитке, написанное удивительно изящным слогом. Общее настроение послания было добрым и немного грустным, хотя кое-где и проскальзывали нотки обиды и легкого порицания. В заключение правитель Авидронии просил в память о нем принять эти драгоценности, а в дальнейшем поступить с ними так, как девушке заблагорассудится…

Вечером того же дня после сытной трапезы ДозирЭ почувствовал к своей возлюбленной непреодолимое влечение и впервые после известных грономфских событий решил навестить ложе Андэль. Однако девушка под благовидным предлогом не приняла его темпераментных ухаживаний. Бывший воин разочарованно ретировался в свой угол. Виноватым в своем унизительном отступлении он почему-то посчитал злополучный ларец.

На следующее утро, едва только погасли звезды, старик Чапло, хоть и был подслеповат, заметил в дальних зарослях виноградника скрывающихся людей — двоих или троих. Он сказал об этом ДозирЭ. Тот ничуть не удивился, предположив, что это подосланные убийцы, и тут же составил военный план, по которому Чапло вменялось отвлекать внимание лазутчиков, он же и Кирикиль должны были обойти злоумышленников с тыла, сделав внушительный крюк через сады, и внезапно атаковать непрошеных гостей. Андэль вновь отвели в конюшни. Там же спрятали ларец с драгоценностями Инфекта.

Сначала всё складывалось удачно, но, когда ДозирЭ и Кирикиль завершили свой блестящий маневр, они обнаружили брошенную засаду. Видимо, лазутчики что-то заподозрили и спешно покинули свой наблюдательный пост. По всем приметам люди здесь находились долго — может быть, несколько дней: траву сильно помяли, несколько виноградных лоз было надломано, кругом валялись остатки еды.

ДозирЭ обнаружил едва заметные отпечатки сапог на земле и решил проследить, куда они ведут. Кирикиль, почувствовав охотничий азарт, двинулся за ним, стараясь всеми повадками походить на воина-следопыта из кровожадного племени. Он крался сзади, в десяти шагах, пригнувшись, готовый в любой миг пустить в ход оружие. Следы петляли, местами пропадали вовсе, но вдруг, на суглинистой проплешине, появлялись вновь. Оказавшись на территории чужого землевладения, следопыты остановились. ДозирЭ нашел клочок ткани, застрявший в колючках разросшихся кустов дикого винограда. Он взял его и внимательно рассмотрел. Материя была темно-красного цвета и по плотности напоминала полотно, из которого делались плащи. Вишневые! — догадался ДозирЭ, но Кирикилю ничего не сказал. Затем мужчины вышли к узкой грунтовой дороге, где обнаружили недавнее присутствие лошадей. Видимо, один из сообщников всё это время оставался здесь и вместе с животными терпеливо поджидал возвращения своих приятелей.

ДозирЭ и Кирикиль, огорченные неудачей, вернулись в поместье.

Чуть позже, посовещавшись, взволнованные обитатели плантации решили обеспечить постоянное охранение поместья, для чего условились по очереди, за исключением Андэль, нести стражу. Первым заступил Кирикиль, вооружившись самострелом и кинжалом.

Но к ним никто не наведывался, и постепенно все успокоились. Вскоре, впрочем, на пригорке вновь показались всадники, и маленький «гарнизон», словно по команде, быстро вооружился и приготовился к обороне. Каково же было удивление ДозирЭ, когда он узнал едущего впереди превосходного наездника с гордой осанкой эжина. Идал! Конечно, Идал!

Идала сопровождал Арпад в полубоевой парраде, расшитой золотом, а с ними было еще с полдесятка вооруженных слуг — незнакомых широкоплечих удальцов на горячих мускулистых скакунах. Не скрывая своих чувств, ДозирЭ бросился навстречу.

Идал легко соскочил на землю и тепло приветствовал старого товарища. Они обнялись, будто не виделись несколько лет…

Вечер ознаменовался обильной и весьма продолжительной трапезой под развесистой кроной медового орешника. За одним столом по-походному посадили и хозяев, и слуг. С изысками и яствами грономфских кратемарий соперничать не представлялось возможности, но избалованные городом гости тем не менее были в известной степени очарованы простой и лакомой едой, которую им подавали. Вкус жареного ягненка удивлял, рыба, приготовленная самым обычным дедовским способом, таяла во рту, освежающий нектар навевал легкий дивный дурман и развязывал язык. Простая глиняная посуда придавала пирушке очаровательный деревенский колорит. Ко всему прочему, блюда подавала сама Андэль. Сейчас она, юная скромница в бедной одежде, никоим образом не напоминала ту знаменитую фаворитку Инфекта, о которой давно уже говорила вся Грономфа. И все-таки присутствующие не сводили с нее глаз. Каждый знал, что перед ним именно та удивительная авидронка, которая сумела искусить самого Бога.

Вскоре Идал отослал своих слуг спать. ДозирЭ, в свою очередь, прогнал неугомонного Кирикиля: ему было поручено проводить сомлевшего Чапло. За столом остались два друга и Арпад, которому оба бывших белоплащных воина всецело доверяли и воспринимали его скорее как товарища. В отсутствие лишних ушей ДозирЭ решил было поведать свою печальную историю, но Идал предвосхитил его рассказ: он всё знал, причем в мельчайших подробностях.

— Откуда?!

— Земля слухами полнится…

История самого Идала много времени не заняла. И он, и Арпад телесно не пострадали. Арпада, не подвергая пыткам, быстро выпустили из Круглого Дома, а Идал всё это время находился в своем дворце у «Дороги Предков» и ни с кем бегство люцеи Андэль не обсуждал. Правда, потом возле здания появился отряд Вишневых и пробыл там, время от времени сменяясь, ни много ни мало дней пятнадцать. Идал несколько раз пытался выйти из дворца, но ему преграждали дорогу, и он возвращался. Так что около полумесяца были проведены в своеобразном заточении.