Волкодав - Мария Васильевна Семенова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А вот теперь ему и бить Сенгара расхотелось.
Он выпустил пальцы нарлака и сильно пихнул его ногой в бок, отшвырнув на несколько шагов прочь. Тот, падая, чуть не снёс ненадёжный плетень. Забренчали горшки, Мыш взмахнул крыльями и оскорблённо плюнул в невежу. Сенгар же, поднимаясь, сразу схватился за больную руку – и с несказанным удивлением обнаружил, что пальцы были целы и слушались.
– Эту куртку Иннори тебе расшивал? – угрюмо спросил Волкодав. Вместо ответа Сенгар выхватил меч, прыжком бросаясь вперёд. Венн, впрочем, ожидал, что он именно так и поступит. Меч со свистом рассёк пустой воздух: его уже не было там, куда пришёлся удар. Проворный Сенгар заметил движение и направил опускавшийся меч вдогонку, по низкой дуге. Он хотел достать противника по ногам и непременно сделал бы это, останься тот на прежнем месте. Но не получилось. Волкодав уже держал его за шиворот и за вооружённую руку и тяжко одолевал искушение всадить локоть между лопаток, переламывая хребет. Он всё же не поддался соблазну. Странно скособочась, Сенгар обежал венна кругом и улетел в ту же сторону, с которой напал. Да на лету ещё кувырнулся через голову, чудом не потеряв меч. Места для падения ему не хватило. Со стоном колыхнулся, принимая удар тяжёлого тела, провисший плетень, свалился наземь горшок. Мыш возмущённо закричал и, не вынеся безобразия, снялся с облюбованного места, перебираясь на засыхающую рябину.
– Ты глупец, – сказал Сенгару Волкодав. – Зачем ты полез в реку, если вода уже поднималась? Понадеялся на своего жеребца?… А какой конь у мальчика, ты подумал?…
Сенгару его слова были хуже соли на раны. Волкодав посмотрел на него и убедился, что стал для могучего нарлака едва ли не воплощением случившегося несчастья. Сенгар окончательно понял, что шкуру-то спас, но вернуться к той жизни, какая прежде была, уже не сумеет. Тем более что мальчишка, оказывается, не погиб и убедительного вранья никак не получится… Теперь – только в бега…
А прежде ещё хорошо бы отрубить длинноволосую башку проклятому венну, неизвестно откуда явившемуся загонять в угол и без того намозоленную душонку…
Вряд ли Сенгар внятно думал об этом. Он вообще не привык копаться в себе и своих поступках, доискиваясь причин. Что сделано, то сделано; пролитого всё равно не поднимешь, так нечего и гадать, как бы всё получилось, если бы да кабы. Сенгар просто вскочил и снова ринулся на Волкодава, замахиваясь мечом. Так, как будто стоило истребить его – и время вернётся.
На сей раз венн скользнул вперёд с другой стороны, прихватывая рукоять меча и Сенгарову правую кисть. Дальше… Что было дальше, беглый охранник так никогда и не смог впоследствии уразуметь. Его меч вдруг обрёл собственную волю и, продолжая чертить сверкающую дугу, мало не резанул своего хозяина по коленям. Сенгар испуганно стиснул обвитый ремешками черен, пытаясь остановить, удержать… попробовал бы ещё хватать ветер. И рад уцепиться, да не за что. А венн сделал ещё движение, причём сделал спокойно и очень легко, без зубовного скрежета и натуги, – и Сенгар ахнул, отчаянно выгнувшись, силясь что-то предпринять руками, неловко заломленными над плечом, и с ужасом осознавая, что совершенно беспомощен. Пальцы и те разжимались сами собой, не в силах ничего удержать. Оставалось одно: быстренько упасть наземь и откатиться в сторонку, спасаясь от собственного клинка, вздумавшего переменить владельца. Сенгар так и поступил. Вернее сказать, попытался. Ибо, упав, немедля увидел над своим лицом блестящий кончик меча. Волкодав держал его, как копьё, опирая плоской стороной о ладонь. Между прочим, нарлакские мечи, в отличие от веннских, делались остроконечными. Любо-дорого приколоть поверженного врага. Сенгар издал невнятный звук и застыл, отлично понимая, что спасения нет.
– Ну?… Бей! – выговорил он затем. И сочно выругался, догадавшись, что сумасшедший венн с самого начала мог совершить над ним всё, что только хотел. Зачем издевался?…
– Ещё пачкаться!… – хмыкнул Волкодав. – А теперь слушай, ты, посрамление своего рода. За то, что останешься жить, скажи спасибо Иннори. Он любит тебя и думает – ты герой. Уезжай прямо сейчас. Назовись другим именем, ублюдок, и не возвращайся в эту страну.
Он немного убрал меч, и Сенгар, приподнимаясь на колени, начал открывать рот. Волкодаву неохота было выслушивать ни оправданий, ни новых ругательств. И он добавил негромко, бесцветным будничным голосом:
– А слово скажешь, язык выдерну.
Рот у Сенгара захлопнулся сам собой. Поднявшись, нарлак стащил перевязь с ножнами (здесь любили богатые перевязи, носимые через плечо) и молча швырнул её наземь, ибо видел, что венн отнюдь не собирался возвращать отобранный меч. Повернулся – и пошёл обратно в калитку. Спина у него была деревянная.
А может, подумалось Волкодаву, вовсе и не стоило его прогонять? Может, надо было к Иннори его отвести, и пусть бы снова стерёг? То-то мальчик обрадовался бы… И Сенгар, зная свой грех, вернее всякого пса начал бы охранять?… Но кто поручится, что не наоборот?…
Ответа не было.
Когда восстанет род на род,
За преступление отмщая,
Попомнят люди чёрный год
И внукам кротость завещают.
Коль чести нет, пусть лютый страж -
Надёжный страх – прочистит разум!
И потому обычай наш -
Платить за всё. Сполна. И сразу!
…Но всё ж противится душа
И жалость гасит гнев наследный…
Убить легко. А воскрешать -
Сей светлый дар нам свыше не дан…
Окончен бой. Свершилась месть…
Но как на деле, не для виду,
Черту под прошлое подвесть,
Забыв про древнюю обиду?
Как станешь ты смотреть в глаза
И жить забор в забор с соседом,
Над кем всего лишь день назад
Хмельную праздновал победу?
Чтоб не тянулась эта нить,
Сплетаясь в саваны для гроба,
Быть может, лучше всё простить?
И не отмщать? И жить без злобы?…
…Попробуй это докажи
Тому, чей сын уже не встанет!
А те, кого оставил жить,
Тебя же вздёрнут на аркане…
6. Перегрызенный кнут
В Четырёх Дубах путешественникам пришлось задержаться на несколько дней. Эврих, умница, вызвался посетить конисова наместника.
– Если
