Окрыленная мечтой - Патриция Либби

Керри не поняла, то ли это он незаметно наклонился, то ли она сама потянулась к нему. Все, что она запомнила, — это то, что их губы встретились. Потом был только звон в ушах. Этот поцелуй был совсем не похож на предыдущий, тот, который Бретт вырвал у Керри в субботу вечером. Теперь его губы не были такими жадными. В нем также не было столько нежности, как в поцелуе Гарта. Это был поцелуй мужчины, хорошо понимающего, что происходит между ними.

— Я люблю тебя, Керри, — прошептал Бретт, на мгновение оторвавшись от ее губ. — Я выбрал не то время и не то место для того, чтобы сказать эти слова. Для них нужно как минимум шампанское и музыка. Прости.

— За что простить? — Она улыбнулась и дотронулась до его подбородка, уже покрытого щетиной. — Бретт, ты угадал и время, и место. У меня ощущение, что все происходит, как должно. За последние часы мы столько пережили вместе. Я… я много узнала о настоящем Бретте Тейлоре.

Он вскинул брови:

— Врач, который никогда не сдается… Идол в белом халате? Ты так теперь меня воспринимаешь, Керри.

Она устроилась головой у него на груди.

— Идол на глиняных ногах. Когда оба Бретта соединяются в одно, получается вполне приличный парень.

— Парень, которого ты могла бы полюбить? — спросил он.

— Парень, которого я уже люблю. — Керри вытолкнула из себя эти слова, которые были чистой правдой, и почувствовала, как уходит, растворяется старый, прижившийся ужас. Ее сердце еще могло любить. Не только принимать любовь, но и отдавать ее.

Последующие несколько дней были странной смесью счастья и горя. Бретт попросил доктора Келлера временно освободить Керри от работы в операционной и назначить ее спецсиделкой к Кончите. Его просьба была удовлетворена. Керри с радостью восприняла новое назначение, так как считала, что сможет помочь девочке. Кончита реагировала на ее голос и прикосновения и, когда Керри была рядом, не противилась бесконечным переливаниям, не боялась трубок, иголок. Керри говорила с Кончитой по-испански, используя в основном всего несколько ободряющих фраз, которым научил ее Бретт.

И все же множество раз Керри сомневалась, что сможет продолжать ухаживать за Кончитой. Ей казалось, что она недостаточно сильна для того, чтобы и дальше видеть страдания девочки. И если бы не присутствие Бретта, не краткие мгновения счастья от взгляда или прикосновения, если бы не их крепнущая любовь, то — Керри точно это знала — она не смогла бы дать девочке то, без чего Кончита не выжила бы.

Каждый новый день сулил новые испытания: отказ почек, девочку лишь чудом удалось спасти с помощью аппарата «искусственная почка»; пневмония, почти остановившая ослабевшее сердце; инфекция, поразившая пересаженную кожу на груди, и, как результат, очень высокая температура. Но несмотря ни на что, Кончита не умирала.

Гарт очень расстроился, когда узнал о новом назначении Керри.

— Это слишком трудно для такой девушки, как ты, — сказал он ей как-то во время ленча.

— А что со мной не так, Гарт? Ты считаешь, что мне не хватает профессионализма? — с вызовом спросила Керри.

Последние несколько дней ее нервы были натянуты до предела.

Он поспешил объяснить:

— Я не хотел тебя обидеть, Керри. Я просто беспокоюсь. Зная о твоей личной драме, я сомневаюсь в том, что тебе нужен дополнительный негативный опыт такого рода.

Она не ответила, и Гарт продолжил, злясь все больше:

— У Бретта нет никакого права так далеко заводить свой психологический эксперимент.

Керри почувствовала, как что-то сжалось у нее в солнечном сплетении.

— Что конкретно ты имеешь в виду, Гарт?

— Заставить тебя принять предложение в надежде, что трудности вернут тебе мужество. Сделают из тебя сильную, самостоятельную женщину.

Напряжение в солнечном сплетении превратилось почти что в боль.

— Это… Бретт тебе так сказал?

Он взял паузу, во время которой зажег трубку.

— Конечно, он говорил не моими словами. Но разве ты забыла, как он пытался заставить тебя снова летать? Помнишь разговор о том, что надо идти навстречу своим проблемам? Керри, милая, не позволяй Бретту делать из тебя другого человека. Я не хочу, чтобы ты менялась.

Слова Гарта нашли свою цель. Керри в смятении вернулась в блок интенсивной терапии. Она не верила, что Бретт ее не любил, что его интерес к ней имел чисто медицинскую подоплеку. В ее душе рос иной, гораздо более сильный страх. Что он на самом деле ждал от любимой женщины? Уверенности в своих силах? Силу, рожденную от мужества? Неужели его женщина обязательно должна подняться на борт его самолета и делить с ним небесные дороги? Она вспомнила ехидные слова Евы: «С Бреттом так: любишь меня — люби мой самолет».

Керри тем же вечером поделилась своими подозрениями с Джиной — они вместе готовили ужин.

— Джина, как ты думаешь, муж и жена должны делить друг с другом все?

Джина попробовала бефстроганов и добавила еще сметаны.

— Я целую неделю собиралась поговорить с тобой об этом, Керри. Только все не представлялось подходящего случая. — Она колебалась, помешивая соус быстрее, чем нужно.

— Поговорить о чем?

— О вас с Бреттом. О вашей истории любви. Скажи-ка мне вот что, подруга. Он хоть раз говорил, что женится на тебе?

— Ну… нет. То есть прямо не говорил. Но я уверена, что… — Ее голос изменил ей, уступив место молчанию.

— Если имеешь дело с Бреттом Тейлором, никогда ни в чем не будь уверена. Он любил множество девушек, но не женился ни на одной из них. Можешь мне поверить, я немало потрудилась, чтобы его окрутить. Ева до сих пор не теряет надежды. И что мы получили, потратив столько времени и усилий? Я тебе скажу! Хорошо проведенное время, неплохой роман, а потом: прощай и спасибо за приятные воспоминания.

Джина ждала, что Керри что-нибудь скажет, но она не отвечала. Ее красивое лицо побледнело, а глаза наполнились полузабытой уже болью. Джина поспешила исправить положение:

— Слушай, забудь, что я сказала. Я просто болтливая циничная дура. Может, как раз ты и поведешь Бретта в церковь. Никто из них не пуленепробиваем. Тревор Маккензи тоже намерен всю жизнь прожить холостяком. Посмотрим, как у него это получится.

Зазвонил телефон. Джина взяла трубку. Услышав голос на другом конце провода, она улыбнулась и понизила голос до доверительного теплого шепота:

— В субботу? Пока нет никаких планов, Джо… Когда она повесила трубку, Керри с любопытством спросила:

— Как это у тебя получается притворяться, что тебе нравится Джо Лаброс, и одновременно обхаживать Тревора Маккензи?

«Интересно, я когда-нибудь пойму, чем Джина руководствуется в общении с мужчинами?» — подумала Керри.