Штосс (сборник) - Сергей Антонов

На лице Льняного было написано такое недоумение, что Оторвин с трудом удержался от хохота и продолжал петь.

– Спрашиваю, жук навозный, ты чево ревешь?!

– Кто ревет, а кто и поет! – отрезал Миня. – И утр-р-р-ратив совесть, одуревший в доску, как жену чужую обнимал бери-о-озку!

К концу куплета, «Жигули» резко затормозили у обочины, где, как раз росли две березки. Порядкин, привычный ко всему, успел не только проснуться, но и оценить ситуацию. Он выпрыгнул из машины, выволок размякшего, пытавшегося обниматься Чубея и несколько раз хорошенько приложил его поочередно к каждому из белоснежных стволов.

Пение плавно перешло в стоны. Притихшего Мишку водворили на прежнее место.

– Ишь, чего удумал! – Льняной грозил Чубею толстым и коротким, как сарделька пальцем. – Я тебе, сучье вымя, покажу, как мой коньяк лакать!

– Спокойно, Егор Никанорыч, разберемся, – Порядкин провел пятерней по своей опухшей роже, стараясь придать ей подобие благопристойности. – Въезжаем. А начальник уже здесь! Эх, ворюга и влепят же тебе по полной программе!

Иннокентий ошибался. Его начальник Максим Максимыч Мелкокалиберный никуда не уезжал. Причиной тому был компьютер, недавно установленный в его кабинете. К новым технологиям, которых в силу своего врожденного невежества Максим Максимыч понять не мог, он относился с подозрением в стиле «Немцы придумают, а русскому человеку мучайся». И в требованиях областного начальства установить в своем кабинете компьютер видел происки врагов. Весь день он, то ударял негнущимся пальцем по кнопкам клавиатуры, то вставал с кресла и, глядя на монитор, с ненавистью шипел:

– У-у, сучара!

Настроение начальнику РОВД поднял начальник штаба Сергей Дуплетов. Сочувствуя мучениям Максимыча, он приволок откуда-то диск в яркой упаковке и, поколдовав минут двадцать, воскликнул:

– Милости прошу, Максим Максимыч! Добро пожаловать в «Кол оф дьюти»!

Мелкокалиберный с видом вдовы, которой давно опостылел белый свет, посмотрел на монитор и спросил:

– А чегой-то там горит?

– Немецкий танк, товарищ подполковник!

– Танк… А люди?

– Советские солдаты!

– Ясно и как этими солдатами управлять?

– Садитесь. Покажу.

Через полчаса Мелкокалиберный довольно уверенно управлялся с тремя основными кнопками клавиатуры, матерился так, что подпрыгивал графин на столе и почти не отпускал клавишу мыши, отвечающую за огонь по противнику. К вечеру взмокший от пота полковник, отменил все совещания, приемы граждан, прочую ерундень и выполнил две миссии. Домой он не поехал, благодаря чему нанес сокрушительное поражение фашистам под Сталинградом. В общем, к прибытию Чубей-Оторвина Мелкокалиберный настолько слился с виртуальной реальностью, что с трудом понял, чего от него хотят. Однако увидев в кабинете Льняного, все же опустился на грешную землю.

– Чего прилетели гуси-лебеди?

– Вора изловили! – доложил Порядкин, щелкнув каблуками. – Лично, Егор Никанорыч эту паскуду взял!

– Ага! – сурово нахмурил брови подполковник. – Значит в «Красном пахаре» по-прежнему воруют?

– Так поймали же! – возмутился Льняной. – Боремся!

– А вас не спрашивают! – вдруг рявкнул Мелкокалиберный. – У себя в Нижних Чмырях будете языком трепать, а тут… Главная задача не ловля преступников, а профилактика!

Ненависть Максима Максимыча к Льняному была значительно сильнее, чем ненависть недавнего победителя фельдмаршала Паулюса к внуку полицая. Дело в том, что Мелкокалиберный приложил немало усилий для того, чтобы дискредитировать и сместить бывшего председателя «Красного пахаря». Рвение начальника РОВД в изобличении преступника объяснялось просто: у Максима Максимыча имелся племянник Петька Гектаров, который благодаря мощным связям дяди за десять лет успешно закончил главное учебное заведение страны – Быкохвостовскую трижды краснознаменную сельхозакадемию. Молодой специалист был уже не молод, с трудом отличал центнер от тонны, но упорно не желал начинать свою карьеру с должности рядового агронома. Талант руководителя пер из бывшего студента-двоечника через все дыры.

– Будущее – за молодыми и инициативными! – вопил Гектаров обычно после третьей рюмки. – Подходы надо менять! Мы должны выйти со своей продукцией на европейский рынок!

Мелкокалиберный с нежностью смотрел на родственника и клялся, что обязательно даст ему на растерзание один из колхозов. Однако неожиданно выскочивший на дорогу Льняной, спутал полковнику все карты и занял место, будто бы созданное для Петьки. Пришлось начинать все сначала. Максим Максимыч принялся собирать компромат на Льняного. От зоркого взгляда подполковника не ускользала ни одна шалость новоиспеченного председателя. В толстой папке имелись и фотографии строящегося Егором Никанорычем дома, и пейзажи нижнечмыринских полей, где не росло ничего кроме сорняков. Однако венцом коллекции был снимок самого Льняного в полный рост и со спущенными до колен штанами. Фотография была сделана в тот момент, когда Льняной уложил Бабина на капот «Жигулей» животом вниз и пристроился шоферу с тыла. Начальник РОВД не раз рассматривал одухотворенное лицо Никанорыча и злобно шептал:

– Ты у меня гомосек, еще попляшешь!

Появление Мишки навело Мелкокалиберного на мысль использовать ворюгу в качестве агента. Вербовка началась без промедлений. Полковник потребовал, чтобы его оставили наедине с преступником, усадил Миню напротив себя и вытащил из сейфа бутылку первача.

– Хлопнем по стаканцу?

– Я, товарищ начальник…

– Называй меня просто – Максимыч, – Мелкокалиберный с ловкостью фокусника наполнил два стакана. – За знакомство! Как твоя фамилия, сынок?

– Чубей…

– Чубей чего?

– Чубей-Оторвин…

– Вот оно как. Совсем как Михалков-Кончаловский. Из дворян, что ли?

– А кто его знает? – Мишка запихал в рот кусок ветчины и принялся его яростно пережевывать. – Может и из дворян. Я не в курсе.

– Слышь ты, Мишка, – полковник вновь наполнил стаканы. – Про то, что ты мешок комбикорма спер, я, считай, забыл. Это дельце на тормозах спустим. Воровали до тебя и дальше тырить будут. На то он и колхоз. От него не убудет. Лучше скажи, ты с общей ситуацией знаком?

– Ну…

– А про темные делишки Льняного знаешь?

– Какие делишки? – Мишка едва не подавился ветчиной. – Егор Никанорыч – честнейший человек…

– Пидор твой Егор Никанорыч, – отмахнулся полковник. – Такие как он, белибердусское село позорят.

Чубей наморщил лоб и быстро сообразил откуда дует ветер.

– Точно. Пидор.

– И не только! Это еще полбеды, – продолжал Мелкокалиберный. – В нашей стране на гомиков сквозь пальцы глядят. Кадровая политика. Лишь бы специалист был хороший. Но с приписками…