Сэр Найджел. Белый отряд - Артур Конан Дойль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Достойный рыцарь, — сказал он, — меня зовут Дэвид Майклдин, я гражданин и олдермен славного города Нориджа, где и находится мой дом — за пять домов от церкви Богоматери, как известно всем, живущим на берегах Йера. Здесь у меня тюки с сукнами, я везу их в Каор — и я проклинаю день, когда затеял такое путешествие! Умоляю великодушно взять нас под свою защиту — меня, моего слугу и мой товар, ибо я уже побывал во многих опаснейших положениях и теперь знаю, что Колченогий Роже, рыцарь-разбойник из Креси, вышел на дорогу и находится впереди меня. Поэтому я согласен уплатить вам один нобль с розой, если вы благополучно доставите меня в гостиницу «Ангел» в Каоре, а если со мной или моим имуществом что-либо случится, вы заплатите столько же мне или моим наследникам.
— Клянусь апостолом, — ответил сэр Найджел, — плохой был бы я рыцарь, если бы, защитив соотечественника в чужой стране, попросил за это плату. Можете ехать со мной, мастер Майклдин, добро пожаловать, а ваш слуга пусть следует за нами с моими оруженосцами.
— Да благословит Господь Бог твою доброту! — воскликнул купец. — А если доведется вам быть в Норидже, я надеюсь, вы вспомните, какую услугу оказали олдермену Майклдину. До Каоре недалеко, я уже вижу на горизонте очертания собора; но я немало слышал об этом Колченогом Роже, и чем больше слышу, тем меньше хочется мне увидеть его. Ох, я так устал и измучен всем этим, кажется, полжизни отдал бы, чтобы уже быть в Норидже, и пусть бы со мной рядом мирно сидела моя милая супруга и мы слушали бы городские колокола.
— Ваши слова кажутся мне странными, — заметил сэр Найджел, — с виду вы человек крепкий, и на боку у вас висит меч.
— И все же не меч — мое ремесло, — ответил купец. — И я не сомневаюсь, что, приведи я вас в мою лавку в Норидже, вы не отличите бумазею от холста и генуэзский бархат от брюггского сукна с тройным ворсом. Вот тут-то вы и сможете обратиться ко мне за помощью. Но здесь, на пустынной дороге, где и густые лесные дебри, и рыцари-разбойники, я обращаюсь к вам, ибо для этого дела вас и готовили.
— В том, что вы сказали, мастер Майклдин, немало правды, — отозвался сэр Найджел, — и я надеюсь, что мы встретим этого хромого Роже, ибо я слышал, что он весьма сильный и ловкий солдат и победить его очень почетно.
— Он кровожадный разбойник, — решительно заявил купец, — и я хотел бы видеть, как он брыкается в петле.
— Именно такие люди и дают истинному рыцарю поводы совершать благородные деяния, которыми он может заслужить себе славу, — заметил сэр Найджел.
— Такие люди подобны крысам в амбаре с пшеницей или моли в волчьем меху, они вредят и мешают всем мирным и честным людям, — возразил Майклдин.
— Ну, если опасности пути столь угнетают вас, господин олдермен, то мне просто удивительно, как вы отважились так далеко уехать от дома.
— Порой я и сам дивлюсь, сэр. Но я хоть и ворчу и сержусь, но если уж я решил что-нибудь сделать, то не отступлюсь, пока не сделаю. В Каоре есть один купец, Франсуа Вилле, он обещал прислать мне бочонки с вином за мои тюки материй, и я поеду в Каор, если бы даже вдоль дороги выстроились, вон как те тополя, все рыцари-разбойники христианского мира.
— Решительно сказано, господин олдермен! Но как же вы путешествовали до сих пор?
— Как овца в стане волков. Пять раз нам пришлось молить и упрашивать, пока нас пропустили. Дважды я уплатил пошлину дорожной охране. Трижды мы вынуждены были спасаться бегством, а однажды, в Ла-Реоли, мы встали над своими тюками с шерстью, Уоткин и я, и принялись наносить удары направо и налево, и это продолжалось столько времени, сколько нужно, чтобы спеть литанию; одного мерзавца убили, двух других ранили. Клянусь Богом, мы — люди мирные, но мы английские горожане и не допустим, чтобы нас оскорбляли ни в своей стране, ни в чужой. Кто бы он ни был — лорд, барон, рыцарь или простолюдин, — каждый получит от меня только льняной очесок, пока у меня есть сила действовать этим мечом.
— Довольно странный меч, — сказал сэр Найджел. — Что ты думаешь, Аллейн, насчет черных полос на его ножнах?
— Я не знаю, достойный лорд.
— И я тоже, — сказал Форд.
Купец тихонько захихикал.
— Это моя собственная идея, — заявил он. — Меч сделал Томас Уилсон, оружейник, он помолвлен с моей второй дочкой, Марджери. Так вот, эти ножны длиной в один ярд и, соответственно, разделены на футы и дюймы, чтобы я мог мерить сукно. Кроме того, он весит ровно два фунта, так что я пользуюсь им и при взвешивании.
— Клянусь апостолом! — воскликнул сэр Найджел. — Мне ясно, что твой меч таков же, как и ты сам, добрый олдермен, — он годен и для войны, и для мира. Но я не сомневаюсь, что вам даже в Англии пришлось немало пострадать от разбойников и бродяг.
— Совсем недавно, достойный рыцарь, в День святого Петра в веригах, меня бросили, сочтя мертвым, близ Рединга, когда я ехал на ярмарку в Винчестер. Однако мне удалось привлечь негодяев за разбой, их судил торговый суд, и теперь они уже не будут нападать на мирных путников.
— Значит, вам много приходится путешествовать?
— Да, я бываю в Винчестере, на рынке в Линне, в Стаурбридже, на Бристольской ярмарке и на Варфоломеевской в городе Лондоне. Остальную часть года вы найдете меня в Норидже, пятый дом от церкви Богоматери, где я всей душой хотел бы очутиться сейчас, ибо нигде не найдешь такого воздуха, как в этом городе, и такой воды, как в Йере, и никакие французские вина не сравнишь с пивом старика Сэма Йелвертона, хозяина «Серой коровы». Но, увы, посмотрите, какой на том каштане висит страшный плод!
Дорога сделала поворот, и они увидели большое дерево, протянувшее над
