Китай - Эдвард Резерфорд

что лишусь жизни, я выиграл поединок по чистой случайности, но это совершенно не отразилось на моей репутации.

– Расскажите нам, генерал, – попросила Яркая Луна.

– Дело было так… – начал Гуаньцзи.

Он вкратце рассказал гостям о свирепом генерале – любителе нюхательного табака, под чьим началом оказался, когда был молодым офицером, о том, как они отправились из Чжапу в Ханчжоу. Гуаньцзи не упомянул о битве и ранении, а сразу перешел прямо к моменту истины, когда столкнулся лицом к лицу с офицером-тайпином.

– Он определенно играл у них важную роль. Внешне скорее походил на пирата, а двигался как кошка. У меня был меч, а у него только нож. Кстати, я отлично владею мечом, но, глядя, как противник обращался с длинным ножом, я понял, что у меня нет шансов. «Готовься к смерти», – предупредил тайпин. Когда он попер на меня, раскачиваясь из стороны в сторону, я решил, что мне конец. И тут случилось чудо. Женщина, которая провожала меня и сейчас пряталась в тени, бросилась на тайпина. Этого хватило, чтобы отвлечь его. Я сделал выпад и нанес ему удар. – Он ухмыльнулся. – А потом я убежал. В этом я тоже очень хорош!

– Мне кажется, вы слишком скромничаете, – рассмеялся господин Яо.

– Вы его убили? – спросила Яркая Луна.

– Да, убил.

Мэйлин казалась задумчивой.

– А как звали того офицера? – спросила она.

– Я этого так и не узнал.

– Как он выглядел?

– Наверное, лет сорок. Седеющий, гибкий. А еще у него был шрам. – Гуаньцзи прочертил линию у себя на щеке. – Типа такого. А почему вы спрашиваете? Вы его знали?

– Откуда мне знать офицера-тайпина, – ответила Мэйлин. – Но я видела снимки некоторых из них. И ни у кого не было такого шрама.

– Ну кем бы он ни был, у парня, которого я убил, определенно был шрам.

Вскоре они попрощались, генерал раскланялся, сказав, что очень надеется еще раз увидеть Мэйлин, пока она не уехала.

– Я думаю, – сказал теще господин Яо по дороге домой, – что вы очень понравились генералу.

Утром господину Яо доставили новую лодку. Очень красивую. Корма была широкая, с навесом посередине, там стояли скамьи, покрытые подушками, где с большим комфортом могли устроиться дамы. Господин Яо позвал Яркую Луну и детей посмотреть на покупку. Дети хотели немедленно отправиться в плавание, но господин Яо пока не разрешил им, потому что, как предупредил накануне генерал, небо затянули тучи, а ветер поднял волны.

В то утро Мэйлин чувствовала себя усталой и решила отдохнуть. Только в полдень она подошла к маленькому причалу, где была пришвартована новая лодка, и увидела, что там в одиночестве стоит ее дочь и смотрит на воду. Мэйлин сразу поняла, почему зять не отпустил семью прокатиться по озеру. Это была плоскодонка, хотя и вместительная, но с небольшой осадкой, а потому годилась только для хорошей погоды.

Мэйлин подошла и встала рядом с дочерью. Некоторое время обе молчали.

– Ты не должна думать о нем, – тихо сказала она. – Для него все игра.

– Что именно?

– Ты. Даже я. Другие женщины, которые у него, несомненно, были. Мы для него увлечение, как и коллекция.

– Генерал серьезно относится к своей коллекции.

– Он изучает нас, как изучает печати, ищет закономерности, определяет составляющие. Можешь не сомневаться, женщины охотно падают в его объятия. Осмелюсь предположить, иногда им кажется, что это они его соблазнили. Тем не менее, в конце концов, он преследует одну-единственную цель. Очередная печать в его коллекции, чтобы демонстрировать другим. Сейчас ты увлечена им, но это пройдет.

– Все пройдет.

– Не позволяй ему уничтожить тебя – и твоих детей.

Несколько секунд дочь молчала, затем заметила:

– Сегодня полнолуние.

– Мы этого не увидим.

– Если бы облака рассеялись и ветер стих, мы могли бы покататься на лодке по озеру.

– Нет.

– Мама, дело в чем-то еще?

– Что ты имеешь в виду?

– Сама не знаю. Когда генерал рассказывал нам о схватке с офицером-тайпином, я заметила выражение твоего лица. Я что-то видела, но не знаю что.

– Ничего ты не видела.

– Я пошла в дом, – сказала Яркая Луна.

Мэйлин осталась одна на пристани, глядя на воду. Она подумала о Ньо. Генерал убил именно Ньо. Она не сомневалась. Все детали сошлись. Все ее инстинкты твердили, что Ньо пал от руки этого старого соблазнителя, который теперь грозил благополучию ее дочери.

Вечером ветер усилился. Тучи потемнели и сгустились. Никаких намеков на полную луну. К ночи ветер яростно хлестал по поверхности воды, врывался под навес на лодке, который забыли снять, раскачивая прогулочное суденышко из стороны в сторону.

Все домашние рано легли спать.

Никто не видел, как Мэйлин выскользнула из дому в темноту с небольшим мешком.

Гуаньцзи дремал на диване. Он еще не решил, что готов лечь спать, но в любой момент мог провалиться в забытье, но если бы так и случилось, то он не стал бы возражать.

Маленькая латунная масляная лампа на столе, которую он столько раз брал с собой в походы, давала ровно столько света, чтобы он понял, где находится, если сейчас заснет и проснется.

Снаружи ветер бил по ставням. Гуаньцзи нравился шум ветра, а еще он любил грозу. Гром и молния не пугали его, а напомнили о бескрайних открытых равнинах, о которых он грезил в детстве.

Может, он бы и сейчас начал мечтать, если бы не тихий щелчок, донесшийся не от окна, а слева от него. Это открылась дверь.

Гуаньцзи тут же проснулся. Правая рука потянулась к мечу и обхватила рукоять. Но он не открывал глаза, прикидываясь спящим.

Медленно, почти бесшумно незваный гость дошел до изножья дивана, а потом в свете лампы он увидел, что это та женщина. Мэйлин.

– Добрый вечер, – поздоровался он.

Она невольно ахнула:

– Я думала, вы спите.

– Уже проснулся. – Он открыл глаза и улыбнулся. – За окном настоящая буря.

– Да так, небольшой ветерок.

– Вы пришли сюда одна?

– А с кем я могла прийти?

– Чем могу помочь?

У Мэйлин готовы были два плана: один на случай, если хозяин спит, второй – если бодрствует. Она бы предпочла, чтобы он спал, но увы. Подойдя к сундуку с одеждой, она положила на него мешок и начала раздеваться.

У нее все еще была прекрасная фигура. Мягкий свет ей льстил, но даже при более ярком освещении она сошла бы за женщину на десять лет моложе.

Затем она повернулась к Гуаньцзи. Он улыбался. Мэйлин легла рядом.

За эти годы у Гуаньцзи появилась теория. Китайские праздники, связанные с полнолунием, ассоциируются с семейным счастьем, но многие люди также считают, что полная луна способствует акту любви. Теория Гуаньцзи заключалась в том, что лунные циклы сильнее влияют на женщин, чем на мужчин.

Однако в тот вечер ему пришла в голову еще одна идея. Неужели полная луна привлекла к нему эту женщину, хотя и была невидима за тучами? Он размышлял, как ему соблазнить Мэйлин до ее отъезда