Падение с Земли - Александр Тюрин

Там были и зеленые рощицы, и цветущие лужайки, и козочки с барашками, и лазурная вода, и даже постель в спальне с видом на горные белоснежные вершины. И даже любовь у них получилась. Конечно, была она виртуальнореальная, но крепкая связь нервных центров женщины и узлов восприятия робота сделала свое благотворное дело. Короче, все остались довольны.

Напоследок капитан Клин, надувшийся ионизированной шипучки, кое-что сказал капитану Фуксу и Рите Вайнонен:

— Бойтесь «тридцать седьмых», они не только стараются быть похожими на вас во всем, но и собираются играть вашу роль в природе. Они успешно делают вид, что не меньше вашего обладают чутьем и интуицией.

— Клин, матрица «тридцать седьмых» тоже разработана нами. Они должны быть благодарны нам за свое житие-бытие, — .уверенно сказал Фукс. — Из числа роботов серии Р37 на людей могли напасть только какие-то маньяки. Десяток маньяков вполне мог натравить на нас такую свору зверомашин.

— Но ведь похожее случалось в вашей истории, — настаивал Клин. — Когда одна религия заимствовала все подходящее у другой, а потом уничтожала ее, чтобы не мучиться из-за благодарности.

— Чутье и все такое нельзя перенять — просто наше сознание ощущает сложную симметрию мира с центрами на Земле, на Солнце и где-то в глубине Галактики, — возразила Рита.

— Попробуй расскажи это «тридцать седьмым». У них искры из попы сыплются от самодовольства.

Еще Фукс и Рита поведали капитану Клину, что матрица роботов универсальной модели Р была творением гениального кибернетика по имени Берков из их города. На этой матрице у роботов впервые возникли самосознание и способность к умничаньям. — Ходят слухи, что Берков вложил значительную часть своей личности в программный пакет, называемый «Резидентом», который был создан для умелого руководства универсальными роботами. Однако сам изобретатель еще до запуска пакета был зарезан взбесившимся роботом серии Р06. Уже тогда поговаривали о том, что у Беркова имеется черный оппонент, тоже гений, который, правда, специализируется на информационных вирусах. Черному гению якобы тоже удалось придать личностные характеристики своему вирусу — конечно же, черные и разрушительные. Впрочем, проведенным следствием не было установлено, что робот-убийца совершил предосудительные действия под влиянием информационного вируса. Был вынесен вердикт, что невменяемый злодей Р06 «взбесился» из-за сбоя в программном обеспечении, вызванного случайными причинами.

Через пару часов после такой содержательной беседы капитан Клин маялся в камере предварительного задержания. У него уже были демонтированы бластеры, гразеры и ракетные установки, сняты локаторы дальнего действия, приемники-передатчики и часть чувствительных датчиков.

Капитан Клин, конечно, направил свой рапорт о происшедшем Резиденту, где, в основном, налегал на изложение событий в купольном городе, полагая, что ход космической битвы верховному правителю известен.

Но затем появился грозный черный параллелепипед военного прокурора и заявил, что капитану Клину придется отвечать по очень серьезным статьям. Мол, Резидент, за которым, конечно, последнее слово, вряд ли станет проявлять снисходительность — пускай даже капитан Клин и оказал положительное влияние на ход космического сражения с «тридцать седьмыми». А вот действия в купольном городе вообще не добавляют капитану Клину очков, скорее уж убавляют, поскольку мягкотелые горожане имели возможность изучить сложную конструкцию робота модели Р. В то же время полиция рано или поздно спасла бы горожан от нашествия зверомашин. Выдвинутые Клином обвинения против «тридцать седьмых» в некой особой злокозненности по отношению к мягкотелам — просто притянуты за локаторы (то есть, за уши). Домыслы же о том, что роботы серии Р37 создали какую-то армию из нецивилизованных зверомашин свидетельствуют о патологической жестокости капитана Клина по отношению к поверженному противнику.

Военным прокурор напомнил про «милость к падшим» и удалился, а его следователи, особо не церемонясь, произвели принудительное считывание черного ящика и архивного журнала у арестованного Р36. Впрочем, основные зоны памяти, ломящиеся от личных воспоминаний, остались для следователей недоступными. Даже частично разобраться с массивами информации было возможно лишь после многолетнего кропотливого исследования принципизаторов, ассоциаторов, анализаторов и ментализаторов. И после этого работники застенка вряд ли бы поняли, что творится в активных и подвижных зонах процессора, где скользкая мысль является мимолетным интегралом взаимодействия миллионов познавательных схем.

Однако, обвинительные статьи были налицо. После предыдущих выговоров надеяться на снисхождение не приходилось. Впрочем, Резидент все-таки не стал немедленно уничтожать провинившегося Р36, отказав в копировании командного процессора.

Наконец в мрачном зале, где помимо пригвожденного повышенной гравитацией Клина, находилось лишь несколько офицеров военно-космических сил, в том числе и довольный майор Шаман, прозвучал приговор. Полное разжалование, лишение всех почетных идентификаторов, двадцать лет заточения в камере, заполненной серной кислотой.

Сразу после вынесения приговора у экс-капитана Клина лазерным лучом был выжжен центр, руководящий двигательной активностью. Осужденного Р36 уложили в титановый ящик, и вскоре он по мелкой тряске и действию инерционных сил усек, что его отправляют куда-то на флайере, с вероятностью 0,9 — в центральную тюрьму восточного сектора. Это было огромное хранилище примерно тысячи заключенных универсальных роботов. Специализированные киберы за провинности попадали не в тюрьму, а в пункт перепрограммирования, где им меняли процессор или содержимое памяти, после чего начиналась новая жизнь.

В какой-то момент тряска унялась. Стало быть, до тюрьмы ящик с зеком добрался. Но потом титановый сейф еще немного повибрировал — кажется, уже на транспортере. Ящик был установлен вертикально, затем открылся и Клин увидел перед собой ряд цистерн и несколько встречающих — угрюмых и тупых роботов серии Р30.

— Вот это твоя консервная баночка, — один из тюремных киберов похлопал по крутому боку цистерны. — Нравится?

Сверху открылся люк и повалил сернокислый пар.

— Ты никогда не заржавеешь, железка, — заиздевался один из охранников.

Так захотелось врезать ему кулаком по головной капсуле, но тело было застывшим, как глыба — на восстановление двигательного центра требовалась еще три дня упорной внутренней работы.

Сверху протянулась стрела крана с клешней. Она подхватила заключенного поперек корпуса, подняла и без особых церемоний швырнула с брызгами во вредоносное нутро цистерны.