Выжженая земля. Тетралогия - Александр Конторович

Нет, еще что-то меня задело… что?

Резидентура… там были явные профи, взять хотя бы того снайпера, что на чердаке сидел. Гадалка тогда точно его описала, да и не только его, к слову сказать…

Он ведь военным был, офицер — с немалым стажем, между прочим! Да и кроме него у Сценариста военных хватало.

Что-то тут не так…

У него ведь и явные наемники были, так?

Были — и в товарном количестве, как финансисты говорят. С ним рядышком присутствовали и все его просьбы исполняли своевременно.

А военные — явно в его делах участия не принимали.

И против нас открытого противодействия не было… Ну, скажем, в этом и наша заслуга присутствует, но все же, все же… не только этим данный факт объяснить можно. Сами они первыми не нападали, только защищались. Точки свои обороняли, ибо кто мы такие для них? Вооруженные люди?

Так у них и у самих оружие есть, это не аргумент.

Противодействие их в принципе вполне объяснимо — со всех точек зрения.

Ежели на охраняемый объект полезут со всех сторон непонятные мужики со стволами, что обязана сделать охрана? Стрелять она станет — сразу и наглушняк. Исполняя свои законные обязанности и ранее полученный приказ. Что и происходило у нас.

Да… хорош ты, подполковник, нечего сказать! Такую операцию — у себя под носом, между прочим, прошляпил! Самым позорным образом — негде клейма ставить!

А вот и дома появились… Проехав блокпосты на въезде в город, наши машины поворачивают к площади. Полковник сидит мрачный, настроение у него, надо думать, весьма и весьма не радужное. Ну, его понять-то можно — задание выполнил сикось-накось, командира немцев не привез, злодеев не поймал… Вообще-то мне с самого начала показалось странным, что на наши поиски послали того, кто менее всего пригоден к выполнению такой задачи. Ну, как мастер планирования, он вполне может быть, что и на своем месте. Но как разыскник? Для оказания помощи могли бы найти кого-нибудь и более подходящего. Тот же СОБР подошел бы для этой цели гораздо лучше. Да и ополченцы за нами уже выехали, и это не могло пройти мимо внимания командования. Те же блокпосты и доложили бы…

Стоп…

А если предположить, что Кротов в любом случае должен был нас перехватить?

— Арсений Петрович, а про то, что нас уже отправились искать ополченцы, вы знали?

— Да, нам сообщили об этом по связи.

— Так вы в любом случае должны были нас забрать к себе?

— Да. А что в этом такого? Мы и доехали бы быстрее…

Или вовсе не добрались бы, если вспомнить встречающий джип…

Мой собеседник искоса на меня поглядывает. Чего это он? А-а-а… не понял смысла последних слов? Сожалею, но кое до чего вам, милейший, лучше дойти своим умом. Да и я, откровенно говоря, не до конца еще уверен в правоте собственных выводов, оттого и повременю их озвучивать.

А вот площадь. Наши машины подъезжают к ступенькам и останавливаются.

— Пойдемте, Сергей Николаевич, — устало говорит полковник. — Надо генералу доложить…

Выйдя на улицу, оборачиваюсь к «шишиге» и делаю приглашающий жест. Полковник тем временем уже поднялся по ступеням и взялся рукой за дверную ручку. Повернувшись в мою сторону, нетерпеливо машет рукой.

— Я только вещи свои прихвачу! Не заблужусь…

Хлопает дверь.

От машины, припадая на раненую ногу, подходит Гратц. Он с интересом смотрит по сторонам.

— Здесь тоже шли бои?

— Пришлось пострелять… это у нас всю дорогу забава такая национальная! Бей своих, чтобы чужие обделались!

Майор качает головой — не понял юмора. Ну, немцы, ну и трудный вы народ!

— Прежний губернатор и его люди, бросившие город в трудную минуту, попытались снова захватить власть.

— И как долго они прожили после этой попытки?

Хм, я был не прав — юмор у Гюнтера присутствует…

А на входе в здание меня отлавливает Попов. Видать, по рации ополченцы его вызвали.

— Слышь, Николаич, я тут тебе такое скажу!

— Да мне к генералу нужно!

— Оно и хорошо…

Широков выглядел каким-то помятым и уставшим. Ну в принципе, его понять можно — новый геморрой образовался. Причем практически на пустом месте. И как его теперь решать?

— Что-то вы, товарищ подполковник, не слишком торопились! Кротов — так когда еще подошел!

На место меня ставишь? Сразу — с самого начала? Ну, понять это можно — но, не нужно.

— Виноват, товарищ генерал-лейтенант! Но от обязанностей военного коменданта меня никто не освобождал (никто, по правде говоря, на меня их и не возлагал…), а некоторые вопросы требуют незамедлительного решения! Меня прямо перед вашей дверью отловили!

— Ладно… — машет рукой хозяин кабинета, — об этом после… Что теперь с немцами нам делать?

— Договариваться нужно. Нам они здесь не нужны, пусть топают к себе домой.

Широков удивленно смотрит на меня.

— Но каким, простите, образом?

— Разрешите? — приподнимаюсь с места.

— Ну…

Подхожу к двери и поворачиваю ручку. Тяну створку на себя и отступаю в сторону.

— Разрешите представить вам майора Гюнтера Гратца — командира того самого спецбатальона.

С кого там Гоголь немую сцену писал? Думаю, он и здесь мог бы почерпнуть для себя немало интересного…

Скрипнули тормоза — и прямо через борт из остановившейся машины начали прыгать люди.

— Вперед! Оцепить дом!

Топот ног — в сенях метнулся в сторону хозяин дома, вскидывая на уровень груди автомат. Поздно — мелькнувшая перед ним тень изогнулась в рывке… и АКСУ глухо долбанулся об пол.

— Вниз!

Протарахтели по ступеням тяжелые ботинки.

— Н-на!

Сполз по стене дежурный автоматчик. Лязгнул о стену ствол его оружия.

— Держать его!

Бухнула о бетон распахнутая дверь. Упав на колено, передовые бойцы вскинули автоматы — черные зрачки стволов уставились на находящихся в помещении людей.

— Всем оставаться на местах! Кто руку к пульту протянет — так без нее и останется!

Радиопереговоры.

— «Сосна» — «Грачу» ответь!

— Здесь «Сосна».

— Подходим, обеспечьте посадку.

— Бросаю дым.

— Принято, дым вижу.

— Ветер у земли слабый, юго-восток.

— Принял.

Зависнув на мгновение в воздухе, вертолет осторожно коснулся колесами земли. Открылась дверца, наружу выползла металлическая лесенка.

Придерживая руками головные уборы, на улицу быстро выбралось несколько человек. Осмотревшись по сторонам, один из них подошел к группе встречавших.

— Старший лейтенант Горяинов!

— Гауптман Кашке! — поднес руку к каске один из них.

— Очень приятно, герр гауптман! — протянул руку Горяинов. — Я назначен к вам офицером связи. Среди нас есть врач, а также люди, которые должны обеспечить ваши контакты с местным населением. Дабы между вами не возникало никаких конфликтных ситуаций.

При этом старший лейтенант непринужденно перешел на немецкий язык, что вызвало улыбку на лице гауптмана — в русском языке тот был не силен.

— По правде сказать, мы и сами уже установили с ними контакт… но ваша помощь, разумеется, будет весьма кстати!

«Хоть пить столько не станут!» — пронеслась в голове Кашке мысль. — «Бедняга Кнопфель и так уже еле на ногах держится…»

— Мы привезли вам некоторое количество продовольствия, пришлите людей для выгрузки.

— Я распоряжусь немедленно! Но и у нас для вас тоже кое-что есть…

Оставив на земле немаленькую кучу картонных коробок, ящиков и мешков, вертолет взревел двигателями. Выскочив из двери, обежал его по кругу борттехник. Вернулся, махнул на прощание рукой и запрыгнул в салон. Хлопнула дверца, и винтокрылая машина поднялась в воздух, унося в своем чреве новых пассажиров.

— Ну, что ж, герр гауптман, — провожая взглядом уходящую машину, произнес старший лейтенант. — Полагаю, у вас есть на кого спихнуть все это добро?

Еще раз окинув взглядом доставленный груз, немец кивнул.

— Сейчас подойдет наш вахмистр, он и примет весь груз по описи.

Горяинов приподнял бровь.

— Да и так бы взяли! Вам же личный состав кормить нужно.

— Нет, — покачал головой немец. — Во всяком деле есть определенный порядок — и его необходимо соблюдать!

— Ну, — развел руками офицер связи. — Вам, разумеется, виднее…

— Ну, че, Синельников? — подтягиваю я ногой табуретку и присаживаюсь напротив. — Говорить бум?

— О чем, товарищ подполковник? — спрашивает связист.

А синячок у него знатный! В полморды!

— Не просек еще?

— Не понимаю я вас…

— Марков где?