"Фантастика 2023-203", Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Синицын Владимир Сергеевич

— Долго еще лететь? — спросил Зеро у капитана. Не то, чтобы он слишком уж торопился к черту в зубы, но, как писал какой-то классик, не боль страшит, а ожиданье боли…

— К ночи выброшу вас на свалка.

— Где?

— На свалка. — Капитан действительно в совершенстве владел ломаным эверийским, от услуг Тики, в качестве переводчика, категорически отказывался и вообще старался быть немногословным.

Когда их подобрали, Тика на радостях выложил капитану историю о том, как они угодили в плен к ватахам (отошли от лагеря, извините, пописать), о монстре из пещеры (доктор Гобит лучше знает, она все видела), о Красном Беркуте и странном ритуале, который им устроили на прощанье (мистика, конечно, но в этом что-то есть), и о том, что клочок суши, на котором им посчастливилось оказаться, отгородился от остального мира, и пока монстра не загнать обратно, не видать им ни Эвери, ни команданте.

То ли капитан был суеверен, то ли мифология аборигенов успела пустить корни среди потомков конкистерос, но он почему-то уверовал в миссию, направленную лично Красным Беркутом для восстановления мировой гармонии, больше, чем сами миссионеры.

Вертолет летел в десяти метрах от земли, чтобы радары не засекли, и приближение городской свалки сиарской столицы Зеро ощутил исключительно по запаху.

— Только не туда, где пищевые отходы! — тут же запротестовал Тика. — Мы там задохнемся или провоняем так, что кто угодно поймет, откуда мы такие вылезли. Давайте чуть севернее — там кладбище автомобилей, лучше туда… — Все-таки, Тика держал в голове массу самой разнообразной и, на первый взгляд, совершенно бесполезной информации, ну откуда ему, спрашивается, знать, где тут дерьмо, а где железо…

Зеро подавил приступ подозрительности, но лишний раз отметил про себя, что всякое доверие должно иметь границы. Прожектор нащупал горы покореженного металла, и вертолет завис над выгнутым дугой двухэтажным автобусом. Капитан лично сбросил вниз веревочную лестницу и бесстрастно потребовал, чтобы все посторонние покинули борт. Первой начала спускаться Лола. Ветер с моря раскачивал лестницу, а доктор не имела достаточной массы, чтобы служить отвесом. Лестницу раскачивало, с доктора сорвало платок, и теперь казалось, что там внизу катается на качелях какая-то ведьма, а ее невнятные крики звучали, как заклинания. Зеро пришлось отправиться вниз раньше, чем старушка обрела твердую почву под ногами. Его веса, при оружии и двух вещевых мешках хватило, чтобы прекратить колебания маятника. А как только Тика ступил на проржавевшую крышу автобуса, прожектор погас, и вертолет стремительно удалился, оставив их среди вони, которую сюда доносило ветром, и темноты.

— И куда же они? — Тика явно не ожидал такого продолжения, помня, как рвался бравый капитан разобраться со всей чертовщиной, попадись только.

— Куда-куда… — передразнил его Зеро. — Сражаться за свободу и процветание. У них свой фуршет, а у нас — свой. Посвети лучше… — Он сунул Тике один фонарик и, заткнув за ремень другой, полез вниз — его почему-то заинтересовало, сохранились ли в автобусе сиденья, на которых можно будет переночевать. Куда-то идти в темноте среди нагромождений железного лома было совершенно немыслимо.

Верхний салон был совершенно разорен, но там обнаружились признаки того, что свалка отнюдь не безлюдна. Об этом говорили многочисленные человеческие какашки, несколько раздавленных бычков и пустых бутылок. Зато внизу сохранилось заднее сидение, и даже обшивка была ободрана лишь местами.

— Тика, — позвал Зеро, — спускай доктора!

— Я и сама могу. — Лола тут же повисла на руках, вцепившись в какую-то скобу, неизвестно зачем пристроенную под самой крышей, начала нащупывать ступней точку опоры. Во дает, старушка!

— Осторожно, в дерьмо не вляпайтесь, — посоветовал Зеро и сделал шаг в сторону, решив, что уж если доктор отказалась от помощи, пусть сама…

Она справилась. Причем самым удивительным было то, что ее вполне цивильная одежда, серый брючный костюм, который в равной степени годился и для прогулок на природе, и для светских приемов средней торжественности, за все время их странствий не потерял окончательно своего первоначального вида.

Когда сверху, чертыхаясь, сполз Тика, Зеро уже занял единственное спальнее место, положив под голову один из вещмешков, и погасил фонарь, предоставив остальным устраиваться, как хотят.

В темноте старушка, которую Тика, согласно этикету, пропустил вперед, споткнулась обо что-то железное, и оно с грохотом упало.

— Кто там шатается?! — раздался голос из темноты. Это был не Тика и уж конечно не Лола…

Зеро мгновенно вскочил и начал обшаривать лучом фонарика внутренности временного жилища. Лола, которую он впервые видел испуганной, стояла, ухватившись за поручень, словно матерая безбилетница, застуканная контролером. Тика, вцепившийся в автомат, как в палочку-выручалочку, в салон предусмотрительно не вошел… Жилище оказалось обитаемым. Хозяин выглядывал из водительской кабины, загораживаясь рукой от света. Был он нечесан и длиннобород, лет пятидесяти, в нижнем белье армейского образца, но без оружия.

— Ну? Кого нелегкая принесла? — повторил он свой вопрос.

— Сам-то ты кто?! — взвизгнул Тика и передернул затвор.

— Лучо Барбос, доктор философии и права, — как ни в чем ни бывало, представился обитатель свалки.

— Лола Гобит, доктор медицины, — первой отозвалась старушка. — А это Зеро и Тика. Они со мной, коллега.

— Примус, свечи и еда — на полке, — он показал, где, — вода в канистре. Отсюда ни ногой — все равно далеко не уйдете… Меня раньше девяти не беспокоить. — Он захлопнул за собой дверь, и почти сразу же из кабины донеслось мирное посапывание.

Э. Н., 11 день, 7 ч. 45 м.

Утром их разбудила компания каких-то бродяг во главе с бритоголовым амбалом, явно бывшим спортсменом, в камуфляжных штанах и с голым торсом. На бычьей шее болталась массивная золотая цепь, а левую руку выше локтя украшала цветная татуировка, изображающая удава, обвивающего танцующую красотку.

Амбал вошел в автобус и, не обращая внимания на непрошеных гостей, учтиво постучался в водительскую кабину.

— Профессор, все в порядке?

Оттуда донеслось что-то вроде «Угу», и компания тут же удалилась.

Вскоре вышел и сам хозяин — белый смокинг, буковая трость с серебряным набалдашником, галстук-бабочка… Все это было похоже на галлюцинацию.

— Прошу прощения, но не мог себе отказать… — Доктор Барбос, похоже, был слегка смущен. — С тех пор, как пять лет назад отменили суды присяжных, у меня не было повода надеть этот костюм.

Первой, как всегда, опомнилась старушка Лола, пожелав ему доброго утра, и подтолкнув Тику к примусу. Зеро достал пачку крекеров из армейского набора, и вскоре они уже сидели за откидным столиком, пили чай и беседовали.

— …и главное в сложившейся ситуации — не делать ничего бессмысленного. К сожалению, общество не смогло предоставить мне такой возможности. Но это, как раз, вполне нормально. Любое общество, от человеческого стада до аристократической олигархии, основано на условностях, возведенных в абсолют. Я, к сожалению, понял это слишком поздно, когда большая часть жизни, увы, осталась позади. — Доктор Барбос взял крекер, посмотрел на него оценивающе и вновь положил на салфетку. — Вот уже восемь лет как я оставил кафедру, и теперь абсолютно свободен и в мыслях, и в поступках.

— Но ведь здесь наверняка полно всякого отребья, — заметил Тика. — При таком соседстве, вы не можете чувствовать себя в безопасности. И ведь даже отшельнику надо что-то кушать…

— Вы знаете, свалка, на самом деле, это золотое дно, к которому государство почему-то уже давно потеряло всякий интерес. Я просто помог, как вы их назвали, отребью наладить бизнес и обеспечил им правовую защиту. Старые связи, знание законодательства и человеческой психологии — этого оказалось достаточно, чтобы завоевать солидный авторитет среди местных обитателей. Кстати, здесь обнаружились серьезные и предприимчивые люди, зачастую, весьма образованные…