"Фантастика 2023-203", Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Синицын Владимир Сергеевич

ГЛАВА 5

"Эти благословенные места не балуют уютом и благами цивилизации, но только здесь ищущей душе являются видения, в которых заключена истинная красота и величие бытия, на фоне которых открываются вечные истины, и трепетный манящий ужас охватывает сознание одинокого путника. Что это? Растворенная в пряном воздухе джунглей древняя магия народов, истребленных жестокими пришельцами? Или просто красота водопадов и зеленых холмов, поднимающихся над безбрежным зеленым океаном, пробуждает фантазию, дремлющую в темном омуте забвения?

Как знать, что чувствовал бы здесь великий Гуго Балтасар, какие образы создал бы его сумрачный гений наедине с холмами и долинами Сиара.

Время сна — время погружения в иную реальность. Приветливый портье скромной гостиницы в Хавли, желая спокойной ночи, с печальной улыбкой смотрит в глаза. Он знает… Он уже побывал там, куда мне предстоит отправиться этой ночью, но я увижу все иначе, чем он.

И вот, наконец, белая простыня падает на глаза, и теперь новомодное увлечение, именуемое синематографом, кажется жалкой забавой, придуманной для развлечения невежественной публики.

Сон начинается с полета, и разноцветные огни летят навстречу, и чудовища рыдают над своими обезображенными жертвами. Можно брать в руки солнце и счищать с него кожуру, наполняя вселенную апельсиновым ароматом".

Борди Маргор, «Сны над Сиаром», Равенни-2886 г. * * *

«Как правило, психическими расстройствами здесь страдают исключительно приезжие, но и у них болезненные симптомы обычно не достигают критических форм. Многие вообще не обращаются за медицинской помощью, а просто стараются уехать. И, как показывает опыт, это самое верное средство…»

Лучо де Коста, врач-психиатр клиники при колониальной администрации Форт-Мажора. Из докладной записки руководству гуманитарной миссии от 6.06.2893 г.

Э. Н., 11 день, 17 ч. 32 м.

— Полегче, скотина! — Пьетро отпихнул ногой слесаря, который пытался зубилом срубить заклепку с бронзового нагрудника.

На самом деле, как выяснилось, никакой заклепки не было, а был лишь пупырышек на поверхности монолитной бронзы. Доспехи, в которые залетный истукан заковал его и певчих, обслуживавших церемонию, снять без хирургического вмешательства было невозможно. Шлем плавно переходил в стальную кольчугу, которая сливалась в одно целое с юбочкой из узких медных пластин, прикрывающих бедра. Бронзовый нагрудник с выбитой на нем птичкой, отдаленно напоминавшей ворона, составлял единое целое с шипастым поясом, который стягивал талию так, что было трудно дышать.

Когда пришелец удалился к себе, Пьетро всю свою волю употребил на то, чтобы сдержаться и не заехать латной рукавицей по смазливому личику доны Тессы, императрицы всея Сиара. Она стояла на ступеньках, ведущих к трону, как на подиуме. Она показывала себя и ждала всеобщего восхищения. Аплодисменты и восторженные возгласы прозвучали вяло, но она, видимо, сочла, что для первого раза достаточно, и, помахав всем ручкой, тоже удалилась…

Слесарь извлек из недр своего чемоданчика дрель и начал приспосабливать к ней фрезу.

— С детства ненавижу бормашины, — поморщился консул.

— Дон Пьетро, можете повесить меня за ноги, можете — за шею, за что угодно, но по-другому этого не снять. — Слесарь начал искать глазами розетку.

Вошел дежурный офицер и доложил, что глава коллегии национальной безопасности просит аудиенции. Подождет. Сначала надо избавиться от панциря, а потом уже все остальное.

Фреза взвизгнула, вгрызлась в нагрудник, и на пол полетели искры.

— Стоп! — вдруг приказал консул. — Надо снять все это так, чтобы потом можно было надеть.

— Тогда лягте на бок, и руку поднять надо.

Не прошло и получаса, как Пьетро удалось-таки избавиться от железа, под которым обнаружился генеральский мундир, обмазанный какой-то розовой слизью. Слесарь, загрузив доспехи на тележку для подвоза боеприпасов, с грохотом удалился, а пожизненный консул Империи Сиар, предводитель Верных Слуг Недремлющего, посланца владыки Варлагора Родонагрона-бессмертного (именно так и никак иначе, теперь звучали его полные титул, звание и должность) отправился переодеваться. Мундир, скорее всего, больше не пригодится — посланец, или как его там, наверняка захочет видеть предводителя Верных Слуг только в доспехах. Значит, пора восстанавливать физическую форму или скрыться куда-нибудь подальше — в джунгли, в пустыню Ата-Аки, на острова, куда угодно…

Едва он успел натянуть на себя полевую униформу, как в дверь постучали.

— Что надо?!

— Дон Пьетро, там дон Салазар. Он настаивает на немедленной встрече. — Секретарь-адъютант умолк в ожидании ответа.

— Пусть подождет. — Пьетро вдруг поймал себя на том, что начал относиться к коллегам-консулам несколько свысока. Новое звание, новая иерархия. Все-таки, третье лицо в государстве…

Салазар де Карпелитто, старейший член директории и один из самых влиятельных. У него было самое ценное — агентурная сеть, информация и связи за границей. Но сейчас, когда заграницы не стало, интриги потеряли смысл, а любая информация, не связанная с пришельцем, стремительно обесценивалась, Салазару пришлось уйти в тень. Вот и сидел бы там, пока не позовут, и молчал бы, пока не спросят… Тесса, конечно, имеет какие-то виды на прочих уцелевших консулов и, наверняка, ведет с ними переговоры. Скверно, что спецсвязь — такая хитрая штука, что прослушать переговоры практически невозможно, сигнал кодируется, у каждого абонента собственный код, и тот каждую неделю меняется автоматически… Вот! Только у Салазара могли совершенно случайно оказаться ключи ко всем кодам, и в этом случае он действительно может быть полезен.

Сам пришелец, судя по всему, немногословен, и цели у него довольно убогие. Он, похоже, и сам не понимает, какими силами владеет… Надо сделать так, чтобы до Тессы дошло, насколько ненадежно ее положение. Судя по всему, пришелец вспыльчив и непредсказуем. А ведь ему достаточно лишь однажды подумать о ней плохо, и ее просто не станет.

В дверь вновь осторожно постучали. Значит, у коллеги что-то срочное, что-то важное, иначе бы он так не рвался. Но почему сейчас, после коронации, после этого скверного спектакля… Не самое удачное время для важных переговоров. Мундир жалко — в Корране заказывал. Где сейчас этот Корран… А может, не выбрасывать? Почистят, погладят… Но розовая слизь, которыми были изнутри смазаны доспехи, вызывала острое чувство брезгливости…

Стук снова повторился.

— Иду.

Идти никуда не хотелось. Хотелось проснуться и забыть об этом кошмаре, который он предпочел бы считать сном. Раз, два, три — вперед!

Салазар вовсе не выглядел взволнованным, он стоял возле дежурного офицера, приникшего к окулярам стереотрубы, и норовил заглянуть туда же.

— …только одним глазком, и все. Я такой же консул, как и твой начальник, вот он придет и сразу же разрешит… А вот и он. Салют, Пьетро! Я тебя уже заждался. Люди у тебя какие-то неразговорчивые, как будто боятся чего-то. Понятно, времена тяжелые, есть чего бояться, но не меня же, старика. Есть у меня один боец невидимого фронта, так он, когда стоит в наружном наблюдении, все время изюм трескает. Прямо из кармана достает и ест, по изюминке в рот закидывает. Вот он сейчас возле Консулата патрулирует, а мне любопытно…

— С чем пожаловал? — прервал его Пьетро, раздраженно и неприветливо.

— Пьетро, голубчик… Ну, неужели ты думаешь, что я стал бы беспокоить тебя по пустякам. Тебя-то ладно, а вот свои старые кости мучить — уж это бы ни за что. И ничего мне от тебя не надо… Даром не надо! Но ведь консул консулу глаза не выдавит, консул консулу — нужный человек, даже сейчас… Товар — деньги — товар — снова деньги, но уже плюс тридцать процентов. Давай-ка удалимся куда-нибудь, чтоб не пришлось потом кому-нибудь уши отстричь. — Салазар кивнул на дежурного офицера, продолжавшего пялиться в окуляры, и секретаршу, зашедшую как бы невзначай с зеленой папкой в руках. — Или попросим отсюда всех, кто ниже рангом.