Атомная крепость - Иван Цацулин

– Меня не интересуют ваши полномочия, – резко сказал Можайцев. – Я буду разговаривать только с Функом.

Гюнтер Курц ухмыльнулся.

– Вы полагаете, что специально для беседы с вами герр Функ должен бросить все дела и прилететь сюда? – ехидно спросил он.

– Разговаривать буду лишь с ним. Вы зря теряете со мной время, Курц.

Гюнтер Курц глухо выругался, подумав, сказал:

– Мне приказано показать вам вольфшанце… Вы должны убедиться в нелепости вашей идеи фикс относительно диверсии – вольфшанце взорвать нельзя. Знаете ли вы, что такое «волчье логово» Функа? Это… – он подыскивал подходящие слова. – Это первозданная каменная громада. Оно было бы уничтожено вместе с нами лишь в том случае, если бы где-то в недрах земной коры, под нами, неожиданно разверзлось жерло вулкана, но, увы, герр Можайцев, природа не на вашей стороне – здесь нет вулканов. Вставайте, пошли.

– У меня нет настроения заниматься экскурсиями, – со злостью возразил Можайцев. – И перестаньте болтать насчет идеи фикс… Мной руководила все это время не навязчивая идея неврастеника, а цель всей моей жизни, Курц, – впрочем, вам не понять этого. Вы признаете только силу, – он с ненавистью посмотрел в глаза собеседника. – Незаконно схватили меня, безоружного, бросили в эту каменную могилу и еще имеете наглость приходить сюда для каких-то переговоров со мной. Убирайтесь, разговаривать буду только с Функом, сообщите ему об этом.

Курц топтался у двери. Неожиданно предложил:

– Хотите, я покажу вам смонтированные Шольцем установки «М-1»?

– Смонтированные? – Можайцев сел. На плане Родриго стартовая площадка с его установками не была обозначена, и это обстоятельство весьма заботило Можайцева, – «адские машины» Прайса пришлось в известной мере располагать наугад, полагаясь на то, что в результате мощного взрыва здесь все равно ничто не уцелеет. – Смонтированные?

– Да, конечно, – подтвердил Курц. – Интересно? Ну, пошли. А Функу я сегодня радирую о вашем упрямстве.

Глубокая шахта, как и предполагал Можайцев, оказалась естественной пропастью, столь типичной для этих мест, основательно расширенной и приведенной в соответствующее состояние инженерами Функа. На дне шахты помещались установки «М-1», мощные агрегаты и специально для них сконструированные ракеты в «люльках» – амортизаторах. Можайцев внимательно осматривал свое детище. В галерее, рядом с пусковыми механизмами, стоял Шольц, предатель Генрих Шольц. Он заискивающе улыбался, – Можайцевым при виде бывшего помощника овладел неудержимый гнев: вот он, человек, погубивший его мечту, убивший его.

Пульт управления был расположен на значительном расстоянии от шахты, в глубине вольфшанце. Огромные бункеры, сверкающие новенькие электронные устройства, световые табло, разноцветные индикаторы, измерительные приборы… Гюнтер Курц как тень следовал за Можайцевым, пытаясь по выражению его лица определить, какое все это сооружение производит на него впечатление. В этом помещении Можайцев пробыл несколько часов, тщательно изучая аппаратуру, – он был по-настоящему заинтересован: успех всей операции против «волчьего логова» был связан именно с возможностью обосноваться вот в этих подземных залах. Курц расценивал поведение Можайцева по-своему, полагая, что того увлекла и захватила совершенная техника. А у Можайцева в это время не выходили из головы слова, недавно произнесенные Гюнтером Курцем: «Вольфшанце было бы уничтожено вместе с нами лишь в том случае, если бы где-то в недрах земной коры, под нами, неожиданно разверзлось жерла вулкана, но, увы, герр Можайцев, природа не на вашей стороне – здесь нет вулканов». Можайцев теперь имел возможность произвести необходимые расчеты и с удовлетворением прийти к выводу: Курц ошибается, – вместе со всем своим «волчьим логовом» он находился как раз над жерлом вулкана, о существовании которого и не подозревал, – «адские машины» Прайса ждали своего часа у него под ногами, в тех самых «недрах земной коры», к которым он питал такое доверие.

У выхода из помещения Можайцев столкнулся с Бодо Крюгером – тот стоял, широко расставив ноги, и мерил его торжествующим взглядом. Можайцев отлично понял значение этого взгляда – Крюгер уверен, что перехитрил, давно, конечно, придумал план, как можно скорее и безопаснее разделаться с ним; это Можайцев предвидел еще там, в Морсенсе, в хижине «бедняги Жака».

Все произошло так, как и предполагал Можайцев… Предложение Курца немедленно приступить к работе он решительно отверг и в результате неуступчивости был помещен в карцер, с содержанием в условиях «строгого режима». По мокрым стенам ползали мокрицы, света почти не было, под потолком еле мерцала крошечная тусклая лампочка; кормили отвратительной похлебкой из муки. Через неделю появились Курц и Крюгер. Курц, ухмыляясь, сказал Можайцеву:

– Как в санатории… Сами виноваты, я ведь предупреждал вас еще в Норвегии… Вздумали тягаться со мной, это же просто смешно! Теперь вы в ловушке. И не взыщите – я отдам вас Крюгеру, у него с вами старые счеты. – Он злорадно рассмеялся.

Можайцев упорно молчал.

В тот же день в камере снова появился Бодо Крюгер, на этот раз один. Плотно прикрыв за собой дверь, вплотную приблизился к Можайцеву и, задыхаясь от ярости, прошипел:

– Как вы думаете, сколько вам осталось жить?

Можайцев холодно посмотрел на него, произнес спокойно:

– Вы не над тем ломаете голову, Крюгер.

Немец тихо рассмеялся:

– Неужели думаете запугать меня? Вы оказались наивны, как ребенок, герр Можайцев, вы в моих руках, и я уничтожу вас раньше, чем вы сумеете что-нибудь придумать.

Можайцев стоял перед ним напряженный, будто готовый к прыжку.

– Вы опять увлекаетесь, Крюгер, – спокойно сказал он, – и это легко может стоить вам головы. – Он резко взмахнул рукой. – Я знал, что вы придете ко мне и произнесете именно эти слова, я знал это еще там, на берегу Бискайского залива, Крюгер. Ваше дело не грозить мне, а выполнять мои приказания, – к сожалению, вы, кажется, забыли об этом. Имейте терпение выслушать меня, если дорожите своей шкурой, Крюгер. Вы действительно спите и видите, как бы убить меня, но не посмеете ничего сделать мне.

– Почему?

– Потому, что я нужен Карлу Функу, и если бы вам удалось расправиться со мной, вас заподозрили бы в том, что вы так действовали по указке Прайса и Харвуда. Понимаете, что стало бы с вами самим? Вы отправились бы вслед за мной. Затем, вы почему-то забыли: моя смерть автоматически повлечет за собой и вашу, Крюгер, при всех обстоятельствах, – Можайцев с видимым удовольствием произнес «при всех обстоятельствах». – Мои друзья доставят Функу записанную на пленку вашу речь у трупа Шервуда, а как только Функ ее прослушает – у вас не будет шансов остаться в живых.

Крюгер в бешенстве вскричал:

– И все-таки сперва я уничтожу вас!

Можайцев спокойно сказал:

– Не будьте идиотом, Крюгер, вам ни к чему ссориться со мной. Я подарил вам жизнь при условии…

– Чего вы хотите? Дать вам матрас и подушку?

– Не обязательно. Когда меня схватили ваши люди, они забрали у меня небольшой аппарат, – доставьте этот аппарат сюда, мне скучно без дела.

– Только и всего?

– Да, пока что ничего невероятного я от вас и не требую.

– Этот аппарат имеет отношение к вашим установкам?

– Вот именно. Я хочу продолжить работу над ним.

– Ладно, получите свою игрушку.

«Игрушка» была доставлена Можайцеву лично Крюгером через час. А на следующий день снова появился Гюнтер Курц, уговаривал, угрожал. Можайцев решительно отказался. Курц ушел от него в ярости. Что-то новое почувствовал Можайцев в его поведении, смятение и неуверенность сквозили во всех жестах и интонациях голоса эсэсовца.

– Что случилось? – прямо спросил он Бодо Крюгера. Тот боязливо покосился, выглянул за дверь, убедился, что там никого нет, и лишь тогда объяснил причину тревоги, охватившей его шефа.

Карл Функ сообщил, что, по полученным им сведениям, установки «М-1» пока не освоены.

Можайцев слушал с трепетом… Перед его глазами встало лицо Ландышева… И вдруг он с ужасом подумал о том, что опоздал, что все его жертвы могут оказаться ни к чему, если он не сумеет завершить операцию с вольфшанце раньше, чем советские инженеры оторвут от пускового стола ракету с космическими кораблями, которых так испугался Функ.

– Функ хотел бы пустить в ход мои установки? – спросил он, скрывая волнение.

– Да, конечно, – признался Крюгер.

– В таком случае я согласен попробовать… Доложите Курцу. Я не хочу терять времени в ожидании приезда сюда Функа. Однако если он не будет здесь через три дня – я ни к чему не притронусь, пусть Курц не обольщается, так и доложите ему.

– Чего вы хотите от Функа?

– Не ваше дело. Впрочем, скажу: я помогу ему в обмен на свободу.

– И тогда вы уже не станете пытаться бороться с ним? – Крюгер не скрывал насмешки.