Исправленному верить (сборник) - Татьяна Минина

– Товарищ продавщица! Завесьте. Мне. Две. «Молочные». Сосиски. Пожалуйста. Иначе нам с товарищами придется зайти сюда еще раз. – И я оч-чень внимательно смотрю на Валю-Анну фирменным тяжелым взглядом, который специально тренировала много лет назад. Та, ойкнув, падает в обморок, почему-то – с резким металлическим лязгом. И лишь после этого я открываю глаза.

Привидится же такое, думала я, выбираясь из маршрутки, остановившейся на конечной. Впрочем, сон в руку, а уж мой-то – тем паче…

– Слушаю вас! – приветливо улыбнулась мне милая девушка за прилавком колбасного отдела близлежащего «Перекрестка». Судя по бэйджу, звали ее Изабелла, и это меня бесконечно устраивало.

– Пару «Молочных» сосисок, пожалуйста, – попросила я. А потом неожиданно добавила: – И, если можно, порежьте их помельче…

Выйдя из магазина, я торопливо прошла метров сто вниз по улице, после чего, оказавшись на перекрестке, рванула через дорогу (на красный, благо машин было совсем немного) и запрыгнула в маршрутку, как раз отъезжающую обратно в сторону метро «Новогиреево».

Плюхнувшись на сиденье и вставив в уши горошинки наушников плеера, я врубила случайное радио. «А я все летала!» – томно сообщили знакомые голоса. Судьба, значит…

– Но я так и знала! – против воли, подпевала я, вновь окунувшись в образ беззаботной девчонки. Настроение вновь было отличное. Я действительно знала, что пакета с нарезанными сосисками в кармане моей куртки уже нет. Я его потеряла. И не где-нибудь, а как раз у четвертого подъезда дома № 10 по улице Новокосинской. Рядом с лавочкой, под которой сидел, забившись под газету, бездомный белый котенок с черным пятном на спинке. Тот самый, который хотел есть так сильно, что его беззвучный крик я услышала через полгорода.

Когда город пересекает 427-летний рубеж, кроме обычных жителей, в нем появляются и не совсем обычные. Не будем сейчас вдаваться в подробности: откуда появляются, и почему именно после этой даты. Что по мне, то она ничуть не хуже круглых, хотя люди всегда испытывали склонность именно к последним. Наверное, им так проще. А насчет всего прочего – нас много, и мы весьма разные. Есть белые, они помогают всем. Есть черные, они тоже помогают всем, но только один раз. А я – с пятнышком, как тот котенок. Я ничего не требую за свою помощь. Но и помогаю только тем, кто в этом очень нуждается и кому хочу помочь сама.

Если угодно, можете называть меня урбанидой, хотя сама я предпочитаю «потеряшку». Во-первых, не так официально, а во-вторых, более узко и конкретно. Почему? Да потому что моя работа… или призвание, это уж кому как больше нравится, – исправлять ошибки судьбы, теряя… – да-да, вы не ослышались! – самые разные вещи. В любую погоду. В любом районе Москвы, и хорошо, что пока в пригород не тянет. С другой стороны, давно ли мой город можно было пересечь по диагонали за пару часов? Кажется, это было еще вчера, а посмотришь на календарь… Впрочем, на календарь я смотрю редко, зато теряю – часто. И не спрашивайте, откуда я знаю, что именно терять и где.

Как говаривал один персонаж: «Чтобы продать что-нибудь ненужное, надо сначала купить что-нибудь ненужное». Полностью разделяю эту глубокую мысль, хотя из-за нее и приходится время от времени попадать в нелепые ситуации, наподобие произошедшей в моем сне про сосиски. И все равно купить гораздо проще, чем создавать самой. У меня после этого всегда неприятно ладони зудят, будто цапнула стебель на редкость жгучей крапивы. Ну и силы оно, конечно, отжирает – будь здоров! С другой стороны, иногда приходится работать очень быстро.

Вот, например, прошлым летом. В городе безраздельно царила лютая июньская пора. В такие дни обычному человеку даже взгляда на термометр хватит для теплового удара, асфальт проминается под каблуками, а от вездесущего тополиного пуха даже самым стойким хочется выть дурным голосом. Тем более если вы – пожилая дама, для которой имидж куда важнее комфорта. Тут уж не до погоды – извольте явить колготки, жакет и подобающей длины юбку. Накрахмаленную блузу застегнуть под горло массивной аметистовой брошью, волосы – в аккуратный пучок, и чтоб ни единой пряди не выбилось, спину – по струнке. Со стороны взглянешь – идет то ли солидный врач, то ли солидный ученый. А может, то и другое сразу, даром, что ли, рядом клиники медицинского факультета МГУ, или как он теперь зовется? «Госпожа профессор» свернула в сквер Девичьего поля, присела на лавочку у фонтана, вытянула явно гудящие ноги и блаженно зажмурилась, обдаваемая со спины мельчайшей водяной взвесью. И тут на нее, то есть уже на меня, накатило. Причитания где-то сбоку. Я вскакиваю на ноги и, отчаянно скребя ногтями по зудящей ладони, иду прочь. Попутно аккуратно выронив под ноги старушке, хлопочущей над завалившимся на бок мужем с посиневшими губами, пузырек нитроглицерина…

Так что лучше уж покупать. Благо деньги у меня есть всегда – я их, если разобраться, и теряю-то чаще всего. Хорошо еще, что сейчас в ходу легкие бумажки. С какими-нибудь связками раковин или металлическими прутьями я бы намаялась… Что я еще теряю? Ох, да почти все, что может срочно понадобиться человеку в большом городе. Другими словами – почти все вообще. Ну, навскидку за последнее время.

Зонтик. Когда идешь устраиваться на очень-очень нужную работу, опоздать из-за ливня совершенно недопустимо. Равно как и предстать перед потенциальным работодателем с размазанным макияжем, в мокром костюме и с уничтоженной прической, стоившей двух часов в парикмахерской и едва ли не полторы стипендии.

Перчатка (левая, женская, из черной кожи) и варежка (правая, детская, вязаная). Смешной лопоухий паренек никак не мог найти повод заговорить с соседкой по подъезду, и вернуть ей пропажу было очень кстати. А родителей, бьющих детей из-за такой ерунды, я бы сама отлупила как следует!

Билет в модный клуб на концерт группы «Снусмумрики». Я про такую даже не слышала, а девчонка полгода на завтраках экономила. И лишить удовольствия бедняжку только из-за того, что какая-то мразь бессовестная всучила ей подделку?

Шнурок круглый, черный, от мужского ботинка. Развязался у мужчины, который ехал покупать собаку – мечту всей жизни. Тот стал завязывать, да от волнения потянул чересчур сильно… В общем, я решила, что этому одинокому балбесу, который, несмотря на сорок с хвостиком прожитых лет, до сих пор верит в глупые приметы, никак нельзя разворачиваться в направлении дома. Пришлось срочно организовывать «перст судьбы».

Самый необычный? Надо подумать. Может, яркий кленовый лист, который я подобрала в парке у Джамгаровского пруда и зачем-то тащила через весь город, вызывая улыбки людей в метро и на улице? Видимо, очень уж романтично выглядела: одетый с иголочки надменный тип с большим кофром на плече замер как вкопанный, а потом догнал меня и стал многословно уговаривать на короткую фотосессию. Я честно попозировала ему в сквере на Гоголевском бульваре минут пять, заранее зная, что ни один из снимков не получится. Потом отклонила предложение выпить кофе и распрощалась, сунув в карман визитку с золотым обрезом. Последнюю я аккуратно потеряла спустя пару часов перед очень эффектной и еще более робкой девушкой, в глубине души мечтающей о карьере фотомодели. Говорят, сейчас ее снимки украшают ряд не самых последних «глянцев». А лист… Лист был потерян еще раньше, где-то на Ордынке. И какая-то дама, то ли дизайнер, то ли модельер, выскочила из блестящей машины и полезла за ним в лужу, приговаривая: «Вот оно! Тот самый переход, да!»