Сын Архидемона. (Тетралогия) - Александр Рудазов

– То-то я чувствую, перепонка чешется… - сообразил я. - Ладно, двинули в Кадаф… А что там наши друзья с черным ящиком?

Мы с Рабаном проверили Склнътастара и Цюрмле через Направление. И одновременно ругнулись - эти двое обнаружились далеко на юго-западе, где-то в Глубинном Царстве. Похоже, район Р’льиеха…

– Значит, Кадаф, - еще раз сказал я, вылезая в окно и расправляя крылья. - Посмотрим, что там интересненького происходит…

Перепонка действительно успела срастись. Не вся - кое-где еще остались прорехи. Но это уже пустяки, летать особо не мешает. Еще часок-полтора, и совсем ничего не останется.

Ониксовый Замок Кадаф находится в самом центре Лэнга, точно к западу от Ирема. Ну, если взять Ледяное Царство за север, конечно. Расстояние между главным городом мира демонов и его правительственным центром - что-то около четырехсот километров. Час полета. Пазузу, наверное, сейчас уже где-то на полпути…

Центральные области Лэнга - самый гористый район. Тут особенно много вулканов, а вот ледяные пики встречаются куда реже. Чем дальше от Ледяного Царства, тем их меньше. Хотя именно здесь расположена самая высокая гора в мире (этом) - центральный Полюс, торчащий в самом что ни на есть центре Лэнга. Да, я только что говорил то же самое про Кадаф, но Ониксовый Замок все же чуть в стороне. А вот Полюс, на вершине которого восседает бог этого мира - С’ньяк… От него лучше держаться подальше. Интересно, как он выглядит? Все никак не наберусь храбрости слетать и посмотреть.

Вдалеке уже слышен слабый тоскливый вой. Это На-Хаг. У самого подножия Полюса С’ньяка расположена пещера, запечатанная Двойным Затвором Мардука - ужасное заклятие, не позволяющее великому демону выбраться наружу. И очень хорошо. На-Хаг - повелитель кошмаров и безумия. Он насылает на людей чудовищные сны и сводит их с ума. Он начальник Диких Псов и Волков - еще две разновидности надзирателей. И если На-Хаг когда-нибудь освободится, Лэнгу это пойдет только на пользу. К счастью, в этом мире есть только три существа, способных сломать Двойной Затвор Мардука… хотя нет, только два. Иак Саккакх уже не в счет - он лишился прежних сил и вряд ли восстановит их в ближайшие века. Остаются С’ньяк и Ктулху. Но Ктулху спит и будет спать еще несколько лет, а С’ньяк… С’ньяку просто все равно. Он слишком стар и равнодушен.

Над головой по-прежнему пылают злобные багровые огни. Знаете, а это ведь не просто луны, как в обычных мирах. Во-первых, Лэнг - не планета. Принципы Ньютона и Галилея тут утрачивают смысл - здесь нет огромных шаров, вращающихся вокруг других шаров в холодной пустоте. Так что и лун быть не может. Во-вторых, до них явно можно долететь просто на крыльях. Поднимаясь ввысь, и слепой заметит, как они на глазах увеличиваются в размерах. Значит, расстояние до них сравнительно ничтожно. К тому же в Ледяном, Глубинном или Мертвом Царствах они кажутся намного меньше, чем в основной метрополии. А уж здесь, в окрестностях Кадафа, эти красные круги просто громадные! Значит, расположены где-то здесь, прямо над Полюсом С’ньяка…

Подо мной начали проноситься серые прямоугольные бараки. Это логовища Тощих Всадников Ночи - тут их основные территории. Они, как и Погонщики Рабов, подчиняются Носящему Желтую Маску. На горизонте уже виднеется Храм Ночи - именно там и обитает верховный жрец Лэнга. Уродливая громада из серого камня, в которой проходят круглосуточные службы, приближающие долгожданное пробуждение Ктулху. Я там пару раз проводил мелкие диверсии - ничего особенного, но все-таки выиграл несколько лишних дней.

Влетаю в долину Инкванок. Это огромное пространство размером где-то с Алжир. И в южной половине великая долина действительно долина - ни единой горы. А вот то место, где я нахожусь сейчас, входит в состав Инкванока чисто условно - как Турция чисто условно является частью Европы. Жаль, что мой замок находится не на юге - в Инкваноке климат помягче и населения побольше. Растения иногда встречаются…

– Надо мной в лазури ясной светит звездочка одна, справа запад темно-красный, слева бледная луна… - задумчиво поведал Рабан, глядя через мои глаза на мрачный пейзаж.

– Угу. А еще большую хренотень ты сморозить не мог?

– Это Пушкин, патрон!

– А я что говорю - замечательные стихи! Сразу чувствуется рука Александра Сергеевича!

Над головой то и дело шуршали крыльев Птиц Лэнга. В окрестностях Кадафа их тьма-тьмущая - вокруг самого замка они носятся тучами. Верная примета - чем больше в небе Птиц Лэнга, тем ближе к Ониксовому Замку.

– Патрон, тебе не кажется, что вон та Птица летит за нами от самого Ирема? - подал голос Рабан. - Это явно одна и та же…

– Точно? - засомневался я. - А с чего бы вдруг?

– Не знаю… Но мне это не нравится…

Его беспокойство передалось и мне. Я неожиданно обратил внимание, что вокруг меня как-то очень уж много Птиц Лэнга. Необычайно много даже для окрестностей Кадафа. Они как бы невзначай проносятся мимо… хотя обычно эти твари опасаются Лаларту.

– Кхрра-а-акк! - курлыкнула одна из них, которую я случайно лягнул ногой (как же, случайно!).

Я удовлетворенно проследил, как она падает вниз, усиленно взмахивая кожистыми крыльями. Перевел взгляд повыше… и резко затормозил, в свою очередь махая крыльями, как стрекоза. Со всех сторон на меня неслись десятки Птиц Лэнга, кровожадно оскалив пасти.

– Засада! - крикнул Рабан.

Глава 23

Я вижу Великую Тьму! Тьфу, опять капюшон сполз…

– Засада! - крикнул Рабан.

– Заткнись, шизофрения, сам вижу! - грубо огрызнулся я, делая «бочку».

Хорошо еще, что на меня напали не все Птицы, сколько их есть в Лэнге. Десятков пять-шесть, не больше. Но попотеть все равно пришлось - они просто остервенели. Я еще ни разу не видел этих сравнительно мирных созданий в таком бешенстве - на меня нападали со всех сторон, грызли и кусали хитин так жадно, как будто это слоеный торт. Местами им удалось его надорвать, и из царапин выступила густая черная слизь.

Еще ни разу в жизни мне не приходилось вести воздушные бои. Все те, с кем я доселе сражался (и обычно побеждал), ходили по земле (иногда ползали, прыгали или ездили). Дракон Рроулин был летающим существом, но в тесной пещере у него не было возможности подняться в воздух. Так что в первый момент я немного растерялся.

Но потом врожденные рефлексы взяли свое. Я бил крыльями, выписывая в воздухе хитрые вензеля, и махал всеми руками, словно огромный вентилятор. Птицы Лэнга, приблизившиеся на достаточное расстояние, падали вниз с таким видом, как будто побывали в вертолетном пропеллере. Несколько кислотных плевков и хвост, стреляющий во все стороны, еще больше добавили паники. Я рвал и резал, кромсал и колол, плевался и кусался…