Светлая сторона Луны (трилогия) - Сергей Дорош

Я задумался. Старик весьма самоуверен. Однако до сих пор его слова всегда оказывались правдой. Может ли он знать что-то важное? С другой стороны, это ведь подарок. В любом случае я получаю что-то, не отдав взамен ничего. Несомненно, он немало знает о наших внутренних делах. Если у него оказался свой человек в Некромантском домене, возможно, есть и в других. А среди друидов? Хотя нет, Круг живет на Земле. Луна для них — лишь плацдарм.

— Демоны, — сказал я. — Те, кого называют иллюминатами.

— У них появился новый вождь, — тут же ответил Хирото. — Внедриться к ним невозможно, но проникнуть легко. Мои люди узнали, что этот вождь — Бьярни. Он весьма деятелен, собирает войска в один кулак.

— И куда этот кулак будет направлен?

— На Небесный Престол. Он знает или догадывается о твоих планах и хочет любой ценой помешать. Он боится того, насколько возрастут твои силы после захвата столицы Воинства Небесного. Мне кажется, он знает, что ты собираешься не уничтожать Воинство, а перехватить власть у Синода.

— Спасибо, Хирото, — задумчиво произнес я, отворачиваясь к окну. — Это действительно ценные сведения.

Вновь повернулся к нему, но старого ниндзя не было в кресле. Он ушел бесшумно, не оставив следов. Не удивлюсь, если мы действительно больше не встретимся.

Время — странная вещь. То не знаешь, куда его девать, а то оно несется бешеным конем. Я поднял по тревоге все наши силы. Небольшой плутонский анклав на Луне был выжат до последней капли. В строй встал каждый способный держать оружие. Я полностью оголил свои тылы. Портальная башня не могла нам помочь — в последнее время каждый, обладающий такой возможностью, блокировал свою территорию от чужих телепортов. К счастью, нам могли послужить нейтральные полосы.

В Северном замке оставалась моя тяжелая пехота, сотни две людей Аквы, около сотни некромантов и пять тысяч мусорных, которые пока еще не годились даже в сабельное мясо. Я не рискнул оттянуть силы моей матери от Зеленого домена. Осаждаемый ею замок готов был скоро пасть.

Плутонская армия двигалась скорым маршем. Я наплевал на обозы, да и вообще на какое бы то ни было снабжение. Каждый нес с собой запас пищи на два дня. Дальше предстояло идти на подножном корме. Богатые земли Воинства Небесного никто и никогда не грабил. Там вполне хватило бы провизии на нас всех. Тем более что закрома Северного и Некромантского замка уже показали дно, Плутон выжат. Моя армия напоминала стаю саранчи. Нападение на Небесный Престол было предопределено. Если бы я не выступил сейчас, через неделю в войсках начался бы голод. Мне нужны их склады, способные прокормить десятки тысяч крестоносцев и ангелов. Ради этого стоило оголить тылы.

Бойцы маршировали по шестнадцать часов в сутки, валились спасть, едва успев расставить часовых, чтобы утром вновь начать свой марш, казавшийся уже бесконечным. К вечеру третьего дня мы увидели вдали стены Небесного Престола. А ближе к полуночи лазутчики донесли, что в часе ходу от нас разбили свой лагерь демоны. Бьярни оказался пунктуален. Хирото не обманул. Его силы были не столь многочисленны, как наши. Тысяч семь ополченцев из низших и дружины Города Ангелов. Впрочем, к первым я научился относиться настороженно. Знал, что низшие стекались в Город Ангелов из всех доменов. Бьярни, как и меня, поджимало время. Потому в его армии собрались лишь ополченцы из Северного, Зеленого, Бордового и Лазурного доменов. Остальные просто не успевали к предстоящей битве. Они должны были пополнить поредевший гарнизон Города Ангелов и стать тем резервом, который в случае поражения в битве спасет Бьярни от полного разгрома. У меня, в отличие от него, таких резервов не осталось.

Ночной лагерь плутонцев — еще тот гадюшник. Особенно если в нем много женщин. Каждый ищет себе боевую подругу на ночь. Иногда женщины и сами не против — ведь неизвестно, выживешь ли ты завтра в битве. Надо повеселиться в последнюю ночь. Иногда двое мужчин претендуют на одну женщину, тогда вспыхивает драка, переходящая в поножовщину. Многие пили до упаду, несмотря на строгий запрет. Офицеры ходили меж костров, успокаивая самых буйных, иногда и с применением силы. Никуда не деться, это — жизнь, она не такая, как написано в красивых книжонках. Мне хотелось увидеть изнанку наших врагов.

Не знаю, что вызвало это желание. Может быть, чувство брезгливости и пренебрежения к своим бойцам. Хотелось убедиться, что наш противник на самом деле ничем не лучше нас. Выехал в сопровождении Хорена и двух десятков всадников. Когда вдали показались костры лагеря демонов, приказал всем остановиться, спешился и дальше пошел один по Теням. Сам я мог потягаться с любым адептом Меркурия, но люди Хорена на это неспособны. Я не знал, как охраняется лагерь, а одному, в случае чего, уйти проще.

Ночь была ясная, я крался между кострами и палатками, я смотрел на облик наших врагов. Да, в их лагере тоже оказалось шумно. И все-таки это был другой шум. Они тоже пили, но умеренно, за исключением кельтов, которые иногда позволяли себе лишнего, а потом отплясывали под свои ужасные волынки непонятные танцы. Не было драк. Я видел улыбающиеся лица. Никто не говорил о завтрашней битве. Конечно, выбросить такое из головы сложно, и все же скорби хватит и завтра. Зачем омрачать последний вечер? Здесь тоже хватало женщин, но никто из-за них не спорил и не дрался. Похоже, это были жены воинов. Завтра им предстояла не менее кровавая работа, чем мужьям. Множество раненых могли рассчитывать лишь на их мастерство целительниц.

У одного костра мужчины завели быстрый танец. Я остановился, чтобы не пропустить этого зрелища. Несколько человек играли на свирелях, остальные отбивали ритм на щитах. А у костра мужчины выстроились в круг, взяли в руки мечи. Это была странная и завораживающая боевая пляска. Все танцоры двигались синхронно, и веяло от них мужеством и уверенностью в своих силах. Высокие, грациозные прыжки, молниеносные выпады; несмотря на них, танец не превращался в отработку ударов. Сквозило в нем что-то завораживающее, что-то вызывающее желание вступить в круг. Это чувство испытывал не один я. Иногда человек, отбивающий ритм, вставал и сменял одного из танцоров. Ритм ускорялся, воины то и дело поворачивались друг к другу, скрещивали оружие, расходились. Танцоры словно бы вгоняли себя в какой-то транс. Несколько раз я готов был поклясться, что отточенные лезвия входили в плоть, но кровь не текла, порезов не оставалось. Безумие! Настоящее безумие! Но, глядя на него, чувствовал, как захватывает меня волна всеобщего порыва, во мне рождалось смутное понимание секрета несокрушимости спартанской фаланги. Под конец танцоры вонзили клинки в землю, положили руки друг другу на плечи и понеслись по кругу, придвинувшись к самому огню. Они все такие разные: спартанцы, ополченцы из разных доменов, — но все же они были едины. Завтра точно так же, в едином порыве они двинутся на моих плутонцев, словно продолжая этот невозможный танец. Тысячи рук ударят разом, как одна рука. Тысячи сердец будут биться в едином ритме в унисон со всем этим миром. И это созвучие выбьет землю из-под наших ног.