История куртизанок - Элизабет Эбботт

Вместе с тем Ньюленд был настолько напуган силой чувств, которые испытывал к Эллен, что попросил Мэй ускорить их бракосочетание, чтобы, женившись на ней, перестать думать об Эллен. Сначала Мэй возражала ему. Она говорила, что угадала стремление Ньюленда скрыть свою любовь к кому-то, кого он любить не должен и кого надеется забыть. Но она неверно определила предмет его любви, полагая, что это его бывшая любовница. А он испытал такое облегчение от того, что она не подозревала о его отношении к Эллен, что смог убедить Мэй в том, что она неправа.

Когда Ньюленд признался в любви Эллен («Ты — та женщина, — сказал он ей, — на которой я женился бы, будь это возможно хотя бы для одного из нас»), она гневно ответила, что, убедив ее не подавать на развод, он сделал брак между ними невозможным. «И поскольку моя семья должна была стать и твоей семьей — и ради вашего союза с Мэй, — я сделала то, что ты мне сказал, то, что ты убедил меня сделать», — с горечью напомнила она ему. Потрясенный до глубины души Ньюленд решил признаться в своих чувствах Мэй и расторгнуть их помолвку ради того, чтобы быть с Эллен.

Но оказалось слишком поздно! Пришла телеграмма, в которой говорилось, что семья Мэй согласна на заключение ее брака с Ньюлендом раньше назначенного срока — всего через несколько недель. Отношение Ньюленда к ценностям и требованиям общества, часть которого он составлял, вынуждало его выполнить условия помолвки и жениться на Мэй. Во время церемонии бракосочетания он предавался мечтаниям. Потом решил, что не может «освободить жену, которая даже не подозревает о том, что она не свободна» и которая прямо у него на глазах становилась очень похожей на ее — и на его — мать. В результате он стал вести себя в браке точно так же, как и все остальные мужчины.

Ньюленд все больше и больше тосковал по Эллен. Ее положение изменилось. Муж умолял ее вернуться к ним домой — не в качестве жены, а в качестве хозяйки, и за это обещал вернуть ей приданое. Эллен гордо и решительно отвергла его просьбу. Встретившись с ней снова, Ньюленд признался ей: как он определил ее жизнь, так и она повлияла на его будущее, убедив в необходимости жениться на Мэй, чтобы не создавать семье проблемы. «Ты впервые дала мне возможность увидеть жизнь в ее подлинном свете и вместе с тем принудила меня смириться с обманом и притворством, — бросил он ей упрек. — Выдержать такое просто невозможно, вот и все».

К тому времени Ньюленд был уже настолько влюблен в Эллен, что думал даже о расставании с женой. Он так страстно желал быть вместе с Эллен, что ради этого был готов на все, даже на то, что она станет его любовницей. Обе семьи знали о его чувствах и, стремясь разлучить его с Эллен, оказывали на нее давление с тем, чтобы она приняла предложение графа Оленска. Чтобы оказать на нее более сильное воздействие, ей даже урезали содержание.

Несмотря на существенное ухудшение материального положения, Эллен отказалась. Но вскоре одна из самых уважаемых женщин в семье вернула ей средства, которые у нее хотели отнять. Ньюленд встретился с ней и вновь признался в любви. «Каждый раз, когда я тебя вижу, у меня возникают к тебе все те же чувства».

«Так значит, ты полагаешь, что, если я не могу стать твоей женой, мне придется жить с тобой как любовнице?» — спросила она.

Ньюленд чистосердечно ответил: «Мне каким-то образом хочется оказаться с тобой в том мире, где таких слов — таких категорий — не существует. Где мы могли бы быть просто двумя людьми, которые любят друг друга, которые друг для друга значат больше, чем жизнь, — и ничего больше для них не имеет значения». Но Эллен знала: такого мира не существует, а люди, которым кажется, что они его нашли, выясняют, что он «мало чем отличается от того мира, который они покинули, разве что он меньше, грязнее и развратнее».

Вскоре после этого на него нисходит прозрение. Брак его оказался неудачным, он должен оставить жену и вместе с Эллен отправиться в Европу, где они всегда будут вместе. Ньюленд никому не говорил о своих планах, однако весь его «клан» разгадал это тайное намерение. Хуже того: все родственники считали, что уже на протяжении нескольких месяцев Эллен была его любовницей. Для сохранения мира, в котором они жили, эти люди, «боявшиеся скандала больше, чем моровой язвы, ставившие приличия выше храбрости и считавшие, что “закатывание сцен” — прямое проявление невоспитанности», решили перейти к делу.

Их план был достаточно прост. Чтобы побудить Эллен к добровольному возвращению в Европу, Мэй сказала кузине, что она беременна. Когда вскоре возможная беременность Мэй подтвердилась, Ньюленд оказался в ловушке, а Эллен больше не допускала между ними близких отношений.

«Век невинности» посвящен не столько женщине, которая чуть не стала любовницей, столько вопросу о том, что представляет собой любовница, какого типа женщина может стать любовницей, как общество — в частности, аристократическое общество Нью-Йорка конца XIX столетия — относилось к любовницам и как то же самое общество, включая мужчин, имевших любовниц, сплачивалось вокруг обманутых жен, поскольку, хотя холостякам это прощалось, для женатых мужчин иметь любовницу считалось предосудительным.

Уортон мастерски нарисовала убедительную картину происходившего. Ньюленд — приятный, вызывающий симпатию главный герой, много размышлявший над принципами общества, в котором живет, а также над тем, как и кем определяются и воплощаются в жизнь системные ценности этого общества. Проведенный Ньюлендом анализ ситуации отнюдь не подвел его к выводу о том, что надо взбунтоваться, но сила его любви к Эллен и жуткое ощущение того, что жизнь с Мэй для него хуже смерти, побуждает его бросить вызов представителям его круга и поставить под сомнение их ценности. Сначала Ньнопенд хочет быть с Эллен любой ценой, и проще всего этого добиться, сделав ее своей любовницей. Но это кажется ему недостойной формой воплощения его страстной привязанности, и он все отчетливее понимает, что не может довольствоваться заурядной любовной интрижкой. На деле он хочет, чтобы их с Эллен отношения основывались на взаимной преданности, но такие отношения могут быть успешны только в том случае, если ни он, ни она не будут состоять в браке. Единственно возможным решением может стать его и ее развод или бегство в более снисходительную и не столь невинную Европу.

К концу книги, когда Ньюленд стал испытывать неловкость в своей социальной среде и ему становилось все труднее переносить методы контроля, которые практиковали ее члены, их с Эллен обвели вокруг пальца родственники под предводительством его собственной жены. Но как только Ньюленд и Эллен признали свое поражение, они их прощают и вновь радушно принимают в свою компанию. Хоть ценности века невинности — включая правила, касающиеся любовниц, — поставлены под вопрос, а бастионы его находятся под осадой, в общем и целом они остаются незыблемыми.