Тейлор XVII - Виталий Хонихоев

Что же я делаю, вдруг толкнулась в виски мысль, он уже среди нас, а я стою, словно статуя, шевелись Тейлор! Я поднимаю руки над головой, в них формируется кроваво-алое лезвие и срываюсь с места, целясь туда, где бушует Левиафан! Брызги воды застилают глаза, но я все равно знаю где он – я чувствую это каким-то шестым чувством, это знаменитое «боевое предвиденье».

- Аааа! – кричу я, нанося удар по одной из его «рук» и с удовлетворением вижу, как лезвие кровавого меча – оставляет довольно глубокий разрез. Если ударить снова в то же самое место… - он взмахивает рукой – я едва успеваю уйти в сторону только для того, чтобы мощная струя воды сбила меня с ног и я кувырком покатилась назад прямо по улице, залитой водой. На том месте, где я только что была – опускается его хвост, разнося все к чертям и поднимая фонтан воды.

Вскакиваю на ноги. Где-то позади- открываются контейнеры с моими боевыми насекомыми, которые уже разобрали бомбы Бакуды и готовятся зайти на атакующий курс. Нельзя атаковать в лоб, с Левиафаном сражаются кейпы, сдерживая его напор, рой насекомых с этого же направления – слишком рискованная затея, потому я заставляю свои легионы сделать боевой разворот и заходить на цель не только сзади, но и сверху, словно пикирующие бомбардировщики Второй Мировой. Словно Юнкерсы Восемьдесят Семь – мои Медичи и Жала – поднимаются вверх над целью, разворачиваются брюшком вверх и обрушиваются вниз, сжимая челюсти на бомбах непосредственно перед касанием.

Грохот взрывов! На несколько секунд Левиафан скрывается от взглядов в облаке разрывов, вся его верхняя часть исчезает и у меня что-то екает в сердце. Получилось? Должно получиться. Атака насекомыми ничего бы не дала, никто из моих подопечных не смог бы прокусить его кожу… но бомбы Бакуды – совершенно другое дело!

Когда разрывы бомб стихают, а ветер уносит в сторону дым – я вижу что осталось от Левиафана и мои губы невольно растягиваются в стороны в широкой улыбке. Верхней части Левиафана практически нет! Жалкие ошметки, все остальное либо превратилось в фарш, либо рассыпалось осколками стекла, либо – замерло в пузырях Нулевого Времени. Сейчас Левиафан представляет из себя странную фигуру, словно сошедшею с полотен импрессионистов, словно бы его рисовал Пикассо – тут есть плоть, а тут – нет, здесь осколки зеленоватого стекла, а тут – вроде невредимый кусок, но застывший во времени… у него нет половины головы, а вторая половина – поймана в область Нулевого Времени!

Неужели… неужели у меня получилось?! Я не успеваю переварить эту мысль, как Левиафаон начинает двигаться. И это не похоже на агонию, нет, он рвется из оков областей Нулевого Времени, отрывая от себя куски плоти и издавая низкий рычащий звук, от которого мне становится не по себе. Как он может все еще быть живым – с такими-то повреждениями?!

Замершие было на месте после моей атаки кейпы – снова начинают двигаться, атакуя Левиафана. В основание торса врезаются яростные лучи, я вижу, как стрела из арбалета прошивает его насквозь. София?! Я и не знала, что ее стрелы на такое способны. Даже мои кровавые лезвия не могут рассечь плоть Губителя глубоко, а ведь до сих пор я ни разу не встретила материала, способного остановить эти лезвия. Но мой Рой говорит мне что это не София. Какая-то девушка посылает болт за болтом в Губителя и каждый из них – пронзает его насквозь! Левиафан взмахивает хвостом, и волна ударяет в то здание, на котором устроилась снайпер с арбалетом!

- Неистовый погиб, CD-5. Адамант выбыл, CD-5. Флешетта выбыла, CD-5. – раздается голос в браслете.

Бой продолжался, с десяток героев атаковали Левиафана вблизи, и более двадцати стреляли в него издалека всякий раз, когда предоставлялась возможность. Ещё больше героев виднелось на третьей линии боя, они не давали Левиафану обойти бойцов с тыла и были готовы занять место павших. Этого было недостаточно — повреждения, которые мы наносили, были незначительными, он двигался дальше и быстрее, чем мы могли отступать через воду. На каждом шагу мы рисковали споткнуться о мусор и обломки зданий. Он вынуждал нас отходить, двигался быстро, меняя направление, чтобы не дать сконцентрировать на себе огонь.

Мы продвигались мучительно медленно. Если мы шли не достаточно быстро, то отставали, а если слишком быстро, рисковали упасть и потерять драгоценное время. Нужно было найти золотую середину, но даже находя её, мы всё равно двигались слишком медленно.

- Пухляк выбыл, CD-5. Добрый Сосед погиб, CD-5. Реликвия погиб, CD-5.

Александрия бросилась вперёд. Левиафан прекратил натиск и отступил, а затем сделал выпад ей навстречу. Когда между ними было метров пять, он остановился и позволил водному шлейфу промчаться вперёд и встретить её. Кто-то другой, возможно, пошатнулся бы, получив несколько тонн воды, движущейся с скоростью локомотива, прямо в лицо. Александрия, сцепив пальцы, ударила руками вперед, будто держа бейсбольную биту, и разбила волну за секунду до того, как та накрыла её с головой. Раздался звук, похожий на взрыв бомбы, и вода распылилась повсюду, когда Александрия захватила рукой “шею” Левиафана и опрокинула его на землю.

Большинство кейпов использовало эту возможность, чтобы отступить от Губителя подальше, стреляя из лазеров, звуковых пушек и всего, что у них было в арсенале.

Я быстро перебрала в голове весь имеющийся у себя арсенал. Насекомых с бомбами нужно приберечь, уже сейчас видно, что эта атака, пусть и задержала его, пусть и нанесла ему урон, но – не смертельный. Или наоборот? Он стремительно регенерировал, вот уже у него и голова отросла, а что если атаковать волнами? На сколько у меня еще хватит бомб Бакуды? Нет, сперва я испробую все, что у меня есть в запасе!

Я исчезаю, чтобы появится снова, на этот раз – над головой у Левиафана и обрушиваю на него все, что есть у меня в запасе и на полную мощность – вызываю у него гноящиеся раны, бросаю болевые импульсы, острые жала метательных ножей из крови, применяю все, не оставляя ничего себе. Снова исчезаю, появляюсь, атакую. И еще раз. И еще.

Левиафан грузно ворочает головой, раскидывая героев и кажется, не испытывая ни малейшего неудобства от моих действий. Черт.

- Тейлор! – голос в наушника: - слышишь? Это бесполезно! Он на самом деле не чувствует боли. Он – словно марионетка. Его