Мои воспоминания. Под властью трех царей - Елизавета Алексеевна Нарышкина

Бенкендорфа. А после окончательного выздоровления детей мы с графом Бенкендорфом отвезли бы их родителям» (Буксгевден С. К. Венценосная мученица. М., 2007. С. 429–430).

15

См. два выявленных нами письма Е. А. Нарышкиной к императрице (ГАРФ. Ф. 640. Оп. 1. Д. 161. Л. 2–7 об.), тексты которых приводятся в приложении к данной книге.

16

Подробно об этом написала внучка Е. А. Нарышкиной княгиня И. Д. Голицына (см.: Голицына И. Д. Воспоминания о России (1900–1932). М., 2005. С. 79).

17

Книга памяти жертв политических репрессий в Оренбургской области. Калуга, 1998. С. 134.

18

Замужем за князем Николаем Эммануиловичем Голицыным (1879–1958).

19

См. об этом: Голицына И. Д. Указ. соч. С. 200.

20

См.: Вишневский А. Г. Перехваченные письма. М., 2008. С. 126–128.

21

Е. Д. Татищева еще в 1915 г. в Ярославле, где ее отец служил губернатором, была попечительницей приюта-яслей.

22

См.: Голицына И. Д. Указ. соч. С. 67.

23

См.: РО ИРЛИ. Ф. 134. Оп. 3. Д. 1157. Л. 44–44 об.

24

Голицына И. Д. Указ. соч. С. 88. Ирина Дмитриевна пишет далее: «Бабушка всегда пользовалась любовью крестьян своего имения. Когда среди них стало известно о ее приезде и стесненных обстоятельствах, они старались всячески помогать ей. Один помог с жильем, другие привозили еду — яйца, масло, молоко; в общем — все, в чем она нуждалась. Даже была найдена милая молоденькая девушка, чтобы ухаживать за ней и прислуживать в качестве горничной».

25

Помогала ей крестьянка Мария Хорева, она же заботилась о ней в Москве, проводила в эмиграцию и затем писала ей письма во Францию. Трогательные письма Марии сохранились и опубликованы в кн.: Вишневский А. Г. Указ. соч. Одно из них адресовано Е. А. Нарышкиной (от 20 июня 1925 г.; с. 113–114), второе — В. А. Татищевой с соболезнованиями о смерти ее матери (с. 138–140). Отрывок из еще одного письма М. Хоревой приводит Нарышкина в письме к А. Ф. Кони от 22 июня 1926 г. (см.: ГАРФ. Ф. 564. Оп. 1. Д. 2661 (2). Л. 65–66).

26

См.: Вишневский А. Г. Указ. соч. С. 122.

27

Там же. С. 122.

28

Дневник Е. А. Нарышкиной цит. по: Там же. С. 130.

29

Там же. С. 131.

30

Эти слова — прямой отзвук того, как воспринимали очень многие, и в первую очередь ее сын Кирилл Нарышкин, юрист по образованию, факт отречения от престола императора Николая II. Будучи начальником походной канцелярии государя, он был свидетелем и летописцем драмы отречения (им был составлен протокол отречения), именно он принес участникам этого действа Свод законов, в котором не было предусмотрено отречение царя, который, в свою очередь, не имел права, как опекун наследника, до его совершеннолетия отрекаться за него от престола, и потому передача власти великому князю Михаилу была абсолютно незаконной. И Нарышкин внутренне не смог согласиться с законностью происходящего на его глазах отречения. Думается, это было причиной того, что он, ровесник Николая II, товарищ его детских игр, флигель-адъютант и бывший начальник его походной канцелярии, после возвращения в Петроград сразу подал в отставку (31 марта 1917 г. он был уволен от службы «с мундиром») и более не появлялся у бывшего монарха. О нелегитимности отречения Николая II писал в своих мемуарах и обер-гофмаршал последнего русского императора граф П. К. Бенкендорф (см.: Benckendorff Р. Last days at Tsarskoe Selo. L., 1927. P. 17).

31

Цит. по: Вишневский А. Г. Указ. соч. С. 131–132.

32

Возрождение (Париж). 1928. № 1248. 1 нояб. С. 1. Газета напечатала также объявление о панихиде на 20-й день (Там же. № 1265. 18 нояб. С. 1).

33

Возможно, мать опасалась за психическое здоровье дочери, помня о судьбе своей свекрови — княгини Е. Б. Куракиной, которая после измены мужа впала в безумие и, больная, дожила до очень преклонных лет. Она обладала литературным талантом и сочиняла стихи.

34

Фрейлина, баронесса С. К. Буксгевден позже писала о Нарышкиной: «Невысокая и полная, с резко очерченными чертами, она своими зоркими глазами замечала всё. Она была ходячей энциклопедией по международной истории и литературе. <…> Она знала всех, представлявших интерес в двух веках, настолько, что Татьяна Николаевна [великая княжна] однажды, смеясь, заметила мне: „Если мадам Зизи упомянет Юлия Цезаря, я уверена, что она немедленно скажет: `Ce bon César! Quand il partait pour Gaule, il me disait…`“ (Этот добряк Цезарь! Когда он отправлялся в Галлию, он мне сказал…)» (Буксгевден С. Жизнь и трагедия Александры Федоровны, императрицы России. М. 2012. С. 730–731).

35

См.: РГАДА. Ф. 1272. Оп. 1. Д. 1088. Л. 7 об.

36

А. Ф. Кони, например, пишет ей 22 декабря 1905 г.: «Глубокоуважаемая Елизавета Алексеевна! Я очень сильно заинтересован Вашими мемуарами и хотел бы послушать их продолжение как можно скорее. Можно ли приехать к Вам во вторник 27, часам к 9½ вечера?» (Там же. Оп. 4. Д. 138. Л. 120).

37

Там же. Д. 216. Л. 43 об. — 44. Письмо от 1 сентября 1906 г.

38

Там же. Д. 258. Л. 1–1 об.; и в следующем письме: «Милая бабушка. Поздравляю тебя с праздником. Мемуары я продолжаю писать. Скоро у нас будет елка. Я выкрасил эту карточку сам. Мы сделали много вещей для елки. Я катаюсь на коньках хорошо. Целую тебя. Котик» (Там же. Л. 30).

39

ОР РНБ. Ф. 816. Оп. 3. Д. 2583. Л. 3–4. Письмо от 17 января 1908 г.

40

См.: РГАДА. Ф. 1272. Оп. 1. Д. 1088.

41

Граф П. К. Бенкендорф в своих мемуарах сообщает: «Моя жена и мадам Нарышкина заболели острым бронхитом, и последняя попросила разрешения покинуть дворец. 12 мая была подана карета Красного Креста и увезла ее. Багаж уже был отослан в Большой дворец, и солдаты подвергли его тщательному обыску, прежде чем разрешили его отправить. Каждый клочок бумаги был исследован, все было перевернуто вверх дном. <…> Когда мы спросили, почему эта работа не поручена офицерам или более компетентным людям, в ответ мы услышали, что