Полночь мира (=Пепел Сколена) - Павел Буркин

  Они старались особенно не шуметь, но собаки за заборами залились яростным лаем. Было их немного - во всей некогда довольно крупной деревне осталось хорошо, если десять жилых дворов. И ей еще повезло, сказалась близость к городу: есть в районе и вовсе необитаемые деревни. А есть развалины, оставшиеся с войны и так никем и не заселенные.

  Дом Игната Николаича оказался на отшибе - пришлось пройти, считай, всю деревню. Низенькая, покосившаяся, почерневшая от времени избенка, утопающая в зелени старых вишен, сбоку от калитки встала огромная столетняя береза. Эта береза стояла тут и в сорок первом, а может быть, и в тысяча восемсот двенадцатом. Вон, на коре заметны следы, явно оставленные пулями. Нина дернула за веревку над калиткой. Висевшая наверху железяка - архаичный аналог электрического звонка - отозвалась громким дребезжащим звоном, поднявшим новую волну лая деревенских собак. Только в доме деда Игната не было слышно лая.

  - А у него что, нет собаки?

  - Был пес - Горби его звали. Весной помер.

  - Да, ждать придется долго...

  Но опасения Михаила не оправдались: видно, дед Игнат маялся бессонницей. Почти сразу раздался скрип двери, шаркающие шаги, лязг засова, затем калитка открылась.

  - Ну сколько можно, Нин! - шамкающее произнес дед. - Ты же, чай, не железная, с Москвы-то ехать! Устала небось...

  - Дед, выехала бы завтра с утра, так и приехала бы к вечеру! - возмутилась Нина. - К тому же со мной гости. Знакомься, это Миша. Мы с ним друзья. И еще, ему требуется помощь.

  - От меня? Мне же девяносто скоро!

  - Именно от тебя.

  - Ну хорошо, если человек хороший, отчего бы не помочь? Пошли в дом, молодой человек. Посидим, выпьем за встречу. Заодно все и расскажешь. Все равно не спится, днем как рыба снулая буду...

  Прошли в сени, потом в комнату. Старый, колченогий стол, на котором появилась пара пузырей "столичной", из закуски присутствовали вареная картошка с зеленью, дешевая колбаса, а главное - соленые грибы и огурцы. От них шел такой соблазнительный запах, что Миша сглотнул слюну. Самодельные, но очень неплохие стулья, древние, явно армейские и времен войны, сапоги в углу, огромная русская печь. Шинель без погон, от которой идет едва заметный запах полыни. Шинель словно сошла с военной кинохроники - повоевал дед, и не на Ташкентском фронте.

  - Садись, сынок, откушай, - произнес дед. - Потом расскажешь, что у вас приключилось, и чем может помочь такой, как я.

  Михаил зря опасался, что его примут за сумасшедшего, а Нина была права на все сто. Дед сперва немного удивился, а потом слушал, будто каждый день к нему приходят гости из иных миров. Посетовал на жестокость короля Амори, устроившего эпидемию. Возмутился рептильностью Императора, в государстве которого иностранные разведки творят все, что душе угодно. А вот поведению жрецов даже не удивился.

  - Исторический материализм надо было учить, - хмыкнул он. - Вас уже не учат, а зря. Мне-то что, моя жизнь прошла, а вот вы без него допрыгаетесь... Да, в общем, уже допрыгались. Церковники всегда и везде старались не ссориться с властями, а прислуживать им и за это получать поддержку. Так что твоя Эвинна попалась, и ты прав - ее надо выручать. А за книжечками я присмотрю. Мои бывшие ученики в РГАДА работают, да, вон, дочка знает. Государственный архив древних актов, то есть. Пристроят писание этих сектантов - и там оно сохранятся века. А если сектанты когда-нибудь за ними придут - смогут получить копии. В любом случае идея неплохая.

  Насчет Эвинны. Так уж вышло, ты оказался единственным близким ей человеком. Кроме тебя у нее - никого. Эти, на острове, они только вместе с ней сделали дело: совершили там у себя революцию. Значит, лежит на тебе ответственность, и от нее ты не отвертишься, как ни старайся. Мужчина должен прикрыть тех, кто ему доверился, иначе просто перестанет быть мужчиной - прежде всего в своих глазах. Если не для нее, так для себя, тебе придется туда вернуться. Но чтобы у тебя был какой-то шанс, парень - нужен тебе, как Илье Муромцу, меч-кладенец.

  - Какой меч, Игнат Николаич? Эвинна, конечно, меня учила, но против восьми настоящих вояк...

  - Ты уверен, что их будет восемь, а не, к примеру, двадцать восемь? - перебил дед. - Да и нет у меня меча, твоя правда. А вот ствол найдется. Винтовка Мосина и патроны к ней. В этих местах много оружия с войны осталось, и не только ржавого.

  - Трехлинейка с патронами? Откуда?! А милиция...

  - Из леса, откуда еще? Тут оружия с войны знаешь, сколько осталось? На дивизию хватит, и еще останется. Как бои кончились, народ по хатам растащил. Сдали далеко не все, берегли на черный день. До сих пор схроны находят, вот и я один разрыл. А милиция... Вот лежит ствол в ямке, в ящике, ветошью обернут, промаслен, там же патрончиков ящик. Если не знать, где и что ищешь - найти нереально. Только случайно если... Тогда вопрос - а чей ствол, если он в километре от ближайшего жилья? А мне уже не надо, до новой мировой я не доживу. Бери, парень.

  - Дед, зачем ему винтовка?! - возмутилась Нина. - Ты что, всерьез полагаешь, что он...

  - Во-первых, если он не выручит ее, даже не попытается - навсегда перестанет себя уважать. А если сам себя не уважаешь... Во-вторых, Нинок, не торопись его хоронить. Я тебе не рассказывал, как с бабкой твоей познакомился?

  - Давно было, маленькая была...

  - Значит, освежу. И ты слушай, парень, пригодится. Словом, ее, Валю-то мою, еще в институте любили двое. Я и мой одноклассник Боря. Он по ней вздыхал, а она сама не знала, кого предпочесть. Мы как раз на четвертом курсе были, когда война началась. Словом, я пошел добровольцем, а он остался - бронь у него была, на заводе работал. Ну, прошел я всю войну, ранен был четырежды, это рассказывал. Возвращаюсь в институт восстанавливаться - и узнаю...

  - Что она...

  - Нет, до этого не дошло. Он, конечно, приставал к ней, говорил, мол, там миллионы гибнут, и я уже труп, а ей что молодость губить. У него и правда все шло успешно, к защите дело двигалось. А я как раз в этих местах тяжело ранен был, полгода писать не мог. Она, конечно, погрустила, да и дала согласие. В общем, уже кольца купили, а за день до загса - авиаудар немецкий. Потом стало известно - последний, больше немцы до Москвы не долетали. Она в госпитале дежурила, потому и дома ее не было. А он вернулся с завода, заснул, да крепко так, что проспал сигнал тревоги. Бомба точно в дом попала - пятьсот килограммов, по всему кварталу обломки падали... Вот предстаь, парень, я сколько раз под смертью ходил - а до сих пор жив. А он жил в тылу, в столице - а все равно достало. Откуда ты знаешь, может, тебе безопаснее там быть и с трехлинейкой, чем тут - и без ствола?