Еще один шанс - Ерофей Трофимов

восемь килограммов серебряных монет. Отыскали примерно три кило золотых самородков в кисетах и ещё кучу всякой всячины, от связок вяленого мяса для долгих переходов и до ящика с нитками и иголками. Лодки были загружены так, что от края бортов до кромки воды было не больше ширины ладони, но они умудрились довести их до точки сбора.

Их возвращение в станицу было почти триумфальным. К причалу они подошли днём. Атаман по своим каналам уже успел узнать, чем закончился рейд, и встречал их на пристани с широкой улыбкой на лице. Дав бойцам время разобраться с текучкой, он отвёл Мишку в сторону и, смущённо огладив бороду, тихо сообщил:

– Прости меня, Миша.

– Это за что же? – не понял парень.

– Не поверил я тебе, когда ты сказал, что знакомцы мои всё рассказали специально, чтобы в ловушку нас завести. Так и вышло. Мы когда снова встретились, шарахнулись от меня так, словно привидение увидели. Сразу ясно стало, что напуганы очень.

– Да и хрен с ними, – отмахнулся Мишка.

– Не скажи, сынок. Я ведь с ними и дела вёл, и узнавал через них всякое, а теперь как быть? – вздохнул казак.

– Ну, прежде всего, виниться вам передо мной не за что, – вздохнув, принялся отвечать парень. – Дела с ними можете и дальше вести, но я бы и других купцов поискал. Из тех, кому своя мошна дороже, чем большая политика. Таких купить проще. А ежели будут знать, что свою выгоду с вас всегда получат, то привязаны к вам будут крепко. Ну да не мне вас учить.

– А спрашивать тогда кого? – на сдавался атаман.

– А новых знакомых и спрашивать. А потом у старых переспрашивать. У контрразведки это называется проверять информацию из разных источников.

– Вот только не говори, что ты на них работаешь, – фыркнул атаман.

– Не работаю, но дружить с ними полезно, – ехидно усмехнулся Мишка.

– Что, и бумаг никаких не подписывал?

– Не-а.

– Неужто и не звали? – продолжал упорствовать казак.

– Звали, и ещё как. Да только мне свобода дороже. А начальник слева, начальник справа – это не по мне. Я таким начальникам запросто могу и в морду дать. Потому и сбежал из деревни к вам. В станицу.

– А мы потому и приняли, – рассмеялся в ответ атаман. – Вольный вольного завсегда чует. Помню я, как глаза у тебя вспыхнули, когда сказал, что с Дону выдачи нет. Такое не придумаешь.

«Может и так», – подумал Мишка, смущённо улыбаясь.

* * *

Заполняя свободное время межсезонья, Мишка успел накосить травы для скота, навести порядок на подворье и переделать винтовки своих женщин. Так что теперь даже в его отсутствие они могли запросто устроить настоящий огненный заслон, если противник сумеет подойти к дому. Но самое главное, это его очередная попытка скрестить ужа с ежом. Переделать трофейные револьверы в пистолеты.

Не мудрствуя лукаво, парень взял за основу систему до боли знакомого ПМ и адаптировал её под местные реалии. Срезав с револьвера ствол, он протачивал его на токарном станке и нарезал резьбу со стороны патронника. Дальше шёл черёд мастерства литейщика кузнеца Елисея. По чертежам парня он отлил болванку, которую Мишке пришлось обрабатывать вручную.

После этого на казённой части нарезалась резьба, в которую вкручивался ствол, который потом крепился штифтом. Ну а далее всё по накатанной. Затворная рама с ударником и система УСМ на чистой механике. Как обычно проклиная отсутствие нормального инструмента и пружинных сталей, Мишка наконец собрал получившуюся конструкцию и, пару раз щёлкнув курком, устало проворчал:

– Я не я буду, если не сработает.

Больше всего его беспокоила система подачи боеприпасов. Ведь в револьверах использовались гильзы с закраиной, а не с проточкой. Но как оказалось, грубая подгонка и зазоры плюс-минус трамвайная остановка в этом случае были только в плюс. Пистолет исправно бабахал, разнося в клочья деревянную мишень и выбрасывая стреляные гильзы. Калибр у этого утюга был примерно десять миллиметров, вес он имел около полутора килограмм, зато мощность патрона компенсировала все неудобства.

В ближнем бою это была страшная штука. Особенно после того, как парень решил срезать наконечники пуль. Попадая в дюймовую доску, пуля оставляла дыру размером с женский кулак.

– Не дум-дум, конечно, но с копыт любого бандюка свалит, – ворчал Мишка, осматривая результат стрельбы.

Елисей, посмотрев на это чудовище и пару раз попробовав из него пострелять, неожиданно попросил сделать ему такой же. Не веря собственным ушам, Мишка вытаращился на него растерянным взглядом.

– Так удобно ведь, – смутился кузнец. – Перезаряжать быстро. Для короткой драки в самый раз. А главное, по руке мне.

Тут кузнец был совершенно прав. Решив не экономить на боеприпасах, Мишка впихнул в обойму сразу десять патронов, что превратило рукоять пистолета в нечто толстое и широкое, как ни пытался он стачивать каркас рукояти. Даже деревянные накладки были толщиной чуть больше древесного шпона. В общем, все его попытки сделать что-то, что подходило бы под женскую руку, провалились.

Всё упиралось в боеприпасы. Делать же их самостоятельно Мишка просто не решился. Подумав, парень решил пока остановиться на достигнутом. Сделав ещё два пистолета, он отдал один кузнецу, а парой решил заменить свои револьверы. Благо из них и тётка, и Настя могли стрелять без особых проблем. В итоге револьверы перекочевали в полное владение женщин, а на бёдрах парня появилась пара новых кобур.

Именно на них и обратил внимание контрразведчик в следующую их встречу. Задумчиво косясь на оружие, офицер не удержался и, ткнув в пистолет пальцем, спросил:

– Новую задумку испытываешь? Дозволь глянуть.

– Да так, слепил для пробы, – смущённо проворчал Мишка, доставая пистолет и выщёлкивая обойму. – Грубо получилось, но при наших станках другого и ожидать глупо, – добавил он, протягивая оружие рукоятью вперёд.

– Самовзвод? – уточнил контрразведчик, осматривая оружие.

– Он самый. И обойма на десять патронов. А главное, её сменить в один миг можно.

– И как часто осекается? – поддел его офицер.

– За сотню выстрелов ни разу не осёкся, – пожал Мишка плечами. – На большее у меня патронов не хватило.

– За сотню?! – растерянно переспросил офицер. – Быть того не может. Даже у господина Маузера пистолет два раза в полсотни выстрелов осекается. А тут за сотню.

– Ну, чего там у Маузера, мне не ведомо, а я это оружие под себя делал, – проворчал парень, насупившись. – Мне осечки могут головы стоить.

– Чтоб тебя, – охнул контрразведчик. – Выходит, правда? Ну, прости, Миша, – повинился офицер. – А про осечки у немецкого оружейника я не шутил. Я ведь потому и не поверил, что там целый завод на это дело работает. А тут сам. В кузне деревенской.

– Казацкой станицы, – остывая, поправил Мишка.

– Да какая разница? – всплеснул руками контрразведчик. – Главное, что не завод, не мануфактура даже, а просто кузня. И такой результат.

– Так они на продажу делают, а мы для себя, – пожал Мишка