Собрание сочинений, том 6. Мароны. Всадник без головы. - Томас Рид

– Расскажите. Я не боюсь.

– Ну хорошо, только я сам не могу разобраться, что такое это было: человек верхом на лошади, но без головы.

– Без головы?!

– А что всего удивительнее, – продолжал ирландец, – он был вылитый мастер Морис. Он был верхом на его лошади, и мексиканское одеяло было на плечах – все, как всегда, когда он выезжает. Если бы вы только знали, как я испугался – душа в пятки ушла!

– Но где же вы его видели, мистер О'Нил?

– Вон там, на обрыве. Я вышел встречать хозяина – он обещал вернуться в то утро из поселка. Сначала я думал, что это он и едет. И вдруг подъезжает этот... без головы... останавливается на минутку, а потом мчится галопом как сумасшедший, а Тара с воем – за ним. Так и мчались они по равнине, пока не скрылись с моих глаз. Тогда я вернулся сюда, в хижину, заперся и лег спать. И вдруг – как раз когда я заснул и мне приснилось, как... Извините, мисс, вы ведь устали, даже на минутку не присели – все время на ногах. Снимите вашу красивую шляпку с пером и садитесь на сундучок – это будет поудобнее, чем на табурете. Садитесь, прошу вас, ведь я еще не все рассказал.

– Не беспокойтесь обо мне. Продолжайте. Кто ж еще, кроме этого странного всадника, был здесь? Это наверно, кто-нибудь подшутил над вамя?

– Подшутил? То же самое сказал мне и старик Зеб.

– Значит, и он был здесь?

– Да, но только после того, как сюда приходили другие...

– Другие?

– Да, мисс. Зеб пришел только вчера утром. Они же навестили меня в ночь накануне, в очень поздний час. Понимаете ли, я спал сладким сном, а они пришли и разбудили меня.

– Но кто они, эти «другие»?

– Да индейцы же!

– Индейцы?

– Ну да! Целое племя! Представьте себе, мисс, как я уже вам сказал, я спал сладким сном. Вдруг слышу – кто-то разговаривает в хижине прямо над моей головой, потом шелест бумаги, как будто кто-то тасует карты... Святой Патрик, а это что?

– Что?

– Разве вы ничего не слышали?.. Вот и опять! Топот лошадей! Они около хижины...

Фелим бросился к двери.

– Святой Патрик! Нас окружили со всех сторон всадники. Их целая тысяча, и еще подъезжают... Это, наверно те, о которых Зеб... Надо, значит, его вызвать. О Господи! Того и гляди, не успею!

Ирландец схватил ветку кактуса, которую для удобства принес с собой, и выбежал из хижины.

– Ax! – воскликнула креолка. – Это они! Мой отец, а я здесь... Что сказать? Святая Дева, охрани меня от позора!

Луиза инстинктивно бросилась к двери и заперла ее, но тут же поняла, что это бесполезно. Тех, кто был снаружи, подобное препятствие вряд ли могло остановить. Она заметила в стене щель. Бежать?

Поздно! Топот копыт уже раздавался позади хижины. Всадники окружили хакале со всех сторон.

Да и все равно ее крапчатый мустанг привязан около хакале; не узнать его они не могли.

Но и другая, более великодушная мысль удерживала девушку от бегства: ее возлюбленному грозит опасность, от которой его не спасет даже бессознательное состояние; кто, кроме нее, может его защитить?

«Пусть я потеряю свое доброе имя, – подумала креолка, -потеряю отца, друзей, всех – только не его! Это моя судьба. Пусть позор, но я буду ему верна».

Луиза встала около постели больного, готовая пожертвовать ради него даже жизнью.

Глава LXII. НАПРЯЖЕННОЕ ОЖИДАНИЕ

Никогда еще около хижины мустангера не раздавалось такого топота копыт – даже в дни, когда его кораль был полон только что пойманными дикими лошадьми.

Фелима, выбежавшего из двери, останавливают несколько десятков голосов.

Самый громкий и властный принадлежит, по-видимому, предводителю отряда:

– Остановись, негодяй! Бежать бесполезно! Еще один шаг -и ты будешь убит! Остановись, говорят тебе!

Ирландцу, который кинулся к кобыле Зеба Стумпа, привязанной по ту сторону поляны, пришлось остановиться.

– Поверьте, джентльмены, я совсем не собирался бежать,-произносит он дрожащим голосом при виде свирепых лиц и наведенных на него ружей. – У меня таких намерений вовсе не было. Я только хотел...

– ...сбежать, если тебе удастся. Начал ты неплохо... Сюда, Дик Треси! Свяжи-ка его!.. Помоги ему, Шелтон! Черт побери, уж больно чудаковат этот простофиля! Вряд ли это тот, которого мы ищем.

– Конечно, нет! Это его слуга.

– Эй, вы там, за хижиной! Не спускайте с нее глаз. Мы его еще не поймали. Смотрите лучше, чтобы и мышь не проскочила... А теперь отвечай: кто там внутри?

– Внутри? В хижине, что ли?

– Отвечай, дурак! – говорит Треси, хлестнув ирландца веревкой.– Кто внутри хижины?

– О Господи! Тут уж не до шуток. Ну ладно. Во-первых, мой хозяин...

– Странно... Что это такое? – спрашивает только что подъехавший Вудли Пойндекстер, заметив крапчатого мустанга. -Ведь это... лошадь Луизы?

– Да, это она, дядя,–отвечает Кассий Колхаун, который подъезжает вместе с плантатором.

– Кто же привел ее сюда?

– Наверно, сама Лу.

– Что за ерунда! Ты шутишь. Каш?

– Нет, дядя, я говорю совершенно серьезно.

– Ты хочешь сказать, что моя дочь была здесь?

– Была? Она и теперь здесь – я в этом не сомневаюсь.

– Невозможно!

– Посмотрите-ка туда!

Дверь только что взломали. В хижине видна женская фигура.

– Моя дочь!

Пойндекстер быстро соскакивает с лошади и поспешно направляется к хакале. Колхаун следует за ним. Оба входят в хижину.

– Луиза, что это значит?.. Раненый? Кто это? Генри?

Прежде чем ему успевают ответить, плантатор замечает шляпу и плащ Генри.

– Это он! Он жив! Слава Богу!

Пойндекстер бросается к постели.

Радость его мгновенно угасла. Бледное лицо на подушке -не лицо его сына. Плантатор со стоном отшатнулся.

Колхаун, кажется, взволнован не меньше. У него вырывается крик ужаса. Съежившись, он потихоньку выходит из хижины.

– О Боже! Что же это? – шепчет плантатор. – Что же это? Можешь ли ты мне объяснить, Луиза?

– Нет, отец. Я здесь всего несколько минут. Я нашла его уже в таком состоянии. Он бредит, ты сам слышишь.

– А... а... Генри?

– Я ничего не узнала. Мистер Джеральд был один, когда я вошла. Его слуги не было, он только что вернулся. Я еще не успела расспросить его.

– Но... но... как ты сюда попала?

– Я не могла оставаться дома. Неизвестность была слишком мучительна. Подумай – совсем одна, терзаема мыслью, что мой несчастный брат...

Пойндекстер смотрит на дочь растерянным и все еще вопрошающим взглядом.

– Я подумала, что Генри, может быть, здесь.

– Здесь! Но откуда ты знала об этой хижине? Кто указал тебе дорогу? Ты ведь здесь одна!