Еще вчера. Часть вторая. В черной шинели - Николай Мельниченко

… Держа одной рукой внучку, другой – палку, НВ посещает нашу фазенду. На обратном пути, как узнали мы позже, нога у него подворачивается, крепление титановой пластины разрушаются… Новые операции. Опять жена выхаживает Николая Васильевича, и, как и раньше, он стает в строй.

Третий удар судьбы можно считать предупреждением – почти мистическим. Во время грозы в дом попадает молния. Сгорает только проводка, проложенная по деревянным легко горючим стенам.

Последний удар – неотразимый: дом загорается и сгорает дотла. К счастью, спасаются дочь и ребенок, которые топили печку…

Мои призывы о восстановлении дома (остался почти целым цокольный этаж) Николай Васильевич отклоняет: для этого оставшихся у него сил уже недостаточно. Но продолжает работать, разменяв девятый десяток лет. Каждый день он на гортранспорте с пересадками преодолевает путь от Пулковского шоссе до госпиталя на Суворовском проспекте. Он все такой же: внимательный к людям, спокойный и уравновешенный. Можно только восхищаться и учиться жизненной стойкости у этого замечательного человека…

Фаддей Федорович походя решает важнейшую для нашей семьи проблему – жилье. У нас патовая ситуация. Сваты уезжают в Чехию, но квартиру оставить Сереже и Милене не могут: они прописаны у нас. Задача «волк – капуста – коза» решилась так: ФФ «выбивает» для нас комнату на 8 линии ВО; мы с Эммой прописываемся туда. Затем эту комнату и квартиру сватов меняем на четырехкомнатную квартиру для детей и сватов, которые вскоре уедут. Мы опять «переселяемся» в свою квартиру.

Вставка: «Повесть о выбивании». Что-то получилось на бумаге все очень быстро: «выбил», дескать, и все. Как будто – взмахнул волшебной палочкой некто, и все устроилось. Нужны детали, чтобы осознать…

…Комната на 8 линии могла освободиться для нас, когда живущий там «товарищ А» отремонтирует ее, сдаст ЖЭКу, выпишется и переедет в жилье «товарища Б». «Товарищ Б» тоже должен проделать все эти процедуры, прежде чем получит ордер в построенный в Металлострое дом.

Чтобы начать выдачу ордеров, надо этот дом штатно подключить ко всем трубам и кабелям и сдать в эксплуатацию городу. Для этого надо: (смотри перечень недоделок и требований госкомиссии из 65 пунктов). Простая в целом цепочка событий состоит из множества действий сотен людей, обстоятельств и задержек, которые от меня, и даже от Капуры, – не зависят. Лопнула труба, не завезли цемент, в отпуске сантехник, очередь или неприемный день в паспортном столе – тысячи причин у сотни людей стоят на нашем пути в светлое будущее. Сроки без конца переносятся, и наше переселение всё откладывается. Оно, конечно, состоится почти наверняка…

– Когда? – прямо задает мне вопрос невестка на семейном совете.

Я бегло перечисляю всю цепочку грядущих событий: задержка может быть…

– Когда??? – голос наполнен уже металлом, глаза упираются в меня, не мигая.

Что-то бормочу о трудностях со сдачей дома, которые от меня не зависят…

– КОГДА???? – это уже звенящий звук «Мессершмитта», идущего на полной скорости в лобовую атаку. Одни зрачки смотрят на меня сквозь прицел пушки.

И я не выдерживаю, отклоняюсь от курса:

– 21 августа, в 15 часов 43 минуты 31 секунду.

– Хорошо.

Точная дата записывается на бумагу. Секунды, впрочем, отбрасываются как неуместная подробность, попахивающая глупостью. Забавно, что я почти угадал.

Блаженны мужи ведомые…

Перед увольнением все офицеры должны пройти медицинскую комиссию с «лежкой» в госпитале. Туда попасть трудно. Чтобы меня приняли, использует свои связи наш начальник политотдела полковник Примак. Назначен день и час на понедельник. Вечером в воскресенье звонок от дежурного:

– Фаддей Федорович велел вам прибыть в Управление, госпиталь отменяется. Нет, причину вызова командир не указал.

Еду вместо госпиталя в Управление, перебирая в уме возможные катастрофы в своем обширном заведовании. Где и что обрушилось, взорвалось? Не дай Бог, – опять радиационная авария? Скорее всего, что-нибудь по газу. Работы с газопроводами от Североморска до Калининграда у нас вели несколько организаций. Это постоянная головная боль главного сварщика: бесконечные учеба, сдачи экзаменов на допуск к газовым работам всеми ИТР и рабочими. Особый надзор за лабораториями, контролирующими сварку и изоляцию, проверка их приборов, качества контроля качества и т. д. А может быть, с выпущенными сварочными машинами что-то случилось? Пожар, гибель человека под напряжением?

…Мою руку начальник пожимает особенно долго.

– Николай Трофимович, у меня к тебе очень большая личная просьба: сделай мне лодку!

Мои глаза стают круглыми, затем квадратными и треугольными. ФФ объясняет подробнее:

– Понимаешь, у меня есть «казанка». Но она слишком маленькая, тяжелая и непрочная… Вот если бы ты сделал такую из алюминия, чтобы она была больше, легче и удобнее…

Лодки я никогда не строил. Последний раз плавал на деревянных «прокатных» в Виннице в 1951 году, когда катал Эмму с подругой. И смотрел тогда я по глупости на распрекрасные очи, совершенно не обращая внимания на конструкцию плавсредства. Теперь надо наверстывать упущенное. В смысле – учиться, учиться, учиться…

Во время прошлой «лежки» в госпитале у меня появился приятель-полковник, страстный рыболов с собственным плавсредством в гараже. Вытаскиваем его лодку на белый свет. Тщательно замеряю ее вдоль и поперек – это будет нулевая точка, как не надо делать. Изучаю еще несколько лодок: надо понять не только общие принципы, но и детали…

Еще до окончания моего судостроительного образования в учебно-сварочный центр уже доставлены листы, профили и трубки из алюминиево-магниевого сплава АМг 5, из которого корабелы делают надстройки боевых кораблей. Материалов столько, что их хватило бы для сооружения флота небольшого государства.

Только теперь начинаю проектирование. Совсем один, не привлекая свое КБ: задание-то почти секретное. В этом суденышке надо сплавить в целое сопромат, технологию сварки, закон Архимеда, здравый смысл и еще что-то неизвестное… Знаю хорошо, что «тело, впёрнутое в воду – выпирает на свободу, с силой выпертой воды, телом впёрнутой туды».

Варит всё Витя Чирков: он это делает хоть левой рукой, но лучше меня…