Клинок Гармонии (СИ) - Илья Кишин

Нырнув рукой под небольшой синий плащ, я достал из кобуры свое секретное оружие, приведя его в действие нажатием кнопки, чтобы нагреть содержимое внутри. Когда все было готово, и сыворотка правды томительно ожидала проникновения в вену, я принялся за работу, схватив Калипсо за левую руку. Задрав широкий рукав, я оголил руку и аккуратным ловким движением ввел иглу ему в вену, приспустив курок для того, чтобы вещество влилось внутрь, а потом тотчас выдернул ее наружу, чтобы не перебрать с дозой.

— Что это? — поинтересовался Котай, не понимая, что я делаю.

— Вам, наверное, стоит знать, — заговорил Эдвард. — Камиль использует в качестве «сыворотки правды» чистый синтетический героин, а также применяет его в бою с шепотами. Наркотик действует на шепотов несколько иначе, но в общих чертах эффект оправдывает себя, поскольку во время эйфории сознание притупляется и использовать силу не получается, что кардинально меняет расклад сил в пользу Камиля.

— Вводится наркотик через емкость с иглой, что выстреливается из транквилизаторного пистолета, — перебил я. — В зависимости от дозы эффект отличается, но я обычно использую крайне большую, чтобы мгновенно обезвредить цель, однако в большинстве случаев носитель все равно просто умирает от передозировки. Этот метод неидеален, поскольку приходится целиться в места с наиболее активным кровообращением вроде бедренной артерии, шеи или солнечного сплетения, однако еще ни разу не подводил.

— И откуда же ты берешь героин? — нахмурился король, заподозрив меня в чем-то.

— Сам варю — это просто, — объяснился я, стараясь не выдать себя.

— Камиль, — грозно прорычал он, — посмотри-ка мне в глаза.

На этом моменте вся моя карьера могла бы оборваться, а вместе с ней в Бездну ушло бы и самое дорогое — жизнь. Я прекрасно понимал, что если проигнорирую прямой приказ, меня тотчас поставят на место Калипсо, потому пришлось подчиниться, посмотрев прямо в глаза человеку, которого все боятся — даже я.

Сияющий желтый взор в промежутке между золотыми украшениями нагнетающе пилил прямо в душу, однако за те полминуты, которые он смотрел на меня, действие «шиирацу» так и не ощутилось, но я продолжал смотреть, не отрываясь ни на секунду.

— Хорошо, продолжай, — наконец успокоившись, проговорил Котай.

— Пронесло? — задумался я. — Неужели и вправду пронесло? Он не стал лезть мне в голову?

Когда-то давно я заметил, что при использовании «шиирацу» в глазах короля мелькает едва различимый рисунок с кольцами, но иногда бывали и такие случаи как сейчас, из чего я вывел некоторую закономерность — смотря в глаза предмету своего интереса, Котай ожидает увидеть не то, что от него скрывают, а сам факт того, что от него нечего скрывать. Другими словами, если человек отказывается смотреть, значит, он что-то скрывает, и это вызывает подозрения, а если подчиненный вдруг на всем своем характере уставится прямо в глаза, которых до дрожи в коленях боится, это значит, что он не только полностью открыт своему повелителю, но и готов принять наказание за все свои оплошности — это меня и спасло.

— Это все, Инь, отойди, — скомандовал я.

Как только Инь отошел, открыв доступ для героина к мозгу, я принялся наблюдать за реакцией Калипсо на наркотик, которая полностью соответствовала тому, что я хотел получить.

— Свет… он меня иссушает… выжигает все изнутри… Я — грешник, нет мне прощения за все содеянное, пусть будет суд… верховный небесный суд, — немного успокоившись и затерявшись в реальности мямлил он.

— Приступим! — воскликнул я, а затем сразу же ударил коленом в нос беспомощного Калипсо, после чего выхватил из кобуры дробовик, приставив его к голове несчастного. — Смотри, сука, к твоей голове приставили пушку! Стоит только спустить курок и мозги разлетятся по полу! Ты умрешь, Конрад Форд, умрешь!

Я прекрасно знал, как наркоманы реагируют на угрозы — они сразу начинают паниковать, но делают это не так, как обычные люди. Видя на уставшем лице нотки блаженства и чувство защищенности, наблюдая за тем, как Конрад теряет нить, связывающую его с предметом собственного бреда, я подбирал момент, чтобы надавить.

— Хочешь умереть, Конрад, хочешь? — продолжал я. — Твой убийца прямо здесь, палец лежит на курке и в любую секунду может сорваться!

Обращение по имени тоже было частью угроз, привносящей в процесс неоценимый вклад.

— НЕТ! — истошно закричал он. — НЕ УБИВАЙ МЕНЯ, Я ХОЧУ ЖИТЬ! ПОЖАЛУЙСТА, НЕ НАДО!

Именно такая реакция была мне нужна — он напуган и не может ничего с этим поделать. Калипсо прекрасно понимает, что его жизнь в моих руках, даже находясь не только в состоянии эйфории от действия наркотика, но и в собственном бреду. Пришло время тянуть за ниточки, а делаю я это лучше любого другого человека в Гармонии.

— Ты не хочешь умирать? — снизив тон, сопереживающим мягким голосом проговорил я, не стягивая улыбки.

— НЕ ХОЧУ! НЕ ХОЧУ! ХОЧУ ЖИТЬ! — все еще кричал он.

— Дробовик хочет поговорить с тобой, Конрад, он очень зол и может убить тебя в любой момент. Ты поговоришь с ним?

— Д-да, да, я поговорю с ним! — поддался, хах.

— Первый вопрос, мистер дробовик очень хочет знать, кто тебя покалечил.

— Я… Божий свет, это был Божий свет! — все еще отчужденно отвечал он.

— О нет! Дробовик хочет выстрелить! — припугнул я Калипсо, прекрасно зная, что сейчас он снова закричит и еще больше сломается.

— НЕТ! НЕ СТРЕЛЯЙ! — как и ожидалось.

Близится развязка, цель почти полностью сломалась и готова идти на переговоры, лишь бы сохранить себе жизнь.

— Он не будет стрелять, если ты ответишь, — приговаривал я. — Твой единственный шанс выжить — начать отвечать на вопросы. Милый-милый Конрад, давай же, я же хочу тебе помочь, ты сможешь, давай. Кто тебя так покалечил?

— Это была девушка, — наконец заговорил он. — высокая девушка с яркими-яркими крыльями… Она летала так же быстро как я, но она… она… оказалась сильнее… «Белая ночь» победила «Бесподобный мрак», свет делал больно… кожа вся горела… Фирия… она звала себя Фирией…

— И что, она сама тебе наваляла или был еще кто-то? — уточнил я, ожидая выдать королю больше информации, чем он сам уже слышал.

— Еще… были еще, — продолжил он. — Богиня воды…маленькое дитя, что даже во мраке чувствует меня, она не дала себя убить… защищалась… как зверь, загнанный в угол…

— Хомура Эверби? — вклинился генерал Джонатан Морроу.

— Маленькое-маленькое дитя, — не умолкая продолжал говорить Калипсо, — такое худое… слабое… но с сильным сердцем и волей к жизни…

— Точно она, — подметил Эдвард.

Так, хорошо, теперь у нас есть немного больше полезной информации. Чувствую, если получится вытянуть что-нибудь еще, кто-то получит весомую премию и еще