Оскал Фортуны, или Урок выживания - Анастасия Анфимова

— Это все машины Великого Мастера, — сказал кто-то, зная, как хорошо относится владыка к будущему зятю.

Бьерн нахмурился.

— Самая лучшая машина без храброго воина — всего лишь крепко сколоченный гроб!

Сидевший рядом на саврасом жеребце молодой дариец в засаленном халате, перетянутом золотым поясом, звонко высморкался, вытерев сопли о шелковые штаны.

— Я взял бы ее и без этих игрушек, — проворчал он, ковыряя в носу. — Десять дней этот умник их делал, а Сын Неба в это время спокойно армию собирал.

— Не сомневаюсь в твоей храбрости, брат Хлодвиг, — усмехнулся Бьерн. — Но сколько воинов ты оставил бы под этими стенами?

— Война без потерь не бывает, — пожал плечами Хлодвиг.

— Но это не значит, что их должно быть много, — проговорил Сакуро. — Жизнь каждого воина армии нашего Рекса бесценна.

— Когда мы бились с дермаками, ты не был таким жалостливым. Половина войска легла на поле возле Белой горы.

— Тогда решалась судьба нашего Рекса и всего народа дарийцев, с которым мы связали свою судьбу, и жалеть было некогда, — повысил голос Сакуро.

— Она решается каждый день! — тоже стал кричать Хлодвиг. — Войско должно идти вперед, а не торчать у каждого забора по месяцу!

— Главное — сохранить армию!

— Чем скорее мы победим, тем меньше погибнет наших воинов!

Казалось, эти двое вот-вот схватятся за мечи. Хлодвиг яростно размахивал руками, доказывая важность стремительных маневров и бессмысленность штурма замков. Он был единственным человеком, которому удавалось вывести Сакуро из себя. Сохранявший спокойствие и хладнокровие в самых жарких схватках, тонганин редко мог удержаться от спора с братом Рекса. Привстав на стременах, Сакуро доказывал, что оставлять в тылу армии хорошо укрепленные крепости с многочисленными гарнизонами слишком опасно.

— Мы пришли не с набегом, а за тем, чтобы подвести страну под высокую руку нашего Рекса!

Сопровождавшие владыку степи военачальники давно привыкли к таким перепалкам и терпеливо ждали, когда же Бьер прекратит этот спор. Но тот молчал, казалось, полностью захваченный зрелищем штурма. Никто не знал, что споры столь разных военачальников, как Сакуро и Хлодвиг, помогали Бьерну принять единственно правильно решение. Догадывались об этом только сами спорщики. Именно поэтому, не стесняясь повелителя, отстаивали свою точку зрения.

Вдруг все заметили трех всадников, спешивших от охваченного безумием Хайдаро-сегу. У переднего поперек седла лежало чье-то тело.

— Кто это? — спросил моментально остывший Сакуро.

Хлодвиг сощурил глаза.

— Сотник Тиб. Кажется, у него пленник?

— Неужели сам сегун попался? — хохотнул кто-то из свиты.

— Бывший сегун, — негромко проворчал Бьерн, глядя на стремительно приближавшихся всадников.

— Мой Рекс, — поклонился всадник, тряхнув рыжими космами. — Старший соратник бывшего сегуна.

Бесчувственное тело мешком опустилось на землю. Лишенный богатых доспехов, в пропитанной кровью одежде, со свалявшейся бородой, этот старик не походил на грозного военачальника.

— Поднимите его, — приказал Бьерн.

Двое нирдманов рывком поставили человека на ноги.

— Кто ты? — спросил владыка степи, наклонившись вперед.

Старик с трудом разлепил спекшиеся губы, но не издал ни звука.

— Дайте ему воды.

Повинуясь приказу, один из воинов протянул пленному фляжку. Сделав глоток, тот выпрямился.

— Я Диаро Кагато Старший соратник моего господина сегуна Хайдаро.

— Бывшего сегуна! — крикнул кто-то из свиты.

Рекс поднял руку, призывая к тишине.

— Для меня только он настоящий, господин, — покачал головой старик.

— Почему ты оскорблял моего парламентера? — спросил Бьерн.

— Чтобы соратники не боялись тебя.

— Ты храбрый воин, — выпрямился в седле Рекс. — Я могу сохранить тебе жизнь.

— Что я должен сделать для этого? — спросил Старший соратник.

— Стань одним из моих воинов.

Старик грустно покачал головой, потом взглянул в небо и сказал:

— Есть кое-что важнее жизни.

— Что же?

— Долг и честь, — старший соратник в упор посмотрел на владыку степей.

Тот кивнул и оглянулся на приближенных.

— Мой Рекс, — склонился в поклоне Сакуро. — Подари храброму Кагато почетную и быструю смерть.

— Хорошо, брат Сакуро, — кивнул Бьерн.

— Ты Бусо Сакуро? — вскинул брови пленник.

— Да.

— О, великий Рекс! — громко сказал старый воин. — Если ты желаешь оказать мне милость, прикажи господину Сакуро убить меня!

— Как, брат Сакуро? — спросил Бьерн. — Не откажешь храбрецу?

Тонганин поклонился, прижав руку к сердцу, и спрыгнул с седла. Державшие пленника нирдманы отошли в стороны. Сакуро положил ладонь на рукоятку меча, склонился. Старший соратник неуклюже ответил на поклон. Сверкнула сталь, и голова старика покатилась по траве.

— Хороший удар, брат, — похвалил дариец, потом добавил, обращаясь к охране. — Похороните почетно! Он был храбрецом.

Не глядя на обезглавленное тело, Бьерн тронул коня к крепости. Вслед за предводителем тронулась свита.

— А где Великий мастер? — спросил он у хмурого Хлодвига.

— У замка.

— Не терпится взглянуть на новое жилище? — засмеялся Бьерн.

— Нет, мой Рекс, — покачал головой брат. — Он хотел узнать, почему сломалась первая из его огромных башен.

К вечеру уцелевшие в резне слуги и рабы очистили замок от трупов. По приказу Бьерна тела погребли с почетом, согласно их обычаям. Пленных согнали в центр замкового двора. Среди них не оказалось ни одного соратника. Куда-то исчез и сегун. Слуги сообщили, что он, скорее всего, покинул крепость через подземный ход. Сакуро приказал отыскать его, но поиски оказались безрезультатны. Где располагались тайные ходы, знали только самые приближенные к сегуну придворные. А никого из них в живых не осталось.

Начавшиеся пожары быстро потушили. Над главной башней взвился оранжевый штандарт Бьерна и флаг Истинного Сына Неба. Золотая цапля, но не на синем, а на красном поле.

Пока простые воины делили добычу, начальники расселись в большом зале замка в ожидании пира.

— Скажи, Великий Мастер, — обратился Хлодвиг к скромно одетому молодому человеку, сидевшему среди убеленных сединой военачальников. — Почему ты не стал разрушать стены замка из своих камнеметов?

Собравшиеся затихли, с любопытством ожидая ответа. Сам Рекс прервал разговор с Сакуро и посмотрел на молодого помощника.

Улыбнувшись изуродованным лицом, тот негромко сказал:

— Жениться хочу.

Окружающие дружно заржали. Однако этот ответ не удовлетворил Хлодвига. Убрав со лба жирную прядь ярко-рыжих волос, он продолжил приставать:

— Причем тут твоя женитьба?

Похоже, молодой военачальник уже успел приложиться к местной водке.

— Наш Рекс сказал, что моя свадьба с прекрасной Брутти состоится, когда я стану хозяином отцовского дома. Но не могу же я ввести молодую жену в разрушенный дом!

Бьерн гулко засмеялся. Хлодвиг улыбнулся и, схватив со стола кубок с вином, громко провозгласил:

— За нового сегуна!

Дарийцы дружно подхватили тост.

Великий Мастер поднялся, взял заботливо протянутый слугой кубок.

— За Великого Рекса! За его храбрость, мудрость и удачу! Да продлится его жизнь десять тысяч раз по десять тысяч лет!

Бьерн выпил, поставил кубок на стол и собрался что-то сказать, но тут к его уху наклонился один из нирдманов.

Только что улыбавшееся лицо степного владыки окаменело.

— Тихо! — негромко сказал он.

В зале наступила тишина. Только в дальнем конце, где веселились вожди лесных племен, кто-то продолжал смеяться, но соседи быстро утихомирили весельчака хорошим тычком под ребра.

— Привели бывшего сегуна Хайдаро, — проговорил Бьерн, и взгляды всех устремились на дверь.

Первыми вошли трое хмурых нирдманов с обнаженными мечами. Следом появился тонганин в грязных богатых доспехах. Оглядев зал и безошибочно узнав главного, он согнулся в глубоком поклоне, сделал несколько шагов и рухнул на колени. Следом двое тонган ввели связанного человека с мешком на голове. Остановившись в дверях, они застыли, не зная, что делать дальше.

Повинуясь легкому движению руки владыки, нирдманы решительно оттеснили их от пленного.

— Кто ты? — спросил Бьерн, упершись локтем в колено и внимательно разглядывая коленопреклоненную фигуру. — Да подойди ближе! Что я орать буду?

Тонганин не решился встать и на четвереньках подполз к трону.

— Я Михо Никито соратник бывшего сегуна Хайдаро, — ответил тот, поднимая голову.

На круглом лице расплылась счастливая белозубая улыбка. Большие темные глаза под черными бровями светились обожанием, даже густые усы верноподданнически топорщились.