Записки об Индии - Клод Гюго
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Судя по методам, применяемым на военных учениях, Вы легко убедитесь, что сипаи совершенно не умеют маршировать и все приемы, которым их обучают, неверны, поскольку лишены системы. Когда Набаб замечает невежество этих господ, бывает, что он позволяет себе бить их шабуком или снижает им жалованье. Тогда те дезертируют. Но на их место приходят столь же невежественные, и это зло продолжается. Айдер-Али-Кам желает, чтобы его сипаев научили строиться в каре по батальонам и чтобы их обучали на французский лад, но удовлетворить его требования невозможно. Однако несмотря на это, соседи боятся его армии, особенно с тех пор, как он победил англичан, хотя его репутация и пострадала после разгрома в битве при Мелькотте. Тем не менее можно быть уверенным, что, хотя в армии существует только некое подобие дисциплины и она скорее напоминает сумасшедший дом, она все же неизмеримо совершеннее всех других, поскольку у Айдера много пушек, а его артиллерия, на мой взгляд, хорошо ведет огонь. Мне кажется, что она так же расправляется с врагом, как и наши пехотные части третьего года обучения.
Рассела делятся на роты. Каждая из них имеет свое знамя и свой барабан, под который они кое-как маршируют. Все сипаи одеты в одинаковую форму. В каждой роте есть свой брама или комиссар, которого сипаи оплачивают из расчета 13 су[140] в месяц. Командир каждой роты отвечает перед серкаром за вооружение и боеприпасы, так что в случае его дезертирства Набаб теряет только самого человека. В каждой рассела свой военный оркестр, состоящий из таптама[141] (род тамбурина), деревянного инструмента с очень высоким и резким тоном, огромного медного корнета в виде морской личинки[142] и медных труб.
На марше начальники рассела всегда держатся в центре колонны, офицеры — в хвосте рот, а помощники командира — на флангах. В штаб-квартиру начальника рассела сопровождает охрана с оркестром. Знамена всегда остаются в ротах, как во время кампаний, так и в гарнизоне.
Сипаи получают в месяц от 4 до 7 рупий, и на эти деньги они кормятся и одеваются. Набаб же снабжает их только ружьями. Тем, у кого собственное оружие, платят больше. Как видите, содержать армию в Азии не столь дорого. Черным офицерам размер жалованья устанавливается в зависимости от числа солдат, которыми они командуют.
Кавалерия — самый дорогой род войск. Всадник получает до 30 рупий в месяц, если у него собственный конь. Этот род войск содержится плохо — у них нет единой формы: одни хорошо экипированы, другие — нет. К тому же вооружение у всадников разное, даже если они и принадлежат к одному и тому же отряду, и это усиливает разнобой; У одних — пики, у других — сабли, у третьих — деревянные палицы, у четвертых — лук и стрелы, у некоторых же — плохие огнестрельные ружья. Лучше всего всадники орудуют саблей. Я наблюдал состязания, в которых стороны великолепно бились на саблях, которые в Индии закаливаются так, что ими невозможно нанести легкое ранение. Каждый народ придает особую форму этому оружию. У язычников[143] и мавров сабли короткие, сильно изогнутые, лезвия очень острые и широкие.
Я видел всадников, одетых в железную броню; хотя такая защита и полезна, поскольку в Азии сражаются чаще холодным оружием, но она крайне неудобна из-за страшной жары и огромных расстояний, которые приходится преодолевать кавалерии.
Сбруя у коней так же разнообразна, как и вооружение всадников. Наиболее распространенная форма седла, замеченная мною как в армии мавров, так и у мараттов, — это черные седла копейщиков. Весь наспинный ремень спереди украшен крупными шляпками заклепок, а вернее, вделанными в ремень и в поводья шишечками, которые обычно позолочены и посеребрены, а иногда целиком из золота или серебра. Однако большая часть индийской кавалерии, известной под названием пандари[144], применяет вместо седла простую попону. Кусок веревки между пальцами ног заменяет всадникам стремя. Часто у них нет даже портупеи для сабли, их единственного оружия, и еще реже встречаются ножны. Они зажимают саблю между собственной ногой и боком коня. Кавалерийские лошади поразительно тощи и питаются всем, что попадется. Нередко можно встретить такой конный отряд за 30 лье от места, где он был сутки назад. Кавалерия ничего не стоит правителю, которому служит. Ее снабжают деревни[145]. У меня есть доказательства, что пандари при этом живут весьма не плохо.
Верховая езда в Азии распространена и среди гражданских лиц. Все мавры и маратты-язычники ездят верхом (хотя есть и такие, которые этого не умеют и боятся ездить на лошади и носить оружие). Мне показалось, что все, чему здесь обучают при верховой езде, сводится к тому, чтобы держать стремена покороче, корпус наклонять вперед, побуждая коня к быстрому бегу, резко останавливаться и уметь менять аллюры. Надо также уметь на скаку поражать цель саблей или пикой.
Особенно хороши лошади из Персии или из страны патанов[146]. У арабских коней голова крупная и напоминает наших нормандских, по масти они серо-белые. Больше всего ценятся гнедые. Ростом они обычно в 4 пье 10 пядей. В Азии лошади значительно дороже, чем везде[147]. Двухлетний конь среднего достоинства обычно продается за 150—200 рупий.
При всех армиях имеется конный рынок. У входа развевается знамя Брауншвейга[148], на котором изображен конь. На древках, к которым прикреплено большое знамя правителя, прибиты конские хвосты и павлиньи перья. Эти знамена сразу же бросаются в глаза.
Артиллерия требует больших расходов — на оплату пушкарей. Поскольку почти все они европейцы, им платят от 25 до 200 рупий в месяц. Эта сумма значительно превышает то, чего они заслуживают, поскольку из 50—60 белых, объявляющих себя артиллеристами, нет
