Страх Мудреца - Патрик Ротфусс

- Король Скифус крикнул, - Трусы!

Я сражу Таборлина колдовством и лучше его! - Он тоже боялся Таборлина, но хорошо это скрывал.

Кроме того, у Скифуса были его вещи, а у Таборлина не было.

-Тогда Таборлин сказал: - Если ты такой храбрый, верни мне посох прежде,чем начнем дуэль.

- Конечно, - сказал Скифус, хотя на самом деле он не хотел их вернуть, как вы видите.

-Он прямо перед тобой в этом сундуке.

Мартен оглядел нас заговорщицки.

- Как вы понимаете, Скифус знал, что сундук был заперт, а ключ был только один.

И этот ключ несомненно был в его кармане.

Итак, Таборлин подошел к сундуку, но он был заперт.

Затем Скифус засмеялся и еще несколько охранников.

- Это разозлило Таборлина.

И прежде, чем любой из них смог что-нибудь сделать, он ударил в верхнюю часть сундука рукой и крикнул: - Эдро! - Сундук открылся и он схватил свой плащ неопределимого цвета, обернув его вокруг себя.

Мартен еще раз откашлялся.

- Извините меня,- сказал он и остановился, чтобы сделать еще один глоток.

Хеспи повернулась к Дедану.

- Как ты думаешь, какого цвета был плащ у Таборлина?

Лоб Дедана немного наморщился, как будто он начал хмуриться.

- Что ты имеешь в виду?

Это неопределимый цвет, как я и сказал.

Рот Хеспи сжался.

- Я знаю это.

Но когда ты думаешь об этом у себя в голове, на что это похоже?

Ты же должен себе представлять это хоть как-нибудь, не так ли?

Дедан задумался на мгновение.

- Я всегда представлял его мерцающим, - сказал он.

- Как блестящая булыжная мостовая после сильного дождя.

- Я всегда думала о нем, как о грязно-сером,- сказала она.

- Как будто он выстирывался по дороге всё время.

- Это имеет смысл, - сказал Дедан, и я увидел как на лицо Хеспи снова вернулась нежность.

- Белый, - добровольно высказался Темпи.

- Я думаю белый.

Без цвета.

- Я всегда думал о нем, что он похож на кусок бледно-голубого неба, - признался Мартен, пожимая плечами.

- Я знаю, что это не имеет никакого смысла.

Но именно так я представляю это.

Все повернулись ко мне.

- Иногда я думаю о нем, как о лоскутном одеяле, - сказал я.

Сделанный полностью из лоскутного шитья, кучи разноцветных тряпок и обрывков.

Но в большинстве случаев я думаю о нём, как о тёмном.

Как будто он на самом деле имеет цвет, но слишком темный для любого, чтобы его увидеть.

Когда я был моложе, рассказы о Таборлине оставляли меня с широко раскрытыми глазами от удивления.

Теперь, когда я знал правду о магии, я наслаждался ими на другом уровне, где-то между ностальгией и развлечением.

Но я отвел особое место в своем сердце для плаща неопределенного цвета Таборлина.

Большая часть его силы была в его посохе.

Его меч был беспощаден.

Его ключ, монета и свеча были ценными инструментами.

Но плащ был сердцем Таборлина.

Это была маскировка, в которой он нуждался, которая помогала ему, когда он был в беде.

Защищала его.

От дождя.

От стрел.

От огня.

Он мог спрятать вещи в него, и плащ имел множество карманов, полных удивительных вещей.

Нож.

Игрушка для ребенка.

Цветок для леди.

Чтобы ни было нужно Таборлину, оно было в плаще неопределенного цвета.

Эти истории заставили меня умолять мою мать ради первого плаща, когда я был молод...

Я завернулся в свой собственный плащ.

Мой отвратительный, оборванный, полинялый плащ лудильщика был дорог мне.

Во время одной из наших поездок в Кроссон за продуктами, я взял немного лишней ткани и вшил несколько неуклюжих карманов внутрь.

Но это была еще бедная замена моему богатому бордовому плащу, или прекрасному черно-зеленому, который Фела сделала для меня.

Мартен откашлялся и продолжил свою историю.

- Итак, Таборлин ударил по крышке рукой и выкрикнул.

-Эдро! Крышка сундука открылась, и он схватил пдащ неопределенного цвета и посох.

Он вызвал большую ветвистую молнию и убил двадцать стражников.

Он вызвал полосу огня и убил еще двадцать стражников.

Те, что остались, побросали мечи и взмолились о пощаде.

Тогда Таборлин забрал остальные его вещи из сундука.

Он достал ключ и монету и засунул их подальше в безопасное место.

Наконец, он достал свой медный меч, Скайалдрин, и опоясался...

- Чего? - перебил Дедан, смеясь.

- Ты девчонка.

Меч Таборлина не медный.

- Заткнись, Ден, - отрезал Мартен, уязвленный вмешательством.

- Он был медным.

- Сам заткнись, - ответил Дедан.

- Кто-нибудь слышал о медном мече?

Медь не может быть острой.

Это будет похоже на попытку убить кого-нибудь большим пенни.

Хеспи рассмеялась.

- Это был, вероятно, серебряный меч, ты не думаешь, Мартен?

- Это был медный меч, - настаивал Мартен.

- Может быть это было в начале его карьеры, - сказал Дедан громким шепотом Хеспе.

- Все, что он мог позволить себе - это медный меч.

Мартен одарил этих двоих сердитым взглядом.

- Медный, будь ты проклят.

- Если вам не нравиться это , вы можете просто угадать окончание. Он сложил руки перед собой.

- Хорошо, - ответил Дедан.

- Квоут может исполнить одно из них.

Он может быть щенок, но знает как правильно рассказывать истории.

Медный меч мне в задницу.

- На самом деле, - вмешался я, - я бы хотел услышать концовку Мартена.

- Ох, проваливай, - с горечью сказал старый следопыт.

- Я не в настроении заканчивать сейчас.

И я предпочел бы послушать вас, чем слушать, как этот осёл встревает через слово.

Ночные истории были одним из немногих случаев, когда мы могли сидеть, как группа, не впадая в мелкие ссоры.

Теперь, даже они становились напряженными.

Более того, остальные начали рассчитывать на меня для вечерних развлечений.

В надежде положить конец этим тенденциям, я много думал о том, что вложить в историю, которую я собирался рассказать сегодня вечером.

- Давным, давно, - начал я.

- Один маленький мальчик родился в маленьком городе.

Он был совершенным, или так думала его мать.

Но одно было в нём иным.

У него был в пупке золотой винт.

Просто выглядывала его головка.

- Ныне его мать была просто рада, что он имел все пальцы рук и ног в нужном количестве.

Но, когда мальчик вырос, он понял, что не все имели винты в своих пупках, не говоря уже о золотых.

Он спросил у матери, для чего он нужен, но она не знала.

Затем он спросил своего отца, но отец не знал.

Он спросил своих бабушек и дедушек, но они тоже не знали.