Сальватор - Александр Дюма

Монах приложил руку к груди.

— У вас есть при себе доказательство невиновности вашего отца, а вы не хотите его обнародовать? — вскричал поэт.

Монах покачал головой.

— Не могу, — возразил он.

— Что вам мешает это сделать?

— Мой долг, сутана, которую я ношу. Железная печать — тайна исповеди — наложена на мои уста десницей рока.

— В таком случае вам необходимо увидеться с нашим святым отцом, первосвященником, его святейшеством Львом Двенадцатым. Святой Петр, чьим преемником он является, получил от самого Христа власть отпускать или не отпускать грехи.

— За этим я и пришел в Рим! — внезапно просветлев лицом, воскликнул монах. — Вот почему я здесь, перед вами, в вашем дворце. Я пришел вам сказать, что уже целую неделю мне всячески мешают попасть в Ватикан. А время идет. Над головой моего отца занесен меч, и с каждым мгновением смерть все ближе. Могущественные враги хотят его смерти! Я дал себе слово прибегнуть к помощи вашего превосходительства лишь в случае крайней необходимости, но вот такая минута настала. На коленях прошу вас, как просил короля, которого вы представляете: я должен увидеться с его святейшеством как можно скорее, или, поймите, как бы я ни торопился, я прибуду слишком поздно!

— Через полчаса, брат мой, вы будете у ног его святейшества.

Посол позвонил.

Снова вошел секретарь.

— Передайте, чтобы заложили мою карету и подали мне одеваться!

Он обернулся к монаху и сказал:

— Я должен облачиться в посольский мундир; подождите меня, отец мой, вы ведь уже в своем облачении.

Через десять минут монах и посол выехали на виа дель Пасседжо, миновали мост Святого Ангела и направились к площади Святого Петра.

X

ПРЕЕМНИК СВЯТОГО ПЕТРА

Лев XII — Аннибале делла Дженга, родившийся недалеко от Сполето 17 августа 1760 года, избранный папой 28 сентября 1823 года, — вот уже около пяти лет занимал папский трон.

В описываемое нами время это уже был шестидесятивосьмилетний старик, высокий, худой, грустный и в то же время просветленный. Обычно он находился в скромном, почти пустом кабинете в обществе любимого кота, питаясь полентой. Он знал, что тяжело болен, но не терял присутствия духа и со смирением встречал свою судьбу. Уже двадцать два раза он принимал предсмертное причащение, то есть двадцать два раза находился на грани жизни и смерти и был готов, подобно Бенедикту XII, поставить под кровать гроб.

Аннибале делла Дженга стал папой по указанию его собрата кардинала Североли, который, будучи отстранен от возможности получить понтификат из-за противодействия Австрии, указал на него как на свою замену.

Когда тридцатью четырьмя голосами он был избран папой и только что провозгласившие его папой кардиналы стали его поздравлять, он поднял пурпурную мантию и указал членам конклава на свои распухшие ноги.

— Неужели вы думаете, что я соглашусь взвалить на себя груз, который вы хотите мне доверить? Он слишком тяжел для меня. Что станет с Церковью среди всех этих затруднений, когда управление ею будет передано заботам умирающего калеки?

Именно этому своему положению — калеки и умирающего — Лев XII и был обязан своим возведением на престол.

Нового папу избирают лишь на том условии, что он умрет как можно раньше, и к тому времени ни одному из двухсот пятидесяти четырех преемников святого Петра не удалось достичь срока князя апостолов, то есть пробыть папой двадцать пять лет.

Non videbis annos Petri![39] — так гласит пословица или, скорее, предсказание, которым приветствуют выборы каждого нового папы.

Принимая имя Льва XII, Аннибале делла Дженга как будто вдвойне обязался поскорее умереть.

Ведь флорентиец Лев XI, избранный в 1605 году, правил всего двадцать семь дней.

Тем не менее, Лев XII, этот немощный человек с больными ногами будто получил на время меч святой Церкви от самого святого Павла.

Он объявил беспощадную войну разбою, приказав схватить всех крестьян одной деревни и перевезти их в свое родное Сполето. Эти крестьяне обвинялись в связях с бандитами, да и сами пробавлялись грабежом. С этого времени о них больше ничего не слышали, словно их перевезли в какой-нибудь Ботани-Бей.

Кроме того, он показал себя ревностным исполнителем церковных правил, запретив театр и другие увеселительные зрелища во время юбилейного года.

Рим превратился в безлюдную пустыню.

Римляне-горожане имели один доход: сдачу жилья внаем.

Римляне-горцы жили одним занятием: поддерживали связи с бандитами.

В результате папа Лев разорил тех и других и все проклинали его как могли.

После его смерти двух жителей Остии едва не задушили за единственное прегрешение: они вздумали уважительно высказаться об усопшем.

В молодости, когда он еще не имел отношения к святой Церкви и звали его просто il marchesino («маленький маркиз»), один астролог ему предсказал, что он станет папой.

Вот после этого предсказания родные и заставили его посвятить себя Церкви.

На чем было основано предсказание?

На довольно странном событии, которое могло открыть будущее лишь человеку, поистине обладающему редкостным даром предвидения.

Учащиеся коллежа в Сполето втайне от преподавателей организовали однажды шуточную процессию, неся на носилках статую Мадонны.

Юный маркиз делла Дженга — его предки получили титул маркиза и земли из рук Льва X — был самым миловидным мальчиком: его и избрали на роль Мадонны.

Неожиданно появился преподаватель. Ученики, которые держали носилки, пускаются в бегство, носилки соскальзывают с их плеч наземь, но Пресвятая Дева Мария при этом из них не выпадает.

И тогда колдун предсказывает, что мальчик, изображавший Мадонну и упавший с плеч товарищей, станет в будущем папой.

Спустя пятьдесят лет, когда колдуна уже давно не было в живых, его пророчество исполнилось.

Внешняя привлекательность, благодаря которой мальчика избрали на роль Пресвятой Девы, по слухам, не раз была причиной того, что пастырь был готов погубить душу.

Поговаривали о двух великих страстях, очистивших его от грехов (если только не наоборот!): во-первых — к благородной римлянке, во вторых — к великосветской даме из Баварии.

…Когда папе доложили о визите посла Франции, он был занят охотой на мелких птиц в саду Ватикана.

Охота была единственной слабостью — святой отец сам в этом признавался, — с которой ему так и не удалось справиться. Zelanti[40] считали такое развлечение настоящим преступлением.

Лев XII очень любил г-на де Шатобриана.