Сборник "Круг Земель" - Александр Зорич

Либо Двалара оговорился, когда сказал «два дня назад» вместо «двадцать два дня назад», что как раз соответствовало скорости средней быстроходности судна, либо…

– Я видел флот, – начал Двалара. – Таких файе-лантов нет ни у одного из Семи Домов. Его привел Горхла -он привел его из Земель, лежащих по ту сторону гор. Морские Врата Хуммера больше не препятствуют кораблям…

Брови Герфегеста взлетели на лоб. Флот? Неужто на сей раз Сармонтазара пришла в Синий Алустрал? И чей же это флот?

– Я видел человека, чей взор изменчив, а речь текуча и странна. Магия Воды подвластна ему. Магия Льда – тоже. Великий Ганфала, Рыбий Пастырь преклонил перед ним колени, словно бы безродный раб. В его правом ухе горел изумрудно-зеленый самоцвет, и сердца всех, кто зрел этот нездешний свет, исполнялись страхом и покорностью.

Серьга в правом ухе… «Как давно это было, Хум-мер их всех раздери!» – в сердцах вскричал Герфегест. Октанг Урайн, Длань и Чресла Хуммера, звезднорож-денный сын Великой Матери Тайа-Ароан носил такую вот… Значит, он жив и здравствует! Значит, он не был убит, значит, он оставил с носом всех – Элиена, союзников, Герфегеста…

– Как называл Ганфала этого флотоводца? – спросил Торвент, опередив своим вопросом в точности такой же вопрос Герфегеста. Его полудетское лицо украсилось каким-то почти старческим прищуром. Прищуром Зикры Конгетлара?

– Он называл его Сиятельным Баранским князем, Прозревающим Сквозь Туман.

– Имя, как его имя! – в нетерпении вскричал Герфегест, встретив своим взглядом спокойный и мудрый взгляд регента Торвента.

Двалара потер затылок ладонью. Герфегест затаил дыхание. Он бы мог ответить вместо него, ибо догадывался, что за горькую правду состряпала судьба на небесной кухне. Но ему не хотелось слышать ее.

– Это нездешнее имя, таких у нас не дают… Шет… Сиятельный Шет…

– Шет ок Лагин, – грустно усмехнулся Герфегест.

– Точно! – подтвердил Двалара. – Еще Ганфала называл его звезднорожденным.

10

Регент Торвент выказал себя милосердным победителем. Не причинив вреда Киммерин, он смог вывести ее из строя на долгих два часа. Когда она пришла в сознание и, приподнявшись, уселась на полу Трехдверного зала, Двалара, Герфегест и Торвент все еще были заняты беседой.

– Ты забыл поведать нам о том, каким образом ты очутился в Обители Ветра столь быстро. Ни одна «морская колесница» из тех, что имеются в распоряжении Семи Домов, не покроет расстояние между Наг-Киннистом и этими землями за два дня, – напомнил Дваларе Торвент.

– Это была отнюдь не «морская колесница», – задумчиво сказал Двалара. – Это была птица величиной вполовину «морской колесницы». Человек с изумрудом дал ее нам. Она во всем покорна ему… На ее спине я и Киммерин прибыли сюда. Если бы вы могли видеть ее, вы бы поняли, отчего описать это крылатое чудовище столь сложно…

– Я видел ее, много лет назад… – взор Герфегеста затуманился воспоминаниями о тех днях, когда он считал благодатные земли Сармонтазары своим вторым домом. Когда он странствовал и боролся. О тех днях, когда он побратался с Элиеном Тремгором. Его тоже звали звезднорожденным, как, собственно, и Шета оке Лагина. Тогда Элиен пошел войной против темного владычества Октанга Урайна, чтобы освободить Шета оке Лагина. А серебряные птицы в те времена не признавали другого хозяина, кроме Октанга Урайна… Теперь они слушают Шета. Теперь они в Синем Алустрале.

– Где же эта хваленая серебряная птица теперь? – спросил регент как ни в чем не бывало.

– Она не смогла приземлиться здесь, возле башни. Она слишком велика, – раздался слабый голос Киммерин. – Мы покинули ее серебряную спину на островке близ Пояса Усопших. Там нас ждала лодка.

– Стало быть, она ждет вас там?

– Я могу позвать ее. Меня научил Шет оке Ла-гин, – сказала Киммерин. Чувствовалось, что каждая фраза дается ей с огромным трудом. – Но я не стану делать этого, потому что нам незачем возвращаться к Ганфале. Нам не с чем возвращаться к Ганфале.

– Что же вы намерены делать? – спросил Герфегест, окидывая свою прежнюю возлюбленную взглядом, в котором можно было бы отыскать намек на утраченную нежность.

– Если бы мы знали ответ на этот вопрос, мы бы уже делали, – отрезала Киммерин, немногословная и прекрасная, как в прежние времена.

11

Разговоры не пошли Дваларе на пользу. Его бил озноб, а раны, которые так и не случилось перевязать в пылу дискуссий, снова стали кровоточить. Киммерин, обездвиженная Торвентом, тоже была не в лучшей форме. По лбу ее струился липкий пот, а руки дрожали.

Регент Торвент снова присел на лавку, а Герфе-гест, погруженный в глубокие раздумья, стоял у окна, рассматривая «Жемчужину Морей», которая на якоре дожидалась его возвращения.

Он думал о Шете оке Лагине. Как случилось, что из пылкого юноши, чистого помыслами мужа и названого брата Элиена он переродился в исчадие Хумме-ра? Выходит, Октанг Урайн, державший Шета в Вар-наге, столице темного народа герверитов, все-таки добился своего? Шет не только стал Дланью Хумме-ровой, не только подчинил себе Варан, но и вошел в союз с Ганфалой. Теперь Шет стал для Синего Алу-страла тем же, чем Октанг Урайн был некогда для Сармонтазары… Думал Герфегест и об Элиене. Знает ли его Брат по Крови о том, что творит Шет оке Лагин, или же по-прежнему совершенствуется в магических искусствах в построенном собственноручно городе, не желая ни во что вмешиваться, не желая кровопролития? Но ответы на все эти вопросы были скрыты от Герфегеста пеленой неведения.

Смеркалось. Киммерин перевязывала раны Дваларе, Торвент по-прежнему перебирал четки. Трехдверный зал медленно погружался в темноту. И не было никого, кто чувствовал бы себя бодро. Бессилие. Уныние. Печаль.

– Я думаю, всем нам будет спокойней на «Жемчужине Морей», – сказал наконец Герфегест. – Там нас по крайней мере ждет ужин и постель.

Как ни странно, ни со стороны Двалары и Киммерин, ни со стороны регента Торвента возражений не последовало.

Глава четвертая

КРИЧАЩАЯ ДЕВА

1

Хозяева Гамелинов, Нисоред со Слепцом, Торвент и его незадачливые убийцы составили на палубе «Жемчужины Морей» самую, пожалуй, пеструю и немыслимую компанию за всю историю Синего Алу-страла. До заката оставалось не более часа.