Единственный мой - Карен Хокинс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
София насторожилась. Речь шла о том, что ее больше всего интересовало, — о краже браслета в доме леди Нили.
— Если моя тетушка к чему-нибудь привязывается, она охраняет это, как собака кость, — продолжил Брукс. — Именно поэтому я раздобыл, так сказать, дубликат, точную копию, полностью соответствующую оригиналу.
Сердце Софии учащенно забилось. Дубликат? Точная копия? Может, существовало два браслета, и Брукс хотел подменить оригинал подделкой, а ему это не удалось?
Макс придвинулся поближе и, наклонившись, тоже попытался подслушать разговор.
Брукс тяжело вздохнул. Он находился прямо за дверью, и София испуганно вздрогнула.
— Вы уверены, что шкатулка хорошо спрятана?
— О да, конечно, — заверил Эфтон Брукса. — Не беспокойтесь, ее не найдут. Я зарыл шкатулку в Гайд-парке за рощицей в южном конце.
— Вас точно никто не видел?
— Вокруг не было ни души, уверяю вас.
— Хорошо. Если тетя узнает обо всей этой истории, она лишит меня наследства, как пить дать. Вот уж кузен Перси обрадуется!
— Ваша тетушка ни о чем не узнает. Подложите так называемый дубликат, и она ничего не заподозрит.
— Если она действительно не заметит разницы, я буду на седьмом небе от счастья. Честно говоря, я у вас в неоплатном долгу, Эфтон. Смогу ли я когда-нибудь вернуть вам его?
Вот оно что! У Софии перехватило дыхание от радости. Брукс задолжал лорду Эфтону деньги!
— Браслет зарыт в Гайд-парке, — взволнованно прошептала она. — За рощицей, в южном конце парка.
Макс внезапно вцепился в ее локоть.
— Сюда кто-то идет, — прошептал он.
София услышала мягкие шаги.
— Это мистер Тьюксбери, хозяин дома.
София отскочила от двери как раз в тот момент когда та начала открываться. Макс с Софией переглянулись. Они оказались в ловушке! Поспешно схватив Софию за руку, Макс стремительно увлек ее к узкой двери, находившейся неподалеку. К счастью, дверь оказалась незапертой и вела в чулан. Не говоря ни слова, Макс втиснулся в крохотную каморку, прижал к себе Софию и закрыл дверь.
В чулане было темно, если не считать пробивавшейся из-под двери полоски света, которая падала на их обувь. Помещение было такое тесное, что они вынуждены были стоять, прижавшись друг к другу.
Эфтон и Брукс остановились в коридоре и вступили в разговор с мистером Тьюксбери.
— Черт возьми, — прошептала София, — мы можем застрять здесь на несколько часов.
Макс взглянул на нее сверху вниз, однако смог разглядеть во мраке лишь смутное очертание ее щеки. Вот уже больше трех часов он находился рядом с Софией, и это было для него тяжелым испытанием. В нем кипела кровь, нервы были напряжены. Легкий аромат лимона, исходивший от волос Софии, кружил ему голову.
София тревожно переступила с ноги на ногу. При этом она потерлась об бедра Макса, и по его телу пробежала дрожь. София и не подозревала, в какое возбуждение привели Макса ее неловкие движения.
— О Боже… — в ужасе прошептала она. — Я… я, кажется, сейчас чихну.
— Перестань думать об этом, и все пройдет. София на некоторое время затихла, а затем снова горячо зашептала:
— Я чувствую, что вот-вот чихну! Нас обнаружат в чулане и начнут допрашивать, что мы тут делали…
Чтобы остановить бесконечный поток слов, Макс приподнял ее лицо за подбородок и припал к ее губам. Он вложил в поцелуй всю безудержную страсть, которую испытывал к жене. И София, его дорогая возлюбленная София, самозабвенно отвечала ему. Тихо постанывая, она вцепилась в отвороты его сюртука, а потом стала теребить его шейный платок.
Впрочем, Макс не обращал внимания на то, что она приводит в беспорядок его одежду. Он тоже мял платье Софии, лаская ее. Она в экстазе шептала его имя, извивалась в его объятиях, а потом откинулась назад и прислонилась к двери. К незапертой двери.
Они вывалились в коридор и зажмурились от света, который показался им слишком ярким после царившего в чулане мрака.
Эфтон, Брукс и Тьюксбери с изумлением уставились на них, потеряв дар речи.
София думала, что сейчас впадет в ступор от стыда и унижения, однако этого не произошло. Она чувствовала себя великолепно в объятиях Макса, ощущая исходившее от его тела тепло. Наконец он разжал объятия и, поправив одежду, загородил собой Софию.
— Джентльмены, — произнес он с таким видом, будто это не он вывалился минуту назад из чулана. — Мы искали дамскую комнату. Моя жена порвала оборку на платье.
Тьюксбери молча показал на дверь, расположенную дальше по коридору. Макс поклонился, предложил Софии руку, и они пошли в указанном направлении, оставив за своей спиной онемевших от шока мужчин.
— Макс, я… — пролепетала София, когда они дошли до двери дамской комнаты.
— Войди, закрой за собой дверь и поправь платье и прическу.
— Но…
Он жестом приказал ей молчать.
— Не будем сейчас обсуждать то, что произошло, я видел, что ты собираешься чихнуть, и попытался отвлечь тебя. Вот и все.
— Я все понимаю, не надо мне ничего объяснять.
Конечно, это была всего лишь попытка не дать ей чихнуть, было бы глупо думать, что Макс просто захотел ее поцеловать. София кивнула и направилась в дамскую комнату. Там она взглянула на себя в зеркало. Ее губы припухли, волосы были растрепаны, платье помято. Тем не менее ей понравилось, как она выглядела. У нее был вид счастливой женщины, вернувшейся после бурного любовного свидания. И где-то в глубине души София действительно ощущала счастье.
Она привела себя в порядок, как могла, и вернулась к Максу. Вскоре после этого они покинули дом Тьюксбери и сели в коляску.
Макс был необычно молчалив. Однако молчание тяготило Софию, и она попыталась завязать с ним разговор:
— Мне понадобится всего полчаса для того, чтобы надеть старое платье и взять лопату из конюшни…
Макс нахмурился:
— Ты с ума сошла, если думаешь, что я повезу тебя поздно вечером в Гайд-парк.
— Мы должны раздобыть этот браслет и…
— Давай отложим все дела на завтра, — резко сказал Макс. — Я заеду за тобой в одиннадцать.
— В одиннадцать? Так поздно? Давай лучше в восемь.
— Я не смогу встать в восемь. Впрочем, если и встану, буду не в состоянии копать землю, — сказал Макс и строго взглянул на Софию. — А ты даже не думай ехать туда без меня!
— Но в одиннадцать в парке будет много народа!
— В рощу обычно никто не заходит. Но даже если нас там увидят, мы скажем, что решили заняться садоводством или что-нибудь в этом духе.
София с недовольным видом вздохнула. Макс лишал расследование всякой романтики, и она сожалела об этом.