Предрассветная мгла - Александр Лоскутов

С самого утра поступил приказ генерала: соблюдая тишину занимать указанные позиции и готовиться к внезапному удару из засады. Любая другая тактика была бы неэффективна. Легковооруженная пехота икленцев в своих кожаных доспехах способна передвигаться вдвое быстрее неповоротливого легиона панцирников и легко могла уйти от прямого удара. Но зато если дело дойдет до драки... втрое превосходящие силы легионеров могли смять вражеских пехотинцев даже не заметив сопротивления. Но следовало сначала дать им приблизиться.

Генерал с капитанами провели половину ночи в штабном шатре, разрабатывая план предстоящей битвы.

Поутру от легиона отделилась первая тысяча, которая, в свою очередь, разделившись на два примерно равных по размеру отряда, двинулась навстречу врагу. Остальная часть легиона спешно отошла в сторону и принялась готовить место для засады. Согласно выработанному плану один из небольших отрядов должен был будто бы случайно напороться на идущих на запад икленцев и, не вступая в бой, отходить в сторону затаившегося в засаде легиона. Генерал рассчитывал, что, посчитав пятьсот панцирников вполне подходящей добычей для трех-четырех тысяч легковооруженных пехотинцев, враг бросится в погоню. Тогда, чтобы не дать икленцам раньше времени смять ряды отходящих латников, к отступающему отряду присоединится второй небольшой отряд. Тысяча человек - достаточно, чтобы враг призадумался, но все же количество явно недостаточное, чтобы перейти в наступление. Первая тысяча должна была с боями отходить к заранее подготовленным для нее позициям, где нужно было любой ценой упереться насмерть, давая оставшемуся в стороне легиону обойти врага и взять отряд икленцев в клещи. Если план удастся - успех можно было гарантировать.

Первая тысяча уже скрылась в лесу, когда поступило донесение об еще одном отряде противника, приближающемся с севера. Полторы тысячи конников. Причем кавалеристы явно знали о присутствии здесь легиона тулсакских войск, так как медленно заворачивали западнее, стремясь обойти тулсакцев стороной и, по возможности, зайти им в тыл. Хотя даже если бы этот маневр и удался, то многого бы они все равно не достигли. Полторы тысячи увязших в лесу конников против десяти тысяч опытных ветеранов пехоты? В бою у них не было ни единого шанса, а тактика мелких наскоков и быстрых отступлений здесь была невозможна. Что же они затевают?

Генерал, злобно скрипя зубами, вновь скрылся в шатре, чтобы снова и снова перебирать возможные варианты боя, внимательно изучая каждую черточку на своих картах. Первичный план было решено не отменять, так как легион панцирных войск вполне был способен справиться с четырьмя тысячами легкой пехоты и пятнадцатью сотнями кавалеристов. Тем более что в здешних лесах конницы было практически не развернуться. Но на помощь первой тысяче, завлекающей врага в ловушку послали еще пятьсот человек на случай непредвиденных неприятностей.

Утро прошло в волнениях. Солдаты, ожидая приказа к атаке, негромко переговаривались, офицеры мрачно бродили, стиснув зубы, а враги неумолимо приближались.

Радан, стоя в плотном строю своих собратьев по оружию, с мрачной усмешкой смотрел на сверкающее лезвие своего меча, которому скоро предстояло обагриться свежей человеческой кровью. Другая рука уверенно поддерживала на весу привычный каждому панцирнику груз в виде тяжелого железного щита с эмблемой королевства Тулсак. Сегодня на кованом металле появятся новые царапины и вмятины.

Легион стоял в полной боевой готовности. Солдаты молча ожидали приказа к наступлению. Над полем грядущего сражения сгустилась непривычная тишина, лишь изредка доносилось негромкое бряцанье доспехов или тонкий посвист извлекаемого из ножен меча.

Солдаты ждали. Под дуновением слабого ветерка едва слышно шелестели листья многочисленных деревьев. Прорывающиеся сквозь густой покров листвы, солнечные лучи, отражаясь от полированных доспехов, разбрасывали во все стороны многочисленные блики. Солдаты ждали.

Радан насторожился. В стороне от плотных рядов ожидавшего в засаде легиона, там, куда ушла тысяча латников, которые должны были послужить приманкой для икленцев, послышались слабые едва различимые крики и звон оружия. Привычный шум битвы. Значит, пока все идет по плану. Отступающая с боями тысяча, огрызаясь будто попавший в капкан волк, медленно отходила в сторону, увлекая врага на заранее подготовленную позицию и подставляя его под удар основных сил двадцать третьего легиона. Звуки сражения медленно приближались. Скоро. Уже очень скоро.

Радан кровожадно ухмыльнулся. Скоро я снова окунусь в это упоительно-смертоносное объятие битвы. Жизнь или смерть - все будет зависеть только от моего меча. И только я, мой меч и вязкие волны страха, пронизывающего душу каждого солдата. Только тот становится настоящим воином, кто умеет преодолевать этот страх. Безжалостная кровожадность - вот ключ к победе...

Издалека донесся пронзительно-тревожный звук рога. Расставленные повсюду разведчики спешили доложить, что вражеский конный отряд изменил свой курс и теперь угрожает ударить в тыл ожидающему в засаде легиону.

Радан вздохнул. Если уж они там решились нарушить приказ о строго соблюдаемой тишине, значит дело серьезное. Краешком глаза он заметил недовольную гримасу на лице капитана, который, легкомысленно пренебрегая опасностью, держал шлем на луке седла.

- Легион, к бою! - Таиться больше не имело смысла. - Вперед! В атаку!

Неровный строй воинов Тулсака, медленно переходя на бег, тяжело пополз между деревьями, выдвигаясь навстречу противнику. Радан недовольно выругался. Эти проклятые деревья только сбивают строй. Теперь у нас не привычные боевые порядки наступающих легионов, а какая-то беспорядочная толпа.

Донесся еще один тревожный сигнал, а потом к нему присоединились далекие крики и едва различимое лязганье. Где-то там, среди лесных дебрей, резервные отряды схватились с конниками врага. Но ничего. Легион вполне способен справиться с несколькими тысячами легковооруженных мечников и с пятнадцатью сотнями увязших в лесу кавалеристов. Мы еще покажем икленцам на что способен панцирный легион Тулсака.

Шум битвы постепенно приближался. Впереди между редкими деревьями замелькали отдельные силуэты.

Но что это? Вместо того чтобы отступать под натиском превосходящих сил противника, послужившая приманкой тысяча сама рвется вперед... Радану понадобилась почти целая минута, чтобы понять в чем дело. А, поняв, он громко и злорадно рассмеялся, не обращая внимания на то, что шлемы десятков его товарищей поворачиваются к нему, а в узких прорезях для глаз заметны удивленные взгляды бойцов.