Жития новомучеников и исповедников российских ХХ века - Сборник

Закрытие храма исполнило сердце отца Сергия неизбывной скорбью. В своем последнем, пятом письме к своей пастве он написал, что совершающееся в России — неожиданно и непонятно для живущих в миру. Но русские подвижники XVIII‑XIX веков предвидели это страшное время и оставили о нем свидетельства. Отец Сергий приводит высказывания святителей Тихона Задонского, Игнатия (Брянчанинова), Филарета Московского, которые видели, что истинное благочестие оставляется даже в иноческих обителях, и предрекали грядущую катастрофу.

К концу 1932 года у значительного числа ссыльных подходили сроки освобождения, но оно не последовало. Весной 1933 года по городам и весям начались аресты как отбывших сроки ссыльных, так и местных жителей. Приговоры стали более суровыми, чем в предыдущие годы.

В Кадникове аресты были проведены вечером 8 марта. Арестованных отправили в Вологодскую тюрьму. Пересылки в лагеря начались в августе. Отец Сергий получил пять лет лагерей, стал носить гражданскую одежду и был отправлен, в день Успения Пресвятой Богородицы, на лесопильные работы у Кубенского озера. Зимой бригада заключенных была переброшена на реку Сухону разгружать лес со вмерзшей в лед баржи.

Придя на очередное свидание с мужем, матушка увидела, что баржи стоят пустыми. Заключенных увезли в Вологду и, как в дальнейшем выяснилось, в ту же ночь отправили по этапу в расположенный значительно севернее лагерь. Ближайший поезд шел в Вологду лишь на следующий день утром, и матушка осталась ночевать на Рабанге в доме местного священника отца Александра. Семья его давала ей и старшим детям приют, когда они, возвращаясь летом после свиданий с отцом Сергием в Вологодской тюрьме, сходили в поздний час на этой пристани с теплохода.

Условия общих работ и лагерный быт были очень тяжелыми, уголовники отбирали все, что присылалось из дома. Состояние здоровья отца Сергия резко ухудшилось. После обращения в Красный Крест он был переведен с общих работ на фельдшерский прием. Медицинские работники имели право свободно передвигаться. Благодаря зачетам за добросовестный, так называемый «ударный» труд отец Сергий был отпущен на свободу годом раньше.

По освобождении работал в поликлинике в Твери, вел самостоятельный фельдшерский прием в отоларингологическом кабинете. Там он мог до начала приема исповедать и причастить приехавших из Москвы ранним поездом духовных детей.

Не имея права проживать в областном центре, отец Сергий снимал часть дома в пригороде, где жил со своим духовным сыном В. Ф. Евдокимовым, также вернувшимся из заключения. В домашних условиях они правили церковные службы.

В лагере отец Сергий вступил на путь сугубого покаяния и отрешения от мирских дел и пристрастий. Во всем он себя ограничивал и утеснял. Не ел, например, никаких конфет кроме самых простеньких — подушечек. Духовный сын его Валерий Повед- ский, впоследствии протоиерей, служивший в Никольском храме в Таллине, рассказывал его дочери, как, приехав в жаркий день в Тверь, с удовольствием выпил несколько кружек вкусного кваса, продававшегося из бочек на улице, а отец Сергий позволил себе выпить лишь одну, заметив, что лучше себя сдерживать.

В церковных делах положение было очень напряженное: большинство архиереев находились в лагерях и тюрьмах. Некоторые из алтарников маросейского храма хотели тайно послужить Церкви Христовой в священном сане. Жена одного из них, который также проживал с семьей в пригороде Твери, узнала через друзей, что неподалеку нелегально находится епископ, знакомый ей по Данилову монастырю и постригший в инокини ее свекровь.

Отец Сергий не был расположен обращаться к этому архиерею, но та не отступала и не переставая твердила, что всех архиереев скоро расстреляют и Православная Церковь в России может перестать существовать. В итоге возобладало мнение, что поторопиться следует, и четыре члена общины были рукоположены во священники.

В 1939 году этого епископа арестовали, предъявив ему обвинение в антисоветской деятельности. Он указал на отца Сергия как на «главу подпольной антисоветской организации». Выражал сожаление, что дал вовлечь себя «в антисоветскую работу по заданию Мечева».

Суд над архиереем и арестованной вместе с ним женщиной состоялся в январе 1940 года в городском суде Москвы. По окончании процесса одна из обвиняемых, признанная невиновной, была отпущена на свободу прямо из зала суда. При этом ей дали на руки обвинительное заключение, которое являлось, в сущности, обвинением отца Сергия. Епископу ставилось в вину соучастие, и он был приговорен к десяти годам лишения свободы. У освобожденной женщины вскоре отобрали выданный ей документ. Но его уже переписали и передали одной из маросейских прихожанок.

Узнав об этом, отец Сергий усилил молитвы о новопосвященных. Он молил Господа и преподобного Феодосия Тотемского, чтобы никто из них не пострадал, а в ответе за всех был лишь он один.

В марте 1940 года отец Сергий переехал в Рыбинск, где устроился на работу в городской поликлинике фельдшером. Жилье было найдено в пригороде, на другом берегу Волги. Из‑за вероятной слежки отец Сергий вынужден был встречаться с жившими в Рыбинске близкими людьми в лесу. В ноябре того же года он сломал правую ногу, долго лечился и получил затем инвалидность второй группы. Это обстоятельство позволило ему уехать из Рыбинска и жить какое‑то время то у одних, то у других знакомых в разных местах.

Ввиду неминуемого ареста отцу Сергию советовали уехать куда‑нибудь подальше, например в Среднюю Азию, но он не смог на это решиться. Было найдено жилье в одной из отдаленных деревень на Волге под Тутаевом, где отец Сергий собирался прожить лето 1941 года с одной из сестер храма. В последний момент эта сестра из‑за семейных дел поехать не смогла и ее заменила Елизавета Александровна Булгакова. Это было промыслительно, так как она лишь недавно вошла в маросейскую общину и о церковных делах и трудных обстоятельствах жизни отца Сергия не знала.

7 июля 1941 года в день Рождества Предтечи и Крестителя Господня Иоанна отец Сергий был арестован в Рыбинске, куда ему пришлось поехать по делам прописки и заночевать.

На допросе отец Сергий категорически отказывался называть знакомых, мотивируя это нежеланием подвергать их ответственности. За уклонение от требуемых показаний отцу Сергию назначили заключение в карцер на пять суток.

В ходатайстве о продлении сроков следствия по делу обвиняемых Мечева и Булгаковой указано, что они по религиозным убеждениями отказались дать показания о составе своей церковной группы и ее антисоветской деятельности.

12 ноября 1941 года Е. А. Булгаковой объявили об освобождении. По молитвам отца Сергия никто из тайно рукоположенных священников арестован не был.

Военный трибунал войск НКВД по Ярославской области приговорил отца Сергия к расстрелу. Протоиерей Сергий Мечев был расстрелян 6 января 1942 года и погребен в безвестной общей могиле.

ИСТОЧНИКИ:

Архив УФСБ по Ярославской области. Д. № С-12434.

Надежда: Христианское чтение. Франкфурт/Майн. Посев, 1985. Вып. 12.

Приложение

На Архиерейском Юбилейном Соборе 2000 года прославлены в лике новомучеников и исповедников Российских ХХ века:

Преподобномученик Данакт (Калашников)

Священномученик Николай (Виноградский)

Священномученик Иоанн (Державин)

Священномученик Константин (Некрасов)

Священномученик Владимир (Проферансов)

Священномученик Сергий (Фелицын)

Священномученик Михаил (Успенский)

Священномученик Василий (Ягодин)

Священномученик Александр (Буравцев)

Священномученик Иларион (Троицкий)

Священномученик Сергий (Мечев)

В Собор новомучеников и исповедников Российских ХХ века в послесоборное время был включен Определением Святейшего Патриарха и Священного Синода от 27 декабря 2000 года:

Священномученик Сегий (Голощапов)

Дополнительный том I

В данный том вошли жития святых, включенных в Собор новомучеников и исповедников Российских ХХ века определениями Святейшего Патриарха и Священного Синода в 2000–2002 годах

Января 10 (23) Священноисповедник Петр (Успенский)

Составитель священник Максим Максимов

Священноисповедник Петр родился в 1863 году в селе Меньшины Сапожковского уезда Рязанской губернии в семье священника Николая Успенского.

После окончания в 1884 году Рязанской Духовной семинарии Петр Успенский был назначен учителем начального народного училища в селе Князево–Займище Скопинского уезда, а затем в селах Юраково и Панкино Пронского уезда Рязанской губернии.

В 1894 году викарий Рязанской епархии епископ Михайловский Иоанникий рукоположил Петра Успенского во священника к церкви в честь Рождества Богородицы в селе Маково Михайловского уезда.