Человек книги. Записки главного редактора - Аркадий Мильчин

Все внешние его сношения снизу вверх легко, изящно и красиво решались с помощью великолепных и по тогдашним меркам очень дорогих образцов его продукции – миниатюрных и малоформатных книжечек.

Ему, конечно, чрезвычайно повезло в двух обстоятельствах: главным редактором издательства был Аркадий Эммануилович Мильчин, а главным художником – Аркадий Троянкер. Кравченко очень не любил и того и другого, чуя их интеллектуальное и профессиональное превосходство, но как человек практический обоих не только терпел, но берег, зная, что эта пара гнедых пока что тянет его телегу в светлое завтра.

Да, Аркадий Эммануилович поистине явился мне как бог книгоиздания! Он знал про книгу все, что можно знать об этом предмете, разнообразном и непостижимом, как Вселенная. Он знал, что даже прекрасно написанная книга в процессе небрежной подготовки ее к печати (или пущенная в печать вообще без подготовки) готова утерять, утратить или сделать труднодоступными для читателя многие свои смыслы. Аркадий Эммануилович – искуснейший настройщик книги, этого изумительного инструмента, без верной настройки которого ни автору не дано сыграть все тонкости своей мелодии, ни читателю их уловить.

Лучшие книговеды Москвы (и не только Москвы), историки книги, литературоведы, историки литературы, прозаики и даже поэты приходили к Мильчину в кабинет, хорошо уже зная, что разговор с главным редактором будет с его стороны доброжелательным, но и требовательным и всегда с полным пониманием всех профессиональных тонкостей обсуждаемой темы. В самом же издательстве редакторы говорили с Аркадием Эммануиловичем на родном редакторском языке, полиграфисты – на полиграфическом, экономисты – на экономическом, а корректоры – на своем, художники – на своем. Лишь администраторский язык был Мильчину в тягость. Язык же книги – во всех его аспектах – был для Аркадия Эммануиловича язык природный.

Главный редактор сразу понял, что практикой издательского дела я, конечно, не владею, вообще ее не знаю, но это его не смущало. Он почувствовал, что я не пропащий. Я приглашался к нему в кабинет, как только кто-то приходил с какой-либо проблемой, слушал, внимал и получал необходимые растолкования и пояснения. И стало мне понятно, что я – вне конкурса и без экзаменов – поступил по случаю в самую высшую школу книгоиздательского дела при очень к тому же приличной не стипендии, а зарплате.

Но мне по разным обстоятельствам необходимо было кинуться в отпуск, я уехал в Геленджик, а когда вернулся и радостно влетел в кабинет своего главного редактора, Аркадий Эммануилович, стараясь удержать на ровной ноте голос, произнес ужасную фразу:

– А я сегодня работаю последний день. Меня отправляют на пенсию…

А.С. Красникова[54]

Глубокоуважаемый и дорогой

Моим первым местом работы, связанным с редактированием, была компания, которая делала сайты и придумывала рекламу. И в первый же день мне там выдали книгу – увесистый черный кирпич – с такими примерно словами: «Вот тебе библия редактора». Это, конечно, был «Справочник издателя и автора», и называли его все, конечно, никаким на справочником, а просто «мильчиным»: «Загляни в мильчина, что он говорит? Одолжи мне мильчина, своего не могу найти».

Так я, как и многие редакторы, впервые познакомилась с Аркадием Эммануиловичем Мильчиным, точнее, с его самой известной книгой. Его справочник и сейчас остается наиболее авторитетным в издательско-редакторской области, последнее его издание вышло в 2014 году, вскоре после смерти А.Э.

Еще об Аркадии Эммануиловиче говорили так: «Мильчин – патриарх редактирования». Он виделся нам – мне и моим коллегам (все мы, филологи, лингвисты, историки, занялись редактированием, не получив профессионального редакторского образования) – главным и чуть ли не единственным авторитетом, этаким Монбланом на почти равнинной местности. Интересно, что А.Э., размышляя о своей роли в истории книгоиздания и редактирования, тоже использовал метафору, связанную с рельефом, но совсем другую: «Таких [как я] немало. Это не более холмика на ровном месте» (с. 534 наст. изд.).

Я работала, продолжая учиться в университете, на факультете теоретической и прикладной лингвистики (ТиПЛ) в РГГУ. И вот очередной осенью (кажется, это был 2000 или 2001 год) обнаружилось, что великий Мильчин будет вести у нас небольшой спецкурс. Его пригласил заведующий кафедрой ТиПЛ Сергей Иосифович Гиндин.

А.Э. и на вид был Главным Редактором. Приходил на занятия с толстым потрепанным портфелем, из которого доставал старые желтые листы с конспектами, записями и выписками, какие-то газетные вырезки. Говорил он размеренно, книжно – будто читал. В своей тщательности, дотошности и стремлении ничего не упустить А.Э. часто проговаривал то, что более «быстрые» лекторы могли бы и проглотить. Он казался человеком-книгой, человеком на пьедестале. При этом каждый раз, когда ты задавал ему вопрос, оказывалось, что никакого пьедестала нет: А.Э. всегда тебя слышал, понимал суть вопроса и отвечал подробно и искренне. Было интересно.

Однажды А.Э. пришел с третьим изданием своей «Методики редактирования текста» и сказал, что раз вышел учебник, он не станет тратить время в аудитории на теорию: читать мы можем и дома, а на уроках будем заниматься практикой.

Студентов к нему на лекции и семинары обычно ходило не очень много. Думаю, многие лингвисты просто не понимали, что у них есть возможность поучиться у звезды такого масштаба. Кто-то совсем не собирался заниматься редактированием, а кто-то выбирал спецкурс, исходя из того, что проще сдавать. Считалось, что А.Э. сдавать очень трудно, потому что он все оценивает предельно честно, и те, кто получал у него пятерку, страшно гордились. Потом, через несколько лет, А.Э. рассказал мне, что на экзамене всем делал поблажки и, на его взгляд, раздавал студентам хорошие оценки чуть ли не за просто так.

Через несколько лет А.Э., видимо, устал от преподавания и ушел из РГГУ. Вскоре после его ухода меня попросили вести вместо него тот самый курс редактирования – он назывался «Лингвистические основы редактирования текстов». С тех пор я уже около десяти лет веду курсы по теории и практике редактирования, видела много разных учебников и учебных пособий, а «Методику» Мильчина перечитала раз двадцать. И, на мой взгляд, она до сих пор остается лучшим, что выходило у нас на эту тему, одним из немногих учебников, которыми можно пользоваться осмысленно.

Новый виток нашего знакомства начался через несколько лет после того, как А.Э. перестал преподавать. В 2009 году я разговаривала с Катериной Андреевой, которая работала в Студии Лебедева – дизайнерском бюро, незадолго до нашей встречи выпустившем новое издание «Справочника». Тогда я и узнала, что у А.Э. есть огромная коллекция вырезок и выписок о редактировании и Студия Лебедева собирается сделать сайт, на который выложат эту коллекцию целиком. Я тогда работала в издательстве «Новое литературное обозрение» и сразу захотела сделать из этой коллекции книгу. И написала А.Э. письмо по электронной почте.