Волки и лохи - Михаил Факиров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поэтому Сваакер стал чаще бывать в закрытом частном клубе «Гаудеамуса» в надежде, что среди массы тамошней информации ему подвернется интересная операция. Он теперь два-три раза в неделю приезжал в клуб, но к величайшему своему неудовольствию чувствовал, что и в клубе наступил «мертвый сезон». Вечеринки «Гаудеамуса» тоже не дали никакого результата. Сваакера выручил случай. Вот как это произошло.
Вечером во вторую пятницу января, как и всегда по вторникам и пятницам, Сваакер играл в кегли в кегельбане «У Зельмы» на Сорок Шестой Западной улице. Сваакер не случайно выбрал не какой-нибудь дорогой и фешенебельный кегельбан в своем богатом и престижном районе, а именно этот простой недорогой кегельбан, который посещали простые люди, рабочие. В эти пару часов, которые он проводил за кеглями, он не хотел наткнуться на какого-нибудь болтливого индивида из своей социальной прослойки, с которым пришлось бы с умным видом рассуждать о финансах, политике и экономике. Конечно, болтливого индивида можно отшить, но игра-то будет испорчена. По этой же причине почти все свое свободное время Сваакер предпочитал проводить дома. Он только раз в неделю выбирался с женой в ресторан, а если и принимал гостей, то это были несколько настоящих друзей, которые смотрели на это точно так же, как и он сам, и старались все дела оставлять за порогом дома.
Сегодня, как и всегда, на соседней со Сваакером дорожке (или «аллее», как говорили в кегельбане) играл Джим, жизнерадостный, пузатый сорокасемилетний мужик, по профессии мастер по ремонту холодильников. В кегельбане Сваакер был не мистером Сваакером, а всего лишь Томом, хозяином небольшой типографии, держал себя очень просто и демократично. Никто и не подозревал, что он мультимиллионер и Столп Общества. И когда три с половиной года назад Джим впервые появился в кегельбане «У Зельмы», они со Сваакером очень быстро подружились. Видимо, именно потому, что были настолько непохожи друг на друга.
Сваакер шесть раз в неделю бегал трусцой тридцать-сорок минут, а после этого делал гимнастику с гантелями. Он весил сто пятьдесят четыре фунта — ровно на пять фунтов больше, чем несколько десятков лет назад, когда он выступал за сборную университета по вольной борьбе в весе сто сорок девять фунтов. Именно в этой весовой категории Сваакер сначала занял почетное третье место на соревнованиях студентов города, потом три года подряд занимал на городских соревнованиях первое место, а на четвертом курсе он даже стал чемпионом штата среди студентов. Все пять кубков стояли на каминной полке в домашнем кабинете Сваакера и радовали его глаз. Джим весил двести двадцать фунтов — на шестьдесят фунтов больше, чем когда он двадцать четыре года назад закончил службу на Военно-Морском Флоте. Отношения Джима со спортом были далеко не однозначными. За последние три с половиной года он пять раз начинал ходить пешком по две мили в день, но каждый раз его хватало меньше чем на неделю. Сваакер во время перерыва в игре выпивал большой бокал апельсинового сока, а после игры такой же бокал сока и бутылку минеральной воды. Джим за вечер выпивал пару стаканов воды со льдом и шесть-семь кружек пива. Джим любил поболтать, а Сваакер, вне окучивания клиентов, умел и любил слушать. Кроме того, Джиму, так же как и Сваакеру, удобны были для игры в кегли именно вторник и пятница, так что они быстро сдружились. И хотя Сваакер был очень далек от сентиментальности, но когда Джима не было в кегельбане в его обычные часы и дни, Сваакеру уже чего-то не хватало. А если Сваакер из-за своего бизнеса не мог прийти, Джим тоже скучал.
Они всегда играли на соседних дорожках. Сваакер обычно сорок пять минут как заведенный сбивал кегли, потом делал короткий перерыв в пять-десять минут, выпивал большой бокал апельсинового сока и после этого еще сорок пять минут как заведенный сбивал кегли. Из тех полутора часов, что Сваакер играл, Джим сбивал кегли минут двадцать, не больше. Остальное же время он сидел на скамейке, утирал пот, пил холодную воду со льдом, а восстановив дыхание, начинал беседу со Сваакером. Джим был прирожденным комиком, знал огромное количество разных баек, анекдотов и случаев из жизни и умел их рассказывать по-настоящему смешно. А Сваакер, подобно многим другим великим людям, обладал способностью хорошо делать несколько дел одновременно. Так что он и сбивал кегли, и слушал Джима, и даже поддерживал беседу.
В прошлом году Сваакер и Джим стали партнерами. Джим предложил Сваакеру войти на равных паях в акционерное общество «Вайсман Риэлти». Сваакер, всесторонне рассмотрев вопрос, пришел к выводу, что это будет хорошее капиталовложение. Утром этого дня и Джим, и Сваакер получили от Майкла Вайсмана чеки на сорок две с лишним тысячи долларов каждый — свою долю за вторую половину две тысячи девятнадцатого года. Чеки за первую половину года были намного меньше, ведь агентство работало только с середины марта, да и на раскрутку ушло много времени. Но сорок две тысячи долларов за полгода для мастера по ремонту холодильников Джима и его жены, администраторши ресторана Матильды, — это были огромные деньги! Если так и дальше пойдет, то они, как и обещала Роза Вайсман, за два года действительно отобьют вложенные сто пятьдесят тысяч долларов, а потом вообще пойдет чистая прибыль! Но ведь получить хорошие деньги — это еще не все. Надо еще и уметь ими распорядиться! И Джим попросил Сваакера встретиться с ним и с Матильдой и обсудить этот вопрос. Они с Матильдой понимают, что Том не финансист, но уже убедились, что в финансовых вопросах он разбирается лучше любого так называемого «специалиста». Да и половина этих «специалистов» — мошенники. А Том человек честный, он их друг и партнер, ему они доверяют. Договорились на завтра, на одиннадцать часов утра.
Встретившись с Джимом и Матильдой в недорогом ресторане недалеко от кегельбана «У Зельмы», Сваакер подробно объяснил им, что надо смотреть не только
