Хамелеон – 2 - Константин Николаевич Буланов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да пусть возьмут и установят вместо ствола полковушки ствол дивизионной пушки! Это же здоровый танк! Он рассчитывался на монтаж куда более тяжелого и громоздкого орудия! — аж всплеснул руками краском от переизбытка эмоций. — Я ведь даже не предлагаю начать применять там унитарный снаряд к дивизионке и пытаться впихнуть в башню потребную для него более громоздкую противооткатную систему! Пускай мы, танкисты, будем продолжать использовать стандартные патроны к полковым орудиям. Тем более, что соответствующие таблицы стрельб давно имеются в войсках. Всё равно за счет в полтора или даже в два раза более длинного ствола, и точность ведения огня, и бронепробиваемость, повысятся примерно вполовину. Пороховые-то газы будут куда дольше воздействовать на снаряд, тем самым сильнее разгоняя его внутри ствола. Это же простейшая физика! Не могут там этого не понимать! Но нет! Такой подход не выгоден! Куда денежнее для КБ выдавать одну мертвую разработку за другой, получая за очередные инновации премии и выписывая финансирование на последующие работы по усовершенствованию того, что не функционирует и вряд ли когда-нибудь вообще заработает должным образом. И так из года в год! А между тем описанная мною пушка с длиной ствола в 30 калибров вполне себе встанет даже на Т-26! Там вся разница в массе килограмм в 200 выйдет. Или чуть больше.
— У вас имеются доказательства произнесенным сейчас словам о намеренном затягивании подобных разработок? — очень так холодно поинтересовался глава государства. То, что с пушками в РККА большие проблемы, он прекрасно знал из постоянных докладов Ворошилова на данный счет. Вот только в докладах наркома на его имя никогда не было указано тех самых мелочей, в которых, как известно, и скрывался дьявол, и которые ему сейчас начал вываливать на голову хоть что-то понимающий в этой теме человек. Более того, человек, что всеми силами пытался доказать ему свою полезность и верность.
— А пусть товарищи, отчету которых вы поверите, съездят туда и сравнят две пушки. А-19 или ПС-19, которую Сячентов разработал еще пять лет назад для танка Гротте и производство которой так и не удосужились наладить на «Кировском заводе», тогда как завод №8 при размещении на нем заказа мог бы выдавать их в товарном количестве. И новейшую пушку Л-7 конструкции Маханова, главного инженера артиллерийского КБ завода, которую он сейчас пытается продвигать на Т-24 и Т-35. Пусть посмотрят конструкцию, снимут массо-габаритные размеры, запишут характеристики и попытаются найти в них хотя бы десять отличий. Хотя, может десять отличий как раз и найдут. Вот только А-19 к 33-му году, не без вашей помощи, уже была полностью готова и избавлена от всех выявленных недочетов, — напомнил он о вмешательстве своего высокопоставленного собеседника в доработку этой пушки, — а её близнец Л-7, за разработку которой ряд сотрудников КБ Маханова с ним во главе уже получили немалые премии, до сих пор страдает огромным количеством болезней и никак не желает работать. И сам Маханов прекрасно понимает, что в этом случае слишком уж сильно обнаглел, поэтому сейчас он срочно начал готовить проект нового орудия, дабы поскорее похоронить проект указанного мною в архиве. И вообще эта не прекращающаяся который год война Сячентова с Махановым убивает любую возможность появления у нас на вооружении действительно современной танковой трехдюймовой пушки. Честное слово, хоть сажай обоих в тюрьму в одну камеру на хлеб и воду, пока они не сотворят совместный шедевр. Ведь могут же! Могут! Там у обоих ума — целые палаты! И опыта — на десятерых. — Да, он уже прекрасно знал, что ни тестируемая которой год ПС-3 Сячентова, ни Л-7 и Л-10 Маханова, не смогут стать тем полноценным современным орудием, что необходимо современному танку. Потому и говорил столь уверенно о вопросе, в котором так-то вообще мало кто разбирался.
— А если всё же пришлось бы между ними выбирать кого-то одного? На кого бы вы лично поставили? — задал Иосиф Виссарионович путь неприятный, но вместе с тем весьма удобный для Геркана вопрос. Ведь ответ на него позволял краскому быстрее направить разговор в нужную для него сторону.
— Тут даже думать особо не надо. Естественно на Маханова. У него полноценное заводское КБ и огромные производственные мощности за спиной. Просто банально за счет имеющихся в его руках ресурсов и технических возможностей он обойдет Сячентова, лишенного подобного «богатства», — не стал строить из себя ни пойми кого Александр и ответил, как есть. — Но если говорить вообще обо всех наших специалистах подобного уровня, я бы выбрал Грабина, — назвал он фамилию человека, который единственный сможет выдать в ближайшие годы новую артиллерийскую систему, что будет принята на вооружение РККА, не смотря на все препоны. И с которым он уже успел не только пересечься в Москве еще в начале года, но и продуктивно пообщаться по поводу танковых пушек.
— Почему он? — естественно не смог не поинтересоваться Сталин новой для себя фамилией.
— А он единственный из всех, кто насмерть разругался с Тухачевским из-за категорического несогласия с воззрениями последнего на развитие артиллерии, — сказал, словно рубанул, краском. — За что лишился своего КБ и был услан практически в ссылку на 92-й завод, дабы следить там за производством запасных частей к старым трехдюймовкам. Но даже там не опустил руки и продолжил свою работу. Можно сказать, втихаря проектируя новые пушки вопреки всем и вся.
— То есть, он пошел по вашему пути, — не смог сдержать улыбку Сталин. — Потому ему и импонируете?
— Я бы даже сказал, что он меня многократно переплюнул на этом самом пути. Это не просто человек. Это скала! Гранитная скала! — аж потряс кулаком в воздухе Александр. — А если ему еще вдобавок не просто не мешать работать, но и способствовать… В общем, именно в него я верю больше всего! Хотя преодолеть ему придется очень многое. Очень! Ведь он сейчас находится в начале того пути, что нам некогда пришлось пройти с изготовлением брони на Ижорском заводе.
— Это как? — нехорошо так сощурил глаза секретарь ЦК, припоминающий, сколько
