Философия Науки. Хрестоматия - Авторов Коллектив

Проблема сводимости (редукции) приобрела особенно острые формы в современном биологическом познании в связи с его выходом на молекулярный уровень, предполагающий широкое использование, в частности, физико-химических методов исследования явлений жизни <...> (С. 101)

<...> Даже сугубо специальный анализ физико-химических процессов будет иметь биологическое значение (независимо от того, подвергается ли такому анализу действительный биологический объект), если он органически включен в комплекс более общих задач, реализация которых ведет к выяснению структуры и функций, законов живой материи. Современное биологическое знание не является однородным. Оно выступает в качестве интегрального результата весьма специализированной информации, получаемой из различных по своей природе источников. И нелепо было бы противопоставлять их, объявляя «незаконными» те, которые в своем непосредственном выражении не имеют «специфически биологической» формы. Это целиком относится к применению физико-химических методов в биологии, поскольку они оказываются органически включенными в комплекс общих задач, реализация которых ведет к выяснению качества живых систем. Перед методологией биологической науки возникает, однако, вопрос, на какой стадии исследования, с учетом каких сторон объекта происходит интеграция, приводящая к биологическому знанию. И здесь первостепенное значение приобретает проблема структурной организации и уровней живой материи, с учетом которых и определяется, следовательно, мера сводимости биологических процессов к физикохимическим, когда такое сведение оказывается эвристически эффективным для познания скрытых механизмов этих процессов. Интеграция достигается в «узловой линии меры», прямо и непосредственно связанной с определенным уровнем организации физико-химических процессов, в которой обнаруживаются основные свойства, присущие живым объектам.

Методологическая задача ставится, таким образом, гораздо шире, чем это диктуется редукционистским подходом или просто требованиями целостного анализа биологических явлений. <...> На этой основе и развиваются сегодня, в частности, идеи о взаимной дополнительности молекулярной и организменной биологии, картезианского (редукционистского) и дарвиновского (композиционистского) подходов (Т.Добжанский) (С. 108-109)

Представление о живых системах как открытых лежит в основе современной биологии и является центральным в системном подходе как содержательном методологическом принципе биологического познания. <...> (С. 115)

<...> Биокибернетика позволила существенно конкретизировать системный подход, включив в него рассмотрение фундаментальных свойств живых систем в аспекте связи, контроля и управления. Она сделала возможным анализ организованности, упорядоченности живых систем разных уровней под углом зрения теории информации, информационной энтропии. (С. 117)

Отметим некоторые, наиболее существенные характеристики живых систем как сложных и высокоорганизованных, состоящих из большого числа элементов или элементарных управляющих систем, сложность которых зависит от свойств элементов и подсистем и может расти по мере увеличения их разнородности. Эти характеристики касаются таких свойств живых систем, как способность под влиянием сигналов информации изменять свое состояние посредством поисков оптимальной величины параметров, т.е. способность выбора реакций; способность «запоминать» наиболее выгодный эффект предыдущих реакций, характеризующая эту систему как самообучающуюся, самонастраивающуюся; способность принимать информационные сигналы от других систем и внешней среды и передавать их через неопределенно большой промежуток времени; способность изменять рабочие алгоритмы и собственную организацию в зависимости от изменения информационных сигналов; способность не только к сохранению достигнутой организации и ее самовоспроизведению, но и ее усовершенствованию, развитию. Существенно важное значение имеет вытекающая отсюда характеристика живых систем как систем с обратной связью, причем этот принцип имеет универсальный характер. (С. 118)

Все это открывает новые горизонты и новые формы применения системного подхода в биологии, базирующегося на диалектико-материалистическом понимании развития биологических систем и способов их исследования. <...> (С. 121)

Это ставит принцип историзма в биологическом познании в особое положение, поскольку он методологически ориентирует на анализ одного из основных свойств живых систем — наряду с имеющими место в процессе саморегуляции изменениями, так сказать, обратимого характера претерпевать и необратимые, прогрессирующие изменения, выражающиеся в процессах индивидуального, онтогенетического и исторического, филогенетического развития. Без учета качественных изменений живых систем в определенном временном интервале, вне этого исторического контекста системный подход в биологии может дать лишь ограниченные (а иногда и противоречащие истине) результаты. <...> (С. 121-122) <...> принцип развития, воспроизведение генезиса биологического объекта, предполагает его системный анализ; таким образом, принцип развития, историзма, сливаясь с системным подходом, образует методологический комплекс, который можно было бы назвать системно-историческим, (С. 123)

Существенно важным оказывается рассмотрение процессов детерминации живых систем с точки зрения того, как они осуществляются в системе отношений органического целого, обладающего внутренней активностью. Внешний фактор преломляется здесь через внутреннюю среду живой системы, которая активно «трансформирует» его в результате действия сложных регулирующих механизмов. При этом возникает новый тип причинной связи, характерный именно для саморегулирующихся, самоуправляющихся систем, — циклическая причинная связь, которая может быть прямой и обратной. Возникает своеобразная «предетерминация», фиксируемая в программе живых систем в виде кодовой модели последующих действий, причем сам характер взаимодействий в живых системах имеет сложную форму и он может быть охвачен понятием корреляционной причинности. Взаимодействие по типу корреляций — вот то специфическое, что отличает связи (детерминацию) в органически целостных системах от связей, имеющих место в системах, по отношению к которым неприменимо понятие «органическое целое» и в которых взаимодействие осуществляется по типу простой детерминации. (С. 126)

Целесообразность вообще следует понимать значительно шире. Она всегда выступает как отношение, как особый вид связи в рамках диалектико-материалистического детерминизма, как связь начального и конечного состояния системы. Однако отношение целесообразности получает, так сказать, «свидетельство своей аутентичности» через отношение к субъекту, цели которого, предвосхищающие конечный результат, служат основанием причины движения средства. Это движение вместе с тем в определенном отношении имеет строго объективную природу, не зависящую от субъекта.

Напрашивается вопрос: может ли быть такое «удвоение» связи, делающее ее обратной, циклической, которое достигается не за счет наложения на объективный, материальный процесс идеальной схемы, а путем взаимодействия этого процесса, имеющего определенное направление, и его материальной модели или программы, имеющих обратное направление? Следовательно, возможно ли такое развитие природных процессов, при котором причиной действия служит создаваемая заранее материальная «модель будущего», не осознаваемая, однако, как цель? <...> (С. 143)

Органическая целесообразность, проявляющаяся в характерных для живых систем особенностях строения и функций, организации метаболических процессов, управления и регуляции, роста и развития и т.д., — это как раз тот случай, когда эмпирически (и разумеется, условно) употребляется понятие целесообразности для характеристики природных процессов. Но именно здесь телеология в разных ее формах претендовала если не на универсальное значение, то, во всяком случае, на роль необходимого «дополнения» <...> в познании сущности организмов. (С. 144)

<...> С учетом экспериментальных и теоретических данных современной биологической науки и с позиций органического детерминизма прокладываются в настоящее время новые подходы к научному объяснению органической целесообразности, понимаемой не только в структурном, но и в генетическом аспекте. Получает обоснование представление об известной направленности — и в этом смысле целесообразности — морфофизиологических реакций — наследственных изменений, метаболических, термодинамических и прочих процессов живых систем. Разумеется, речь идет в данном случае о целесообразности не в том понимании, как она реализуется в сознательной человеческой деятельности. Кроме того, направленность процессов живых систем, определяемая взаимодействием внешних и внутренних факторов, генетической программой организмов, вырабатываемая исторически и в индивидуальном развитии и являющаяся специфическим свойством и результатом особого типа их системной организованности, целостности, реально обнаруживается лишь в качестве общей тенденции, не однозначно, а статистически. (С. 147)