Геносказка - Константин Соловьев

Синяя Мальва по-детски непосредственно захлопала в ладоши. Антропос вжался в угол и, казалось, едва не заскулил.

— Хватит! — Бруттино поднял руку, и этого короткого жеста оказалось достаточно, чтоб куклы замерли. — Наружу, все. Антропос, Мальва, Перо.

— Ну, Брутти! — Синяя Мальва умоляюще взглянула снизу вверх на деревянного человека. — Пожалуйста!..

— Наружу.

Все трое без пререканий скрылись за ширмой. И Гензель, испытав секундное головокружение, ощутил, что мысли его делаются яснее и четче. Их нормальный ход был попросту невозможен в присутствии Синей Мальвы. Когда она проходила мимо него, он успел рассмотреть, что глаза у нее — огромные и тоже небесной голубизны. А личико — тонкое, почти детское, с точеным носиком и губами оттенка дымчатой розы, подобных которым нет даже в сказках.

«Что со мной? — Гензель отвесил себе мысленную оплеуху. — Я теку, точно сопливый мальчишка, впервые заглянувший под юбку посудомойке. Возьми себя в руки и играй роль. Если вас разоблачат по твоей вине, губки Синей Мальвы будут последним, что ты увидишь!..»

Бруттино начал без вступлений:

— Раз вы здесь, госпожа Алиция, значит, знаете, чего мне от вас надо.

На миг Гензелю стало жутковато быть немым свидетелем этого разговора. Бруттино и Гретель смотрели друг на друга и оба казались неестественно спокойными, отрешенными. По одной и той же причине. Оба притворялись людьми и оба точно не знали, что это означает. По сердцу Гензеля вновь прошел тревожный сквознячок.

— Знаю.

— Значит, у вас есть что мне сказать.

— Ваше желание реально, господин Бруттино.

— Не «господин», просто Бруттино. — Смешок деревянного человека напоминал звук, с которым у стула подламывается ножка. — Вы уверены в этом? Вы можете его исполнить?

Он ничем не выдал охватившего его беспокойства. Остался таким же сухим и бесстрастным, как торчащий в земле корень.

— Я могу превратить вас в человека, — отчетливо произнесла Гретель, глядя ему в лицо. — Если вы это хотите знать.

— Многие говорили мне, что это невозможно.

— Для многих. Но я к ним не отношусь.

— Вы самоуверенны, госпожа Алиция.

— И достаточно умна. Мое чудо будет вам дорого стоить.

— Вот как? Может, вам известно: две последние геноведьмы, заявившие мне примерно то же самое, сейчас вносят свой вклад в развитие генофонда опарышей.

Гретель не выглядела испуганной. И она не играла роль, как Гензель. Ей этого не требовалось.

— Мне малоинтересны насекомые. Слишком примитивная генетическая модель. Я занимаюсь другими материалами.

Брутто потер друг о друга ладони. Удивительно человеческий жест — видно, успел его позаимствовать. Например, у своего старого приемного отца. Сухое шуршание дерева о дерево неожиданно показалось даже приятным.

— Это чудо… Как оно выглядит?

— Неприметно, как и другие чудеса геномагии. Я синтезирую специальное зелье, которое вы выпьете. И оно превратит вас в человека. Контролируемая каскадная реакция модификации всех клеток. Дерево станет плотью. Кора — кожей. Сердцевина — костями. Древесные соки — кровью и лимфой.

— Звучит весьма… невероятно.

— Я гарантирую результат. И если он вас не удовлетворит, я буду находиться рядом. Уверена, тот же господин Антропос с удовольствием возьмет на себя наблюдение за трансформацией. И примет соответствующие меры, если она пойдет… не так.

— Вы правы. Кажется, вы самая рассудительная и профессиональная из всех геноведьм, что я видел. Может, у нас с вами что-то и получится.

— В таком случае время задать следующий вопрос.

— Какой?

— Что я хочу за это получить?

Бруттино испустил короткий вздох — словно крыса пробежала по деревянной полке буфета — и вытащил из-под стола туго набитый кошелек. Оценив его размер, Гензель едва сдержался от одобрительного кивка. Куклы господина Варравы покинули театр не с пустыми руками. Судя по всему, они прихватили плату за свои многолетние выступления. Может, и чуть больше.

Едва взглянув на кошель, Гретель дернула подбородком.

— Меня не интересует золото.

— Здесь две тысячи гунналандских ливров, госпожа Алиция. Очень приличное состояние.

Гретель удалось презрительно и весьма естественно махнуть рыжим хвостом.

— Золото — всего лишь металл. Он почти не используется в реакциях геномагии.

Бруттино усмехнулся. Усмешка его была похожа на горизонтальный надрез в старой древесине — точно какой-то мальчуган мимоходом полоснул по коре складным ножом.

— Тогда скажите, чего вам надо.

«На крючке, — понял Гензель, сжимая украдкой кулаки. — Уже на крючке, хоть сам того не понял. Хитрая, расчетливая, кровожадная и дерзкая деревяшка, проведшая среди людей много лет, но не познавшая по-настоящему их образа мыслей. Слишком глупа, слишком жадна. Природы не изменить».

— В качестве оплаты я могу принять генетические реагенты любого рода. Я слышала, в ваших краях много любопытных зелий. Возможно, вам удастся найти то, что будет мне интересно.

Бруттино колебался недолго. Гензель не видел, откуда он достал пробирки, лишь услышал тончайший перезвон стекла, похожий на смех Синей Мальвы. В грубых корявых пальцах Бруттино, кажущихся неуклюжими и сучковатыми, пробирки выглядели совсем небольшими. Если он ненароком раздавит их… Гензель стиснул зубы. «Три трилобита» очень быстро превратятся в одну истекающую слизью и гноем могилу для всех своих посетителей. Но Бруттино удивительно ловко передал пробирки Гретель. Та приняла их и некоторое время пристально рассматривала, читая этикетки. Потом мягко положила на стол.

— Извините.

Янтарные глаза загорелись. Уже не стылый древесный сок, а желтое пламя, пробивающееся из-под коры.

— Эти генозелья кажутся вам недостаточно хорошими?

— Они хороши. Даже редки. Но… Недостаточно перспективны.

— Я могу достать вам других зелий. Несколько десятков. Или даже больше.

Бруттино поднялся из-за стола. Треск, который издало его тело, был зловещим, тягучим. Сродни тому, который издает медленно падающее дерево, напирающее на своих соседей. Хрустнула жалобно столешница, зазвенело на полу золото.

«Сейчас он устремится прямо к фальшивому очагу за новыми зельями, — подумал Гензель лихорадочно, одновременно пытаясь нащупать бесполезный нож. — И тогда все. В каморке остался лишь папаша Арло, он и пикнуть не успеет. Да и меня с мушкетом там не окажется. Глупейшая будет ситуация…»

Но Бруттино не успел дойти до двери.

— Возможно, мне хватит и этих, — произнесла Гретель.

— Возможно?..