Путь Дракона. Начало (СИ) - Линда Е. Леусс

- И в каких же целях? – язвительно поинтересовался он.

- А вот об этом тебе лучше спросить Доктора. Он не посвящает меня в ход своих экспериментов, а показывает только готовый результат, – не менее язвительно ответил я, зная, что Коул относился к Доктору одновременно с большим почтением и благодарностью, за то, что он спас ему жизнь и помог вернуть лицо, хоть и не его, но уж какое получилось, и с чуткой настороженностью хищника, видящего перед собой еще более опасного хищника. Я предложил Коулу спросить, зачем тому нужен Дракон у Доктора, чтобы он отвязался от меня, но к моему удивлению, он не постеснялся украсть час бесценного времени старого эльфа и подробно выспросить его обо всем, что тот собирается сделать с Дуном. После их разговора, Коул больше не заикался о своих правах на пленника, и даже пришел ко мне извиняться за несдержанность и поблагодарить за совет, чем очень меня удивил.

Спасибо тебе, Дун, благодаря тебе и еще нескольким Драконам из твоего отряда, у нас есть средство, которое поможет нам справиться с вашими соплеменниками. Коул и Доктор убили тебя наполовину, твоя человеческая часть все еще живет в пятом мире, но больше ты не сможешь, ни плюнуть огнем, ни полетать, ни стать драконом. Какая жалость! Какое бездарное окончание столь блистательной военной карьеры! Лично я ничего не имел против Дуна и Тули в целом, но Коул наверняка не успокоится, пока не уничтожит весь их клан.

Интересно, почему стоит мне задуматься на отвлеченные темы, я чаще всего возвращаюсь мыслями к началу нашей дружбы? Может быть потому, что до Коула у меня не было друзей? Или мне до сих пор не дает покоя  необъяснимость моего благородства? Или накал страстей, на который способен Коул и который недоступен мне, ведь его ненависть к Драконам подобна его же страсти к моей сестре? И почему, демон всех раздери, стоит мне выкроить свободную минуту и начать размышлять над причинами и следствиями, как ко мне обязательно кто-то вламывается, сбивает с мысли и отвлекает!

В дверь проскользнула Велена. Я не стал выгонять ее, вспомнив, что сам просил Коула передать, чтобы она зашла. Судя по блеску глаз и припухшим, красным губам Велена была возбуждена и жаждала мужского внимания. Эта забавная мутантка сама напросилась в третий мир, но взял я ее исключительно для своего удобства и удовлетворения мужских потребностей. Велена прыгнула ко мне на колени и начала ластиться, как делала всегда, помогая мне, настроится на соответствующий лад.

- Что это ты сегодня такая игривая?– спросил я, запустив руку ей под майку и поглаживая обнаженную грудь, лифчиков она по моему приказу не носила.

- Мы сегодня опять охотились, – ее зрачки расширились, она стянула с себя куртку, оставшись в короткой майке и узких кожаных штанах.

- Надо скинуть напряжение? – пощипывая ее затвердевший сосок, спросил я.

- О да! – она прикусила губу и откинулась назад, я сдернул с нее майку и принялся ласкать ее грудь для того, чтобы достаточно возбудиться самому.

Она изгибалась и постанывала, пока я не дошел до нужного состояния и не столкнул  ее со своих колен, Велена послушно скользнула вниз и присела передо мной, осторожно расстегивая брюки и смотря на меня снизу вверх потемневшими от возбуждения глазами.

Спустя две четверти часа, выгнав из комнаты Велену и налив себе бокал вина, я сел за стол и с отвращением посмотрел на внушительную стопку бумаг, в конце концов, решив сделать небольшой перерыв. Разве будущий повелитель миров не может позволить себе еще несколько минут отдыха?

Потягивая вино, я подумал о нашем недавнем пополнении, которым был обязан Коулу. Он где-то нашел этого  молодого инкара, Старка,  и, конечно  же, привел его к нам. Инкар был на грани сумасшествия на почве неразделенной любви и почти ни на что не реагировал. Я давно заметил  у моего друга нездоровое пристрастие к влюбленным вампирам, за время нашего знакомства он пестовал нескольких до полного их выздоровления. Когда я спросил его, зачем он с ними нянчится, он объяснял свои порывы тем, что пережил подобную беду и, если у него будет шанс уберечь  хоть одного влюбленного дурня от того, что произошло с ним, то он им непременно воспользуется. Мне это объяснение показалось неубедительным, слышать о проявлении подобных эмоций от такого прожженного циника и мерзавца, как Коул, было, по меньшей мере, странно, но докапываться до истинных причин мне было недосуг.

- Несчастная любовь убивает инкаров, но почему-то никто не спешит им помочь, наоборот, все сторонятся страдальца, словно тот подцепил опасную заразу. Так нельзя, ведь им нужна лишь поддержка и сочувствие, уж ты мне поверь, брат, – рассудительно заявил Коул, а я с трудом подавил смех. Влюбленные вампиры были единственными существами во всех мирах, которых ему было жаль.

 Обычно у Коула получалось излечивать этот недуг, и мы обретали верных соратников потому, что парни настолько привыкали к нашей жизни, что не хотели уходить к своим, считая Коула своим спасителем. Единственной его неудачей был тот совсем еще юный вампир, безнадежно и безответно влюбленный в девицу из богатой и знатной семьи, который, не смотря на старания Коула, через луну повесился. Новый несчастненький Коула, Старк, встрял почти так же как когда-то он сам. Это надо же было придумать, влюбиться не в кого-нибудь, а в единственную дочь Повелителя Драконов и рассчитывать на какую-то взаимность! Да она и имя-то его, наверное, сейчас не сразу вспомнит. Идиотизм страсти Старка был очевиден всем, кроме него самого, но любовь не выбирает объекты, она бьет наповал, не считаясь с сословиями и происхождением. Коул держал Старка при себе, я дал ему декаду, чтобы привести парня в чувство и снабдил несколькими  снадобьями из арсенала Доктора. По прошествии десяти дней, инкар должен был очухаться и начать работать, кормить нахлебников я не собирался. В случае со Старком все шло как надо, он отстрадал положенный срок и получил от меня предложение, от которого не смог или не захотел отказаться. Парень настолько погрузился в свои страдания, что сразу поверил в ту чушь, которую я ему соизволил наплести. Будь он во вменяемом состоянии, то понял бы, что лучше всего для него было бы вернуться к своим, покаяться в убийстве никому не нужной шлюхи, понести не слишком суровое наказание и вернуться домой, где их врачи быстро бы вылечили последствия его несчастной любви. Однако Старк вцепился в мое предложение, даже не обдумав его, видя в нем единственный выход из положения. Меня всегда забавляли манипуляции с сознанием всяких несчастных и обездоленных, я чувствовал себя всемогущим вершителем судеб и светом в конце тоннеля для этих скорбных разумом созданий. Коул, играя на чувствах Старка, и стремясь закрепить свой успех по его обработке и пополнения им наших, увы, весьма немногочисленных рядов, привлек вампира к операции под кодовым названием «Укрощение Дракона». Они вместе разработали детальный план операции, несколько дней следили за драконьей семейкой, подгадали удобный момент и напали. Я был не против, но и восторга эта клоунада у меня не вызвала. Чего только стоило представление, которое устроил Коул и театральные эффекты с ранением Драка и передачей вызова моему драгоценному братцу, который неизвестно за каким демоном  ошивался рядом. По словам Коула, представление произвело неизгладимое впечатление на зрителей, вплоть до обмороков. Надеюсь, что средство, которым Коул обработал нож, подействует, как положено, и мы получим в свое распоряжение еще одного Дракона. Доктор создал зелье по обузданию несколько лет назад, как только в его распоряжении оказалось несколько достойных внимания образцов. Мое личное участие в создании этого шедевра ограничилось девятью унциями крови, которые понадобились ученому для создания эффекта подчинения. Не смотря на удачные экcперименты по подчинению, Доктор остался недоволен результатами и до сих пор продолжал его совершенствовать. Единственная загвоздка заключалась в том, что образцов катастрофически не хватало и изыскания приходилось приостанавливать. Судя по предыдущим опытам, примерно через десять дней я смогу поддерживать с Драком мыслесвязь, а потом начну подчинять и его разум. Пока я не видел в этом никакой пользы для себя, но, почему бы не сделать приятное Коулу и не проредить количество воинов в правящем клане Дрэклау. Из Тули  единственными, кто представлял для меня хоть какую-то угрозу, были Брун и Гелан, но Драк вряд ли сможет их убить, так что в смысле диверсии ценность операции была равна нулю.