Легенды Соединённого Королевства. Величие Света - Владимир Игоревич Ашихмин

недра», «Надургх» и «Зарамзарат», спи спокойно. Я, Калеб Шаттибраль, твой брат по крови, буду помнить тебя. Всегда.

Покинув Тлеющую Чащу, мы отпустили Лайса – коня Дурнбада – на все четыре стороны. Он доживет остаток своих дней свободным. Неси его, ветер, неси от всех уныний и невзгод… Лайс хорошо послужил своему невысокому наезднику…

Лапа Дроторогора неизменно показывала на северо–запад. Лютерия доставала ее раз или два в день. Больше и не требовалось. Обретя «часть» Бога–Идола наша четверка почти сразу стала ощущать ее воздействие. Раздражительность, тошнота и мигрени досаждали нам почти постоянно. А ведь мы только выехали из Тлеющей Чащи! Что же будет с нами дальше? Пока неясно.

Друг за другом – Альфонсо, Лютерия, Настурция и я – мы скакали по Закатному Тракту. Через какое–то время он разделится на две старых дороги. Первая уйдет на Клейменд, вторая – на Роуч и Россо. Ни та, ни та не станет нашей. Мы пустимся им вразрез. К опушке Великого Леса.

Я предавался мыслям не только о Дурнбаде, но и о Тлеющей Чаще. Что ждет ее теперь? Лапа Дроторогора более не в ее лоне. Ознаменует ли это для «горящего леса» начало новой страницы? Потухнет ли он? Усмирит ли свои дымные проймы? Вознесет ли измаявшихся призраков на небеса? Расцветут ли на нем зеленые побеги? Так статься, что минует эра, и Тлеющая Чаща вновь получит имя Малахитовый Дворец. Обновление Жизни через Смерть – это естественный уклад Природы и Равновесия. Смерть долго царила в Тлеющей Чаще и, может статься, ныне настал черед Жизни. Вселенная не претендует на доминирование одного над другим. Все, прибывающее под ее патронажем, находиться в гармонии. Катаклизмы и катастрофы – инструменты Вселенной, кажутся нам жестокими, но на поверке они лишь отсеивают «излишки». Если рассматривать в этом ключе Тлеющую Чащу, то она хлебнула испытаний – Полдень Игл, тотальное выгорание, мерзопакостная лапа Дроторогора. Как сквозь сито, лес пропустил через себя множество катастрофических событий, чтобы быть воскрешенным и вновь зазеленеть и заблагоухать. Птицы и звери пусть наводнят его чертоги. Солнце пусть ласково обнимет его кроны. Жизнь да возобновит круги своя. Я всегда относился к нашему Миру философски. И именно эти мои взгляды держат меня на плаву вот уже более трехсот лет. Наблюдай и выноси выводы (свои, а не чьи–то чужие, навязанные тебе) – так ты усвоишь урок.

Недавний разговор с Лютерией напомнил мне об Уговоре Предков. Достижимость его исхода, такая иллюзорная ранее, сейчас представлялась мне вполне допустимой. «Вполне», а не «точно», потому что я могу умереть. Ха, а разве не логично? Мне досадно, что Дроторогор и Вальгард Флейт не удосужились подождать свершения Величия Света. Эгоисты! Мерзавцы! Я бы получил от Констанции Демей свою награду – точку–расположение Энигмы и отправился бы к ней. Мне до безумия надо снова увидеть острый шпиль башни Квиля Лофирндваля. Все эти годы я тянул лямку надеждой на это. Возможно, мой приемный отец еще там, в Энигме. Может быть, он окоченел в летаргическом сне. Но не умер! Я, я, который сейчас столько всего знаю и умею, я, обладающий громадным опытом в самых разных областях, как в магии, так и в науке, в лепешку бы расшибся, но пробудил бы его! Я бы ухаживал за ним и лелеял его! Я обязан Квилю всем – дыханием, опекой, кровом. Если бы не он – меня бы не было на этом свете. Родители «ушли» – это суровый факт, Квиль – под вопросом. Пока есть хоть малейший шанс его отыскать – для меня он будет среди живых. Мои глаза увлажняются, когда я вспоминаю Энигму и Квиля Лофирндваля. И я плачу, как мальчишка, воссоздавая в себе картину незатейливой ограды в плюще и два надгробия за ее скрипучей калиткой. Лавочка, на которой я часто сидел и беседовал с родителями, там ли ты еще? Мамочка… Мне бы только опять дотронуться до тебя… Я взрослый, и все–таки в душе я – ребенок. Тот малыш Калеб, чье сердце навсегда разбито непереносимой мукой тоски по моей самой дорогой маме. Никто и никогда не любил меня так, как она… И никому и никогда я не был так нужен, как ей… Да, что говорить? Вперед, вперед, вперед несет меня Марви…

Стиснув зубы, я спрятал лицо в складки капюшона.

Через несколько суток Закатный Тракт разошелся влево–вправо. Отсюда Великий Лес был всего в одном дне пути. Лютерия старалась как можно меньше прикасаться к руке Дроторогора. Когда она брала ее в свои ладони, чтобы свериться с маршрутом, то вся дрожала. Отвращение, которое вызывала у нас эта длань не сравнится ни с чем. Кусок красного мяса – так мне хочется ее назвать, изредка сокращался и шелушил на себе струпья. Рука притягивала к себе мух и прочих насекомых. Она жутко воняла, а по ночам тормошилась в сумке Лютерии. Создавалось впечатление, что мы везем с собой не культю, а какое–то страшное существо, мыслящее и анафемское.

Что есть Хрипохор – Боги–Идолы. Кто есть Дроторогор – среди них он Кесарь, Заглавная Октава, Повелитель. И нам приходиться взаимодействовать с его конечностью. С этой паршивым и выпивающим у нас всю радость злым первоэлементом Хаоса. Это изводит и повергает в черное уныние. Смертным нельзя приобщаться к таким вещам – рано или поздно они погубят их. Магистр Ордена Милосердия принесла руке Дроторогора себя на заклание. Волевая и непреклонная, добрая и невинная, она понимала, на что идет, и на что себя обрекает. Бьюсь об заклад, если мы достанем Филириниль и вернемся с ним обратно в Ильварет, Лютерии уже не быть собой. Дроторогор исковеркает ее нутро, вытянет жилы и сгрызет душу. Такова плата за взаимосвязь с Предвечным Огнем. И все же Лютерия не отступала, не пасовала и не предлагала нам принять на себя ее ношу. Я восхищаюсь ей. Лютерия совершает подвиг, который не каждому из нас по плечу, а может и вообще никому не по плечу. Магистр Ордена Милосердия не ждет за это никакой награды или признания. Ее ориентир – Урах, ее знамя – Свет, ее жизнь ей не принадлежит. Как и Серэнити, Лютерия следует по избранному ею пути и ничто не заставит свернуть ее с него.

Зеленое руно раскинуло свои нити от одного обозримого края до другого – это Великий Лес закрасил собою всю даль. Сейчас его неохватные взглядом просторы теряются в дымке наступающих потемок. Справа он дотянется до Гор Заботы и Моря Призраков, а слева до Ледяных Топей и Ноорот’Кхвазама. Этот массив из